Певец на эстраде
«Вышел к рампе огромный парень, во фраке, перчатках, с грубым лицом и маленькими глазами. Помолчал. И вдруг — улыбнулся, и — ей-богу! — стал дьяволом во фраке.
Запел, не громко так: «Жил-был король когда-то, при нем блоха жила...». Спел куплет и — до ужаса тихо — захохотал... Когда он кончил петь, публика растерялась. С минуту — я не преувеличиваю! — все сидели молча и неподвижно... Мещанские рожи побледнели, всем было страшно». Эти строки написаны М. Горьким после одного из концертов Ф. Шаляпина. Писателя потрясли сила, эмоциональный напор, почти безграничная власть мастерства и таланта великолепного певца и актера. Если во времена Шаляпина многие считали, что певцу не обязательно быть и актером, обладать сценическими данными, то теперь даже на родине бельканто в Италии, как, впрочем, и во всем мире, это прописная истина. И на концертной площадке певец-актер скорее сможет завоевать успех. Сегодня одним благозвучием не обойтись. Не голосом единым жив певец!
Однако встречаются еще и «поющие памятники», и приверженцы сценической суеты. В консерваториях и музыкальных училищах, к сожалению, в тонкости актерского мастерства концертного исполнителя почти не вникают. А эстрадный певец предоставлен сам себе и учится на практике. Современное искусство эстрады тяготеет к синтетическим жанрам. Примером тому ансамбли песни и пляски, многие музыкально-театрализованные представления. Новые программы Л. Зыкиной и И. Кобзона, показанные к 50-летнему юбилею Октября, тоже основаны на взаимопроникновении искусств.
В концерте Зыкиной («Тебе, женщина») введен элемент сценического действия, есть световые эффекты, продумана смена костюмов исполнительницы. Певческие номера, поэтический текст и оркестровые интерлюдии связаны драматургически. Кроме удачного сочетания в подборе песенного и поэтического материала в программе И. Кобзона «Я хочу, чтобы песню приравняли к штыку» стоит отметить умелое использование света и стереофонической аппаратуры, которая позволила оттенить в голосе певца мягкость и теплоту, придать ему своеобразные оттенки и краски.
Условия, в которые поставлен исполнитель на эстраде, ограничивают возможности «внешних» средств выразительности. Певцу не помогают ни партнеры, ни грим, ни декорации, ни реквизит. Скупость эта необходима. Но она ничего общего не имеет с актерской безликостью под маской «академизма» исполнения, скрывающей безразличие и холодок. На эстраде самое простое лается с трудом. Вероятно, поэтому актерская бесталанность обнаруживается незамедлительно. Конечно, основное оружие вокалиста филармонического плана — голос. Здесь справедливо высказывание: хорошо спеть — уже наполовину сыграть. Но это не исключает значение артистизма. Вспомним А. Огнивцева. Его сценическая сдержанность не зьгзывает чувства пустоты.
Молодая эстрадная певица Е. Камбурова обычно больше играет, чем поет. Это естественно для жанра музыкального рассказчика. Не имея блестящих певческих данных, она пользуется средствами драматического искусства в большей степени, чем вокального. Но это не сказывается у нее в преувеличенной жестикуляции, в излишней экспрессии, что отличает часто исполнительскую манеру В. Макарова.
«Я мало жестикулирую, ибо считаю: единственным и полезным является жест, что-то добавляющей к исполняемой песне», — говорила Эдит Пиаф. На фестивале эстрадной песни летом прошлого года Э. Горовец выступил с интересными песнями. Произведения были исполнены в манере сдержанной, драматической, неожиданной. Казалось, произошел перелом в его творческой биографии, но, увы, он остался верен себе: снова излишне подвижен и «воодушевлен». Вновь во что бы то ни стало стремится понравиться зрителю и переигрывает.
Сколько отвлекающего зачастую выносится на эстраду. Иные исполнители экстравагантностью подменяют нередко смысл произведения. Особенно грешит этим Л. Мондрус. Хорошая эстрада прежде всего содержательна. Мысль не заменить манерностью и кокетством. Но к этим «спасительным» средствам прибегают не только новички. Эдиту Пьеху отличает обычно хороший вкус, но в одной из телевизионных программ, кажется, в передаче из Праги мы с трудом узнали ее. Желая, вероятно, не отстать от зарубежных звезд, она была так жеманна и суетлива, что это невольно рождало чувство неловкости за нее. Не знаю, обращал ли кто-нибудь пристальное внимание на внешность исполнительниц, особенно на конкурсах и фестивалях эстрадных песен. Вот где проявляется весь блеск и буйство их фантазии. Платья, прически большинства никакого отношения к создаваемому музыкальному образу не имеют, но зато действуют поистине ошеломляюще.
...Практика всегда богаче правил. Один из секретов актерского обаяния в том и заключается, что исполнитель чутко реагирует на зрительскую реакцию, которая всегда различна. Далеко не все певцы умеют общаться со слушателями. Чаще они поглощены сложностями технологии (особенно филармонисты) и трудятся «в поте лица». Но если иным вокалистам присуща сценическая скованность, то для некоторых эстрадных певцов характерно нечто прямо противоположное — развязность. Выступление — ответственнейший момент. Готовишься к нему долго, а длится оно несколько минут. Поэтому выступление требует максимальной собранности. Многое зависит от умения настраивать свою психику. Перед выходом на сцену певец должен не забыть «загримировать душу». Часто до выступления, вместо того чтобы в последние секунды собрать внимание, подготовиться внутренне, певец томится, не знает, чем заняться. А потом сокрушается: если бы повторить сначала!
Порой исполнители не придают должного значения своему появлению на сцене. А ведь выход — «визитная карточка». Не случайно один артист сразу располагает к себе, другой едва успеет выйти — и публика настроена против него. И это предубеждение исчезает не сразу. Артистичность — дар природный. Но, как и всякий талант, Она развивается. Изучать сценическое мастерство других и свои индивидуальное возможности, работать над сценической культурой певцу необходимо постоянно, в течение всей творческой жизни.
О. ДАЛЕЦКИЙ, старший преподаватель Московского института культуры
Журнал Советский цирк. Май 1968 г.
оставить комментарий
RSS 
