Почему только мюзик-холл

На одном из производственных совещаний артистов Укрконцерта нам сообщили о предполагающейся организации Украинского мюзик-холла.

Совещание затянулось, многие из нас торопились на концерты, поэтому удалось высказать далеко не все мысли, возникшие у меня, старого эстрадника, при слове «мюзик-холл». У советских зрителей старшего поко­ления, которые помнят государственные мюзик-холлы конца 20-х — начала 30-х годов, с этим   понятием связано первоклассное эстрадное представление с разнообразными номерами и аттрак­ционами наших и зарубежных артистов. Придерживается давней традиции и ны­не существующий Московский мюзик-холл.

Программы мюзик-холлов обычно театрализовались. Но театрализация, за редким исключением, была только эф­фектной «рамой» для представления. Внимание зрителей привлекала все-таки сама «картина» — пятнадцать-двадцать блестящих номеров программы.

В связи с этим я подумал: располага­ем ли мы сейчас реальной возможно­стью создать программу из пятнадцати-двадцати первоклассных эстрадных но­меров с национальным колоритом? (Мюзик-холл-то будет называться ук­раинским!) Действительно, ведь если та­кие возможности и имеются, то только за счет ликвидации или ослабления не­скольких эстрадных коллективов, рабо­тающих под маркой Укрконцерта по всесоюзному графику и делающих по­лезное дело эстрадного обслуживания страны.

Но это, так сказать, одна сторона во­проса (на ней я останавливаться сейчас не буду). Есть и другая — принципиаль­ная. Я не знаю, почему триумфальные гастроли наших лучших эстрадных ис­полнителей проходят за рубежом под вывеской «Московский» или, скажем, «Советский» мюзик-холл? Может быть, для зарубежных зрителей, привыкших к этому традиционному слову, оно и имеет определенный смысл. Но такая визитная карточка, как мне кажется, да­леко не всегда отражает лицо нашей со­ветской эстрады.

Вспоминается, как осенью 1954 года среди ярких, кричащих реклам всевозможных театров-варьете, мюзик-холлов и цирков Лейпцигской ярмарки появи­лась скромная афиша, извещавшая о концертах украинских мастеров ис­кусств. Киевские артисты, имевшие возможность познакомиться с обширны­ми программами разных «Калейдоско­пов», «Грине-попугаев», «Колибри» и «Цирков-кабаре», заволновались, «Разве ярмарочную публику, привыкшую к сногсшибательным трюкам и грандиоз­ным аттракционам, удивишь оперной арией, классическим балетом или инст­рументальной музыкой?» — сомневались одни. «Но ведь у нас совсем другие за­дачи», — успокаивали их другие. Уве­реннее всех держался народный артист УССР Сергей Козак.

— Выдержим, хлопцы! — спокойно говорил он.

И украинские артисты, которые вы­ступали в огромном «Конгресс-зале», переполненном ярмарочной публикой, «вы­держали». После первого же номера — исполнения артистом Евгением Блино­вым «Второй рапсодии» Листа на балалайке — зал дрогнул от криков и бурных аплодисментов. Примчавшийся за кулисы переводчик сообщил нам, что публика повергнута в общее восторжен­ное изумление: как можно на трех стру­нах так проникновенно играть Листа?!

Огромное впечатление произвели во­кальные произведения Вагнера, Бетхо­вена, Шуберта, исполненные С. Козаком на отличном немецком языке. Овациями сопровождались выступления солистов украинского балета Е. Потаповой, Л. Ге­расимчук, Н. Апухтина, А. Сегала и других артистов.

Много раз на зарубежных концертах наших артистов я был свидетелем под­линного триумфа украинского трио бан­дуристок — Н. Павленко, Г. Полещук и В. Третьяковой. Этот талантливый во­кально-музыкальный коллектив, создан­ный старейшим киевским бандуристом В. Кабачком и режиссером Г. Владими­ровым, поражал слушателей задушевно­стью и поэтичностью в исполнении ук­раинских народных песен. Пение под бандуру было для зарубежных слушате­лей столь же неожиданно, как и русская балалайка. И эта волнующая неожидан­ность встречи с самобытным народ­ным искусством впечатляла и запоми­налась куда больше, чем самый эффект­ный, но безликий номер западной эст­рады.

На одном из дипломатических прие­мов в Советском посольстве в Берлине, где украинские артисты выступили с концертом, председатель Совета Минист­ров ГДР Отто Гротеволь в беседе с на­ми сказал, что секрет успеха советских артистов в их остром чувстве интерна­ционализма. Они чувствуют душу не только своего великого народа. Культу­ра и талант позволяют им достоверно раскрывать духовные сокровища других народов. Поэтому «Испанский танец с кастаньетами»   у   Лидии   Герасимчук   и Александра Сегала отмечен подлинно испанской страстью и музыкальностью, поэтому Сергей Козак глубоко и вол­нующе раскрывает произведения вели­ких немецких композиторов. Интерна­ционализм советского искусства особен­но близок человеку в наши дни, когда сердца простых людей всех стран раскрыты для мира и дружбы.

Думается, что премьер Германской Демократической Республики очень точно определил важнейшую причину сен­сационного успеха наших артистов и ан­самблей у зарубежного зрителя.

За свою долгую эстрадную жизнь мне пришлось присутствовать при рождении самых разнообразных малых форм на­шего искусства. В начале 30-х годов су­ществовал в г. Горьком «Театр веселого мастерства», в Харькове в те же годы возник сразу полюбившийся публике украинский эстрадный театр «Веселий пролетар». Были «Станок», «Веселый современник», «Темп», «Театр хорошего настроения», «Стройка» и другие эстрад­ные театры, выражающие даже назва­нием дух своего времени. В 20-е годы знаменитая «Синяя блуза» с огромным успехом представляла за рубежом моло­дую советскую эстраду с ее темпера­ментной публицистичностью и полити­ческой целеустремленностью. Эти бое­вые качества уже тогда резко отличали советское эстрадное искусство от увесе­лительных программ всевозможных варьете, мюзик-холлов и кабаре.

Не следует ли нам чаще помнить об этом, особенно при создании новых эстрадных театров и ансамблей. Прошу понять меня правильно. Я вовсе не против мюзик-холла. Но по­чему только мюзик-холл? Разве нет и быть не может других малых форм эстрадного искусства?
 

Н. СИНЕВ, артист Укрконцерта

Журнал Советский цирк. Октябрь 1966 г.

оставить комментарий