Пиццикато на одной струне

Шел обычный концерт. Певцов сменяли чтецы. Чтецов — музыканты. Выступал известный киноактер: рассказывал о том, что он собирается сняться в фильме о человеке с судьбой горькой и славной, изведавшем плен, унижения и все-таки не сломленном.

В фильме «Судьба человека» В. Волков играл «самого себя»

Потом объявили артиста с мало известным именем; «звукоподражатель и гитарист Виктор Волков».  На сцену вышел      темноглазый, темноволосый человек. Вышел и словно задумался о чем-то... Потом отложил гитару. В руках у него появился странный инстру­мент: консервная банка с грубым деревянным грифом. Артист осторожно коснулся струн. Прислушался к звуку. И исполнил на фан­тастической балалайке «Пиццикато» Делиба!

История этого странного инструмента заслуживает внимания... Осень 1941 года. Филиал Бухенвальда — лагерь смерти Витцендорф. Без единого сте­белька земля. Паутина проволоки в три ряда, пронизанной током. Сырые землянки. А в них, вперемежку с тифозными, — умираю­щие от истощения. Что ни заключенный, то смертник. И кажется, все уже примирились со своей участью...

Но однажды коменданту доносят: русские поют песни. У них даже есть музыкальный инструмент! Вечером толстый гауптман кричит перед строем: «Какая свинья позволяет себе раз­влекаться  музыкой?» Заключенные молчат. Только плотнее сом­кнулись ряды. Переводчик объясняет: «Если не признается, каждый третий будет расстре­лян». И вдруг прозвучала соловьиная трель. Потом раздался протяжный гудок паровоза. Заскрипели невидимые ворота. Топот скота... Блеяние овец... Эсэсовцы удивленно смотрят на человека, который играет на каком-то невероятном ин­струменте. И, не дав немцам опомниться, де­лает два кульбита. Толстый   гауптман смеется:

— Клоун, ходи колесом!

Смеются все эсэсовцы. Пренебрежительно. Они изнывают от скуки. Пристрелить клоуна всегда успеется. Пусть пока развлекает. «Баночка» — так любовно назвали узники балалайку Волкова, — перешла на легальное положение. И теперь, когда в лагерь приезжала комиссия, Волков будто бы невзначай появлялся под окном комендантской и на­чинал играть на своей балалайке. А сам чут­ко прислушивался к разговорам фашистов (он немного понимал по-немецки). По ве­черам в землянках из уст в уста передава­лось: «Отстояли Москву... «Котел» на Волге... Наши их бьют...»

Виктору Волкову исполнилось двадцать во­семь лет, когда он попал в Витцендорф. До войны окончил эстрадно-цирковое училище и только начал выходить на сцену. В лагере, где даже самые крепкие люди превращались в тени, его не покидала навязчивая идея: подбодрить товарищей музыкой. Мечтал найти конский волос. Мальчишкой, когда беспри­зорничал, развлекался: натянет волосину меж­ду  двумя спичками и играет. Консервной банкой запустил в него часо­вой. Она была с яркой французской этикет­кой. Еще пахла мясом. Но главное — на ней можно было выстукивать мелодию. А через несколько дней еще больше повезло: между рядами проволоки заметил обрывок теле­фонного провода. Струны! Так и родилась балалайка — «баночка».

«Я только теперь понял всю серьезность задуманного вами, — писал Волкову после войны его товарищ по лагерю П. Соловьев, ныне учитель в поселке Сапожок, Рязанской области. — Вы спасали многих, а не еди­ницы». В сорок пятом Виктора Волкова освободили союзные войска. А через несколько дней он уже давал в городе Занде концерт для сол­дат и бывших военнопленных...

Знаменитая «баночка» хранится сейчас в музее Советской Армии. Виктор Борисович Волков — ныне артист эстрады. С «баноч­кой» — точной копией той, лагерной — он снимался в фильме С, Бондарчуке «Судьба человека», в небольшом эпизоде. А совсем недавно на «Мосфильме» была отснята теле­визионная лента «Люди остаются людьми» по роману Юрия Пил яра, где Виктор Волков играет   самого себя.
 

М. МИХАЙЛОВА

Журнал Советский цирк. Февраль 1966 г.

оставить комментарий