Патриарх советского цирка —  Али-бек Кантемиров

Кажется, это было вчера... Перед зрителями за какие-то минуты промелькнула круговерть немыслимых, яростных трюков. За форгангом только что исчез темно-малиновый бешмет отчаянного удальца-джигита, а на арену уже неторопливо выехал всадник а белой меховой шапке. По-юношески прям его стан, глаза зорко окидывают публику. И в атмосферу цирка словно врывается дыхание седых Кавказских гор.

Всадник с величавым достоинством едет вдоль барьера, только изредка приветственно поднимает он руку, и добрая улыбка трогает его губы...

Али-бек... Кто не знал этого патриарха советского цирка! Последний раз он выехал на манеж три года назад, в день своего девяностолетия. Спокойно и гордо отвечал на приветствия, живые серые глаза все так же молодо сверкали из-под косматой шапки.

И вот на манеже старого Московского цирка стоит гроб с его телом.
В скорбном молчании застыли люди, пришедшие проводить Али-бека Кантемирова в последний путь. Звучат аккорды траурной мелодии...

А я возвращаюсь мыслями на полсотни лет назад. Двадцатые годы... В цирке небольшого южного города, где мой дядя служит администратором, выступает труппа "Али-бек". Однажды днем тайком пробираюсь а полутемный, неожиданно тихий манеж. Крупные, сильные руки подхватывают меня и сажают на седло. Мерное колыхание конского крупа, запахи лошадиного пота и подопревшей кожи, ласковое поглаживание по голове и гортанный голос: - Будешь джигитом, сынок, — я запомнил навсегда.

Джигитом я не стал, но любовь к цирку не остывает во мне всю жизнь.

Прошли десятилетия, и я вновь встретился с Али-беком Тузаровичем — случилось таи, что мне довелось писать книгу о Кантемировых. И вот я сижу во Львове, в гардеробной цирка. Али-бек расположился напротив, за сапожным верстачком — он ремонтирует сбрую. Тяжелые загрубевшие руки сноровисто управляются с шилом и дратвой. В комнате все тот же запах конского пота и подопревшей кожи.

— Что ты все допытываешь меня о прошлом! — с неистребимым кавказским акцентом полушутливо-полусердито упрекает меня Кантемиров. — Пока человек жив — он должен смотреть вперед... Ну, хорошо, давай вспомним былое — это всегда греет сердце.

И течет рассказ о жизни красивой, яркой, продлившейся почти столетие.

Маленький Али полюбил коней с того дня, когда впервые его посадили в седло. А было зто тогда, когда он толком-то и ходить еще не умел...

Жизнь не сулила юному Али-беку ничего доброго. Рос он в бедной крестьянской семье и ребенком вынужден был помогать отцу зарабатывать на жизнь. С рассветом начинал паренек свой трудовой день возчика на кирпичном заводе барона Штейнгеля. А в мечтах видел себя знаменитым джигитом. Кружили голову рассказы стариков о конных подвигах дедов. будоражила душу молва о цирковой карьере его легендарных земляков — Агубе Гудцова и героя Всемирной выставки в Чикаго «бесподобного всадника» Моисея Гатыгкало. С огромным трудом добивается Али бек, чтобы его взял жокеем в свою скаковую конюшню один из владикавказских богачей.

Первую же скачку он выиграл и вскоре стал одним из лучших жокеев Кавказа. Но мечта Али-бека — манеж. Увидев афиши приехавшего во Владикавказ цирка, он умоляет хозяина — Малюгина — принять его на любую работу. Чего только не пришлось ему делать на первых порах: чистить клетки, расклеивать афиши, помогать кормить животных. Но исподволь он чуть ли не каждый день урывал часок-другой, чтобы поупражняться в джигитовке.

И наконец настал его, Кантемирова час. 11 февраля 1907 года юному наезднику доверили завершать программу в Батумском цирке.

Шестьдесят пять лет провел Али-бек на манеже. Шестьдесят пять! И с первых же шагов он не удовлетворился тем, что делали до него джигиты. Кантемиров тоже брал на коне барьеры, тоже таицевал лезгинку, но неизменно, до конца своих дней, вносил в свой жанр новое и новое.

Трюк «под живота — пролезание под брюхом коня — который теперь делают почти все цирковые наездники, разработал и исполнил на манеже впервые Али-бек. По тем временам был блестящим достижением и его бросок вокруг шеи коня, да еще и с кинжалом в зубах. А его коронный номер кажется и вовсе немыслимым. На полном скаку бросался он под брюхо лошади. Момент — и, ухватившись за хвост, он молнией проскакивал между... задними ногами коня. Еще секунда — и Кантемиров уже сидит в седле, приветствуя публику. Какое мужество, хладнокровие, какой ювелирный расчет требовался от исполинителя этого феноменального, рискованнейшего трюка! И недаром до сих пор ни один человек в мире ив сумел его повторить.

Но Али-бек ужо не удовлетворялся достигнутым и в мечтах видел целую конную труппу. Однако лишь после Великой Октябрьской революции, а точнее, о 1924 году, удалось осуществить этот замысел.

Гастроли новой труппы проходили на редкость успешно. Экзотическое, темпераментное. насыщенное удивительными трюками зрелище захватывало публику и держало в напряжении до последней секунды.

Началось триумфальное шествие Кантемировых чуть ли не по всей планете: Англия, Болгария. Венгрия, Голландия, Дания, Испания, Италия, Мексика, Финляндия, Франция,... Самые популярные цирки мира — Гагенбека, Сарразани, Медрано, Шумана, Буша, Миллса — считают за честь поместить на своих афишах имя «Али-бек».

С какими выдающимися людьми сталкивала его судьба! Был хорошо знаком с Куприным, и тот восхищался его виртуозным искусством. Хорошо знали его Семен Михайлович Буденный и Олеко Дундич. Товарищами Али-бека по манежу были братья Анатолий и Владимир Дуровы и братья Труцци, клоуны Жакомино и Бим-Бом...

А сколько у него было воспитанников, которым он отдавал все, что умел, что знал. Скольким он дал путевку а жизнь! Лучшие из них—ныне покойный народный артист РСФСР Михаил Туганов, заслуженный артист Северо-Осетинской АССР Юрий Мерденов, брат Али-бека — Ибрагим Кантемиров, Татари Нугзаров — сами потом стали руководителями конных групп.

Вместо них в труппу Али-Бек приходили другие. Подрастали и сыновья. Пяти-семилетними малышами начали выходить на арену старшие — Хасанбек и Ирбек. Со временем они вместе с отцом придумывали и разрабатывали новые номера, каждый из них стал яркой индивидуальностью. Удалью, бесстрашием, куражом отличается заслуженный артист РСФСР Ирбек, возглавивший ныне труппу «Алибека. Тонкий дрессировщик, великолепный знаток коня — народный артист Северо-Осетинской АССР Хасанбек. Он окончил институт физкультуры, с отличием защитил дипломную работу в ГИТИСе. Сейчас старший сын "отпочковался" и руководит номером "Наездники Хасан-бека", в котором выступает его жена Мариам, дочка Каджан, сыновья Анатолий и Алибек. Артистичен, универсален на арене младший — народный артист Северо-Осетинской АССР Мухтарбек. Исполнитель главной роли в пантомиме «Карнавал на Кубе», он сразу приобрел известность и сейчас готовится к участию в новом цирковом представлении — «Спартака.

С именем Али-бека и его сыновей связана постановка приключенческого фильма "Смелые люди". Во многих эпизодах артисты показали высокое искусство дрессировки, исполняли сложнейшие конно-акробатические трюки. Под руководством отца Хасанбек и Ирбек выполнили в атом фильме впервые в нашей стране такой головоломный трюк, как падение лошади через голову вместе со всадником. Причем техника была такой, что она почти полностью исключала риск для жизни не только наездника, но и лошади.

В этом фильме, как и на арене, Кантемировы показали пример бережного, гуманного отношения к животным. Ни одна лошадь не была убита, не получила тяжелых травм. Это, наварное, был тот редкий случай, когда невыполнение плана принесло радость: предусмотренная в смете гибель семи лошадей не состоялась.

А главный «герой» фильма — симпатичный серый жеребец Буян — жив и по сей день. Удивительный пример долголетней службы лошади на арене! Свыше четверти века выступал этот легендарный конь на манеже, и только через несколько дней после смерти Али-бека его торжественно проводили «на пенсию» — отправили на родину, в предгорья Эльбруса.

Щедрый сердцем, отзывчивый к чужой беде Али-бек Тузарович был строго взыскателен к себе и другим, непримирим к нечестности, непоколебимо стоек там, где это касалось чести совестного человека.

Сколько раз, причем в самые тяжелые для нашей страны времена, его пытались переманить за границу, сулили ему выгоднейшие контракты. Но неизменно Али-бек с гордым достоинством отклонял такие предложения.

— У нас в Осетии говорят: «Отец, мать и Родина не продаются», — отвечал он, — а с моей Родиной у меня «контракт» на всю жизнь.

Родина не осталась в долгу у своего верного сына. Он был удостоен почетного звания народного артиста РСФСР. Ордена Ленина, Трудового Красного Знамени и «Знак Почета» украшали его грудь. Его выдающееся мастерство получило признание во всем мире. Первым из советских артистов Али-бек был избран членом интернациональной артистической ложи. Мексика, страна великих любителей и ценителей лошадей, наградила его золотыми шпорами и почетным знаком клуба «Чарро педригаль» («Честь и традиция»), объединяющего цвет мексиканских наездников.

Алн-бек до последнего дня был полон энергии, творческих замыслов. Всего за несколько дней до смерти он рассказывал мне о своих планах, ждал приезда сыновей, чтобы начать новую, интересную, как всегда, работу...

Будто десять лет назад горят на афишах алые буквы «Али-бек». Как и раньше под диковатую мелодию лезгинки вылетают на арену кони с точеными шеями и словно влитые сидят на них всадники в мохнатых бурках. Щелчки арапника горячат стелющихся по манежу коней, а наездники с гортанными выкриками соскакивают на манеж и снова, как птицы взлетают на их спины.

Цирковая династия джигитов, рожденная замечательным артистом и человеком — Али-Беком Кантемировым, продолжает жить и нести славу советскому цирку, советскому искусству.

ВИК. МАРЬЯНОВСКИЙ


оставить комментарий