Пиццикато на одной струне
Шел обычный концерт. Певцов сменяли чтецы. Чтецов — музыканты. Выступал известный киноактер: рассказывал о том, что он собирается сняться в фильме о человеке с судьбой горькой и славной, изведавшем плен, унижения и все-таки не сломленном.
В фильме «Судьба человека» В. Волков играл «самого себя»
Потом объявили артиста с мало известным именем; «звукоподражатель и гитарист Виктор Волков». На сцену вышел темноглазый, темноволосый человек. Вышел и словно задумался о чем-то... Потом отложил гитару. В руках у него появился странный инструмент: консервная банка с грубым деревянным грифом. Артист осторожно коснулся струн. Прислушался к звуку. И исполнил на фантастической балалайке «Пиццикато» Делиба!
История этого странного инструмента заслуживает внимания... Осень 1941 года. Филиал Бухенвальда — лагерь смерти Витцендорф. Без единого стебелька земля. Паутина проволоки в три ряда, пронизанной током. Сырые землянки. А в них, вперемежку с тифозными, — умирающие от истощения. Что ни заключенный, то смертник. И кажется, все уже примирились со своей участью...
Но однажды коменданту доносят: русские поют песни. У них даже есть музыкальный инструмент! Вечером толстый гауптман кричит перед строем: «Какая свинья позволяет себе развлекаться музыкой?» Заключенные молчат. Только плотнее сомкнулись ряды. Переводчик объясняет: «Если не признается, каждый третий будет расстрелян». И вдруг прозвучала соловьиная трель. Потом раздался протяжный гудок паровоза. Заскрипели невидимые ворота. Топот скота... Блеяние овец... Эсэсовцы удивленно смотрят на человека, который играет на каком-то невероятном инструменте. И, не дав немцам опомниться, делает два кульбита. Толстый гауптман смеется:
— Клоун, ходи колесом!
Смеются все эсэсовцы. Пренебрежительно. Они изнывают от скуки. Пристрелить клоуна всегда успеется. Пусть пока развлекает. «Баночка» — так любовно назвали узники балалайку Волкова, — перешла на легальное положение. И теперь, когда в лагерь приезжала комиссия, Волков будто бы невзначай появлялся под окном комендантской и начинал играть на своей балалайке. А сам чутко прислушивался к разговорам фашистов (он немного понимал по-немецки). По вечерам в землянках из уст в уста передавалось: «Отстояли Москву... «Котел» на Волге... Наши их бьют...»
Виктору Волкову исполнилось двадцать восемь лет, когда он попал в Витцендорф. До войны окончил эстрадно-цирковое училище и только начал выходить на сцену. В лагере, где даже самые крепкие люди превращались в тени, его не покидала навязчивая идея: подбодрить товарищей музыкой. Мечтал найти конский волос. Мальчишкой, когда беспризорничал, развлекался: натянет волосину между двумя спичками и играет. Консервной банкой запустил в него часовой. Она была с яркой французской этикеткой. Еще пахла мясом. Но главное — на ней можно было выстукивать мелодию. А через несколько дней еще больше повезло: между рядами проволоки заметил обрывок телефонного провода. Струны! Так и родилась балалайка — «баночка».
«Я только теперь понял всю серьезность задуманного вами, — писал Волкову после войны его товарищ по лагерю П. Соловьев, ныне учитель в поселке Сапожок, Рязанской области. — Вы спасали многих, а не единицы». В сорок пятом Виктора Волкова освободили союзные войска. А через несколько дней он уже давал в городе Занде концерт для солдат и бывших военнопленных...
Знаменитая «баночка» хранится сейчас в музее Советской Армии. Виктор Борисович Волков — ныне артист эстрады. С «баночкой» — точной копией той, лагерной — он снимался в фильме С, Бондарчуке «Судьба человека», в небольшом эпизоде. А совсем недавно на «Мосфильме» была отснята телевизионная лента «Люди остаются людьми» по роману Юрия Пил яра, где Виктор Волков играет самого себя.
М. МИХАЙЛОВА
Журнал Советский цирк. Февраль 1966 г.
оставить комментарий