Парадоксы разговорной эстрады

O I  Всесоюзном конкурсе по речевым эстрадным жанрам, состоявшемся в прошлом году в Горьком, написано уже немало: были публикации и в машем журнале, и в других органах печати. Внимание к этому событию, придаваемое ему значение вполне закономерны — конкурс в Горьком достаточно полно отразил современное состояние разговорного жанра, дал богатый мате­риал для размышлений о его проблемах, o том, что мешает слову занять подобающее ему место на эстраде. Пока что нет оснований завершать разговор на эту тему, считая ее исчерпан­ной.

Наш корреспондент беседует c художественным руково­дителем киножурнала «Фитиль» лауреатом Государственной премии СССР, нaродным артистом РСФСР A. Л. СТОЛБОВЫМ, который был председателем жюри горьковского конкурса, и чле­ном этого жюри, эстрадным драматургом A. M. ВНУКОВЫМ.

КОРР. Время, прошедшее после конкурса, было вполне достаточным для того, чтобы обстоятельно осмыслить его резуль­таты, чтобы из ваших впечатлений o нем отсеялось все случайное, малозначительное. Что же вам сейчас видится наиболее существенным в конкурсе, в его итогах?

СТОЛБОВ. Прежде всего, конкурс проявил огромный инте­рес зрителей к слову, звучащему c эстрады. Представьте себе, на протяжении полутора-двух часов аудитория, затаив дыхание, следила за концертом, в котором не было ни одного музы­кального номера! Естественно, я говорю o тех случаях, когда все номера были на высоком уровне.

ВНУКОВ.  Люди соскучились по умному слову, по доверитель­ному разговору на эстраде, по тому человеческому общению, которое не может заменить даже самая увлекательная телеви­зионная передача. Показательно, что работники Горьковской филармонии, провожая нас после завершения конкурса, просили в дальнейшем проводить его y них, a ведь он им ничего, кроме хлопот, не принес.

СТОЛБОВ. Пожалуй, главным итогом конкурса было то, что изначально жюри были четко опрeделены и установлены крите­рии оценки номеров, успешности выступлений артистов. Это — идейная, гражданская позиция и ее художественное воплощение. Слова эти, к сожалению, столь часто употреблялись всуе, не к месту, они настолько зaтерты, что есть необходимость пояс­нить, что я под ними подразумеваю.

Идейная, гражданская позиция не означает декламирование лозунгов, чтение с эстрады гaзетных передовиц и установочных статей — при всей их верности, правильности Они здесь неумест­ны. Позиция эта выражается прежде всего в выборе исполнителем материала, в том, ЧТО он хочет сказать людям, зачем он выходит на эстраду.

ВНУКОВ. Сатирой может заниматься только добрый чело­век, она обязательно должна проходить через сердце. Иначе это не сатира, a зубоскальство, злобное подхихикивание. Ставить же себе целью только повеселить, развлечь публику может только аполитичный, равнодушный к заботам своей страны чело­век.

КОРР. Да, но ведь люди, отправляясь после трудового дня на концерт, хотят отдохнуть, получить разрядку...

СТОЛБОВ. Именно поэтому гражданственное содержание должно быть выражено ярко, эмоционально, c использованием всего арсенала выразительных средств, то есть профессионально, художественно. И не следует противопоставлять воспитательную и развлекательную функции эстрады — их осуществление воз­можно только во взаимосвязи.

Конкурс В. Горьком подтвердил, что серьезное, большой общественной значимости содержание нисколько не противоре­чит хорошему юмору, привлекательной для зрителя форме пода­чи материала. Если эстрадный номер поставлен на высоком эсте­тическом уровне, со вкусом, это тоже воспитывает.

Лучшие участники конкурса — они стали лауреатами — оказались на высоте предъявленных к ним требовании, их номера соответствовали критериям, которые я назвал,— идейности и ху­дожественности.

КОРР. Один авторитетный человек, большой знаток истории советской эстрады, побывав на концерте лауреатов конкурса, высказал мнение, что это представление свидетельствует об упад­ке, переживаемом разговорным жанром нашей эстрады. Так ли это?

СТОЛБОВ. Думаю, что такая оценка вызвана неудовлетво­ренностью сегодняшним состоянием дел в разговорной эстраде

в  целом, но я не стал бы выражаться столь категорично по от­ношению к лауреатам конкурса.

Требования к слову на эстраде росли быстрее, чем развивал­ся речевой жанр. Отсюда и несоответствие его уровня стоящим перед ним задачам. Корни этого положения нужно искать в прош­лом.

На протяжении двадцати-тридцати лет, если не больше, существовал значитeльный разрыв между ведущими мастера­ми — такими, например, как Ранним, Хенкин и некоторые дру­гие, — и всеми остальными артистами-разговорниками. Возвра­щаясь мысленно к тем временам, мы несколько идеализируем прошлое, Вспоминаем только «вершины» и забываем, что их было не так уж много, a главное — не было преемственности.

И когда произошла Смена поколений, образовался вакуум, заполнившийся серостью, бездумием и безвкусицей. Граждан­ская позиция зачастую подменялась ее видимостью — лозунго­вой формой, художника заменял ремесленник — возникла шаб­лонность, массовое тиражирование.

Сейчас многие — и авторы, и режиссеры, и особенно адми­нистраторы — любят жаловаться на зрителя, которому, мол, не нужно настоящее искусство, a подавай что попроще. Однажды я не выдержали заявил на худсовете: «Что вы жалуетесь на зри­теля? Вы же сами его воспитывали!»

ВНУКОВ. На самом-то деле зритель отнюдь не глуп, Как полагают некоторые. И на снижение уровня разговорной эстрады он реагировал, В общем-то, однозначно — ослаблением интере­са к речевым жанрам. Можно даже предположить, что этим отчасти объясняется резкий рост популярности ВИА. Ведь неко­торые жанры разговорной эстрады, например куплеты, почти полностью исчезли — настолько они были дискредитированы. A в последние годы, по мере возрождения слова на эстраде, возрастает и интерес к нему зрителей.

КОРР. Чем же был вызван кризис, пережитый разговорной эстрадой?

СТОЛБОВ. Причин много. Назову самую главную — недо­оценка руководителями культуры остроты и силы оружия, како­вым является слово на эстраде.

ВНУКОВ. И неудивительно! Ведь руководят словом... музы­канты — большинство худруков местных филармоний имеют музыкальное образование.

КОРР. Видимо, сыграло свою роль и бытовавшее некогда пренебрежительное отношение к эстраде в целом, как к делу сугубо развлекательному, далекому от настоящего, «серьезного» искусства. K сожалению, и сейчас приходится время от времени сталкиваться c пережитками такого отношения.

ВНУКОВ. Оно до сих пор сохранилось в системе оплаты актерского труда: за одну и ту же работу филармонические артисты получают значительна больше, чем эстрадные.

СТОЛБОВ. Да, но, когда общий уровень эстрадного испол­нительства поднимется на должную высоту, Не замедлит и решение вопроса c упорядочением оплаты, — уверен в этом. Пока же этот уровень оставляет желать лучшего.

КОРР. Это относится и к лауреатам горьковского конкурса?

СТОЛБОВ. Скажу честно: требования, которые предъявля­лись к конкурсантам, могли бы быть и выше. Безусловно, нашим лауреатам еще далеко до «вершин», достигнутых некогда ста­рыми мастерами,— в этом упоминавшийся ранее авторитетный человек прав. Но ведь эти артисты еще молоды, им, конечно же, не хватает опыта, мастерства, но они на верном пути — это главное.

ВНУКОВ. Скажем, M. Ерёмин, по мнению некоторых членов жюри, неудачно выбрал материал для исполнения на втором туре, и далеко не все в жюри были за то, чтобы перевести его на третий. А на заключительном туре мнение было единодушным — Третья премия.

СТОЛБОВ. Для нас был важен не «урожай» конкурса, а вы яв­ленная им тенденция. Скажем так: речевой жанр на эстраде был последние годы «болен», и конкурс показал, что кризис миновал, дело пошло к выздоровлению. Нужна только, чтобы лечение — не только терапевтическое, a где нужно, и хирур­гическое — продолжалось.

ВНУКОВ. Лично y меня конкурс оставил удивительно «свет­лое» впечатление своими участниками, самой атмосферой — творческой, по-настоящему рабочей. Не было бывающих на та­ких мероприятиях интрижек, закулисной возни. Вспоминаю, как однaжды на конкурсе артистов эстрады — это было давно — представитель концертной организации из одной солнечной рес­публики ходил кругами вокруг жюри, повторяя как бы про себя: «Есть очень хороший сервиз. Его бы в хорошие руки отдать!» Ничего подобного в Горьком не было. Но и тeм поначалу можно былo слышать: мол, лауреаты известны заранее. И говорившие это были удивлены, когда все стало происходить не так, как они предполагали, Сами условия конкурса были определены таким образом, чтобы исключить возможность «проталкивания» чьих-то подопечных, пристрастной оценки, награждения «по протекции». B частности, члены жюри, представлявшиe концертные организации, не имели права голоса, когда обсуждались выступления их артистов.

КОРР. Эстрадный номер является плодом коллективного творчества — автора, режиссера, исполнителя. Не случалось ли так, что «за бортом» оказывался талантливый артист, которому не повезло c автором или режиссером? Не вырывался ли вперед слабый исполнитель благодаря удачно выбранному литератур­ному материалу, искусной режиссуре?

СТОЛБОВ. Я уже говорил, что в вы боре литературного ма­териала отражается позиция исполнителя. Добавлю: и его вкус и общая культура. Так что, если кому-то не повезло» c автором, это вина самого артиста. Что касается режиссуры, то в последнее время ее роль действительно возросла. Добротный литeратурный материал — современный, изобретательный, выражающий четкую гражданскую позицию, художествeнно значимый — требует соответствующей интерпретации. Я бы сказал, что роль режиссе­ра на эстраде не менее значительна, чем в театре,— разница только в масштабах организуемого материала и в том, что в арсе­нале эстрадного артиста меньше выразительных средств, — имен­но поэтому я считаю разговорный жанр чрезвычайно трудным. Слабый в актерском отношении исполнитель не может в полной мере реализовать замысел режиссера. A y лауреатов конкурса все три компонента — литература, режиссура, исполнение — были на достаточно высоком уровне.

    ВНУКОВ. Никогда ранее эти слагаемые — и по отдельности и в совокупности — не оценивались так строго, как в Горьком. И впeрвые на таком конкурсе были учреждены премии для авторов и режиссеров.

СТОЛБОВ. Однако должен признаться, что на конкурсе проявилась неспособность большинства артистов к длительному марафону, бедность их репертуара. Все, что они показывали, было заранее приготовлено, а ведь было бы интересно посмот­реть, как они подготовлены сами: предложить им выбрать мате­риал и освоить его за небольшой срок — тут в полной мере проявилось бы их мастерство.

КОРР. На конкурсе оценивались авторы, режиссеры, нако­нец, исполнители, но ведь в этой, условно говоря, «производст­венной цепочке», создающей номер, есть еще одно звена — редактор, который остался на конкурсе в тени.

СТОЛБОВ. K сожалению, редакторы не просто остались в тени, но практически даже не присутствовали на конкурсе, если не считать представителей репертуарного отдела Министер­ства культуры РСФСР, да и они приехали только к третьему туру. В этом, видимо, выразилось их отношение не только к кон­курсу, но и к самому жанру разговорной эстрады, их безразли­чие к eгo судьбе. Роль редактора в рождении номера очень велика — от него часто зависит, увидит ли свет тот или иной материал, и если увидит, то в каком виде. И, увы, на конкурсе не раз можно было наблюдать примеры неквалифицированного и даже бесце­ремонного обращения c литературной основой.

ВНУКОВ. Я бы сказал, что редактура в значительной степени повинна в многолетнeм упадке, пережитом разговорным жанром. Если бы она была достаточно строгой, требовательной и, главное, компетентной, нашу эстраду не захлестнула 6ы волна мелкотемья, безвкусицы. Редактор должен заинтересованно, c понима­нием относиться к делу, должен разделять гражданское неравнодушие автора, поддерживать его a борьбе против всего, что чуждо нашему обществу, a не «закруглять углы», не притуплять
сатирический клинок из опасения, «как бы чего не вы шло».

СТОЛБОВ. Одно время господствующим стал парадно‑показной стиль представлений, нанесший колоссальный ущерб демократизму эстрады. Делать такие концерты было несложно — «меню» было постоянным, и организовать его мог любой адми­нистратор, далекий от творчества. Естественно, места для сатиры там не находилось.

КОРР. Парадокс: c одной стороны, недооценка остроты сатирического оружия, a c другой — боязнь. Видимо, в обоих случаях виновата некомпетентность ряда руководителей эстрады.

СТОЛБОВ. Не только это, но и то, что финансовые показатели деятельности филармоний стали чуть ли не решающими, оттеснив на задний план воспитательное значение эстрады, которая стала приобретать все более коммерческий характер. Кто первым замечает талантливого артиста? Администратор. A для него глав­ное — привлечь публику и рассмешить ее во что бы то ни стало, не важно чем, лишь бы сборы были. При этом расчет почему-то идет на самую нетребовательную часть зрительской аудитории.

ВНУКОВ. Это превратное представление o потребностях зрителей чрезвычайно живуче — до сих пор некоторые админист­раторы отметают все свежее, новое, непривычное, заявляя категорично: «Публика на это не пойдет!» Концертная практика уверила их, что успех можно получить, не заботясь o высоком идейно-художественном уровне. Этот стереотип очень «заразен» и легко передается артистам, которых трудно бывает потом убе­дить в обратном, заставить поверить, что важен не только смех зрителей, но и то, чем он вызывается.

СТОЛБОВ. Разговорный жанр не может быть вне публицистики, каждое выступление на эстраде — это поединок. Так что стереотипы надо ломать. A как — это продемонстрировал кон­курс. Возьмем, к примеру, выступления на международную тематику — одно время они почти полностью исчезли с эстрады. На конкурсе исполнение таких номеров было обязателыным  на втором туре. Некоторые готовили их, не рассчитывая даже на то, что они останутся у них в репертуаре, полагая, что зрителю это неинтересно. Конкурс доказал обратное.

КОРР. Действительно, многие из этик номеров сейчас c успе­хом исполняются.

СТОЛБОВ. Уверен, что можно было бы возродить к жизни и многие жанры разговорной эстрады, скомпрометированные плохим исполнением и несправедливо оказавшиеся в забвении, например те же куплеты.

КОРР. Вы считаете, в этом есть необходимость?

СТОЛБОВ. Конечно! Гамма речевых жанров не так уж велика, и расставаться с одним из них только потому, что он трудоемок, что нет мастеров этого дела, утеряны его секреты, было бы не по-хозяйски.

ВНУКОВ. Одно время и скетч чуть было не похоронили. Говорили, что он себя изжил, что, мол, не на кого его писать. Но появились авторы, овладевшие этой формой,— Альтов, Коклюшкин, Мишин, Трушкин,— и сразу же обнаружились интересные пары и в Москве, и в Ленинграде, и даже в Кисловодске.

СТОЛБОВ. В этом смысле конкурс показал свои огромные конструктивные возможности, необходимо в дальнейшем использовать их полнее.

ВНУКОВ. C другой стороны, на конкурсе в силу его атмосфе­ры, как засохшие веточки дерева, сами собой отмирали и отпадали поделки литературы вчерашнего дня: примитивные пародии‑имитации,  «безразмерные» монологи этаких моющих хлюпиков-антигероев, саморазоблачающихся в неуемных претензиях к об­ществу и кающихся неизвестно по какому поводу.

СТОЛБОВ. Этот процесс можно было бы сделать более энер­гичным, если бы на конкурсе была возможность не просто «рас­сортировать по полочкам» исполнителей и их номера, a обстоя­тельно разобрать, проанализаровать их сильные и слабые сторо­ны, если бы мастера имели возможность поработать c конкурсан­тами, указать им на ошибки, промахи...

ВНУКОВ. Кстати, именно так и было: я имею в виду артистов из Кисловодска C. Пилояна и C. Рожкову. Поначалу они выступали и вместе и отдельно. Последнее удавалось плохо, и мастера посоветовали им выступать только в паре. Если 6ы они не последавали совету, то впечатление о них было бы безнадежно испор­чено, и вряд ли они получили 6ы вторую премию.

СТОЛБОВ. Конкурс завершился однодневной конференцией. Один день — этого мало. Нужен как минимум пятидневный семинар, чтобы не просто отсеять тот или иной номер, но и ра­зобраться, почему он не получился. Мы же как будто брали кувшин c молоком и снимали самый верхний слой сливок. А ведь их еще сбивать надо, чтобы получить хорошее масло. A оставшееся молоко? Что, выливать? Не по-хозяйски.

Кстати, вашему, Андрей Миронович, объединению эстрад­ных драматургов было бы хорошо приурочить к конкурсу свой семинар.

ВНУКОВ. A мы и строили один из семинаров по материалам конкурса. А вывезти его в Горький было невозможно — слишком

накладно.

СТОЛБОВ. Почему невозможно? Давайте подумаем, выгоднo ли это государству?

ВНУКОВ. Выгодно.

СТОЛБОВ. Значит, возможно. Невелика польза от конкурса, если он проводится лишь как смотр достижений. Нужна работа, a не показуха.

ВНУКОВ. Меня беспокоит, что во многих местных филармо­ниях Совсем иная атмосфера, чем была на конкурсе. Возникало порой ощущение, как будто некоторые артисты привезли в Горький «пирог», a дома — черный хлеб едят. Мы передвинули возрастной ценз конкурсантов c тридцати пяти до сорока пяти лет, предполагая, что в Горький приедет много артистов, которые раньше не могли участвовать в таких конкурсах — не проходили по возрасту. Нет, не приехали...

СТОЛБОВ. Видимо, испугались, предпочли остаться в тени и работать по старинке — к кассе ведь, их пускают, зачем навле­кать на себя лишние хлопоты? Многие филармонии вообще нико­го не прислали, видимо, по той же причине. И чем они y себя глубинке занимаются, нам неизвестно.

КОРР. Еще один парадокс: массовый эстрадный жанр, оказы­вается, нуждается в... гласности.

ВНУКОВ. Именно так. B музыкальной эстраде иная ситуация: там масса разных фестивалей, смотров, конкурсов, большее внимание уделяет ей Телевидение — она на виду. A y нас как будто темный омут, затянутый ряской...

СТОЛБОВ. Нужно этот омут постоянно беспокоить, вытаскивать на свет его обитателей, отрывать их от кассы и погружать в атмосферу искусства, творческого поиска. Конкурс, прошедший в Горьком, обязательно должен стать традиционным, работа, которая на нем началась, должна быть продолжена. Иначе нам не избавиться от досады, что разговорная эстрада никак не может подняться до соответствия своим потенциальным возмож­ностям, своему высокому предназначению.

КОРР. Боюсь, что наша беседа может оставить y читателя слишком мрачное впечатление. Как бы он не подумал, что на самом деле попал в «темный омут, затянутый ряской»...

СТОЛБОВ. Надеюсь, это не произойдет. Лично я настроен оптимистически и думаю, мои собеседники разделяют это настроение. Основание для него дают итоги горьковского конкурса. Ведь он показал, что y нас появилась и утвердилась новая волна эстрадной литературы. Лучшим ее представителям — называть их имена нет необходимости, они известны — свойственны точная идейно-художественная направленность, глубокое понима­ние современных требований к эстрaдной литературе, умелое использование ее выразительных средств, работа на конкретных исполнителей c учетом их актерской индивидуальности. Выявилась группа вдумчивых режиссеров, по-настоящему любящих работу на эстраде. Лучшие наши артисты стремятся не только реализовать себя как исполнителя, но и выразить свою граждан­скую позицию, не забывая при этом o яркой, нестандартной подаче материала. Горьковский конкурс показал также, что, если во главе филармоний стоят заинтересованные и компетентные руководители, там обязательно появляются интересные артисты.

ВНУКОВ. Добавлю: там, где есть молодые по духу, не бегу­щие от ответственности редакторы, обязательно создаются хоро­шие номера, там не выпускается второсортная продукция.

СТОЛБОВ. Конкурс дал немало положительных примеров. Рано или поздно у них появятся последователи. Пусть не все было хорошо в Горьком: что-то не получилось, какие-то задумки не удалось осуществить, — в любом случае этот конкурс стал ориентиром для всех, кого волнует будущее разговорной эстрады, кто стремится разрешить ее парадоксы.

Вел беседу Д. ЛОВКОВСКИЙ
 

Журнал Советская эстрада и цирк. Апрель 1986 г.

оставить комментарий