Почему только мюзик-холл
На одном из производственных совещаний артистов Укрконцерта нам сообщили о предполагающейся организации Украинского мюзик-холла.
Совещание затянулось, многие из нас торопились на концерты, поэтому удалось высказать далеко не все мысли, возникшие у меня, старого эстрадника, при слове «мюзик-холл». У советских зрителей старшего поколения, которые помнят государственные мюзик-холлы конца 20-х — начала 30-х годов, с этим понятием связано первоклассное эстрадное представление с разнообразными номерами и аттракционами наших и зарубежных артистов. Придерживается давней традиции и ныне существующий Московский мюзик-холл.
Программы мюзик-холлов обычно театрализовались. Но театрализация, за редким исключением, была только эффектной «рамой» для представления. Внимание зрителей привлекала все-таки сама «картина» — пятнадцать-двадцать блестящих номеров программы.
В связи с этим я подумал: располагаем ли мы сейчас реальной возможностью создать программу из пятнадцати-двадцати первоклассных эстрадных номеров с национальным колоритом? (Мюзик-холл-то будет называться украинским!) Действительно, ведь если такие возможности и имеются, то только за счет ликвидации или ослабления нескольких эстрадных коллективов, работающих под маркой Укрконцерта по всесоюзному графику и делающих полезное дело эстрадного обслуживания страны.
Но это, так сказать, одна сторона вопроса (на ней я останавливаться сейчас не буду). Есть и другая — принципиальная. Я не знаю, почему триумфальные гастроли наших лучших эстрадных исполнителей проходят за рубежом под вывеской «Московский» или, скажем, «Советский» мюзик-холл? Может быть, для зарубежных зрителей, привыкших к этому традиционному слову, оно и имеет определенный смысл. Но такая визитная карточка, как мне кажется, далеко не всегда отражает лицо нашей советской эстрады.
Вспоминается, как осенью 1954 года среди ярких, кричащих реклам всевозможных театров-варьете, мюзик-холлов и цирков Лейпцигской ярмарки появилась скромная афиша, извещавшая о концертах украинских мастеров искусств. Киевские артисты, имевшие возможность познакомиться с обширными программами разных «Калейдоскопов», «Грине-попугаев», «Колибри» и «Цирков-кабаре», заволновались, «Разве ярмарочную публику, привыкшую к сногсшибательным трюкам и грандиозным аттракционам, удивишь оперной арией, классическим балетом или инструментальной музыкой?» — сомневались одни. «Но ведь у нас совсем другие задачи», — успокаивали их другие. Увереннее всех держался народный артист УССР Сергей Козак.
— Выдержим, хлопцы! — спокойно говорил он.
И украинские артисты, которые выступали в огромном «Конгресс-зале», переполненном ярмарочной публикой, «выдержали». После первого же номера — исполнения артистом Евгением Блиновым «Второй рапсодии» Листа на балалайке — зал дрогнул от криков и бурных аплодисментов. Примчавшийся за кулисы переводчик сообщил нам, что публика повергнута в общее восторженное изумление: как можно на трех струнах так проникновенно играть Листа?!
Огромное впечатление произвели вокальные произведения Вагнера, Бетховена, Шуберта, исполненные С. Козаком на отличном немецком языке. Овациями сопровождались выступления солистов украинского балета Е. Потаповой, Л. Герасимчук, Н. Апухтина, А. Сегала и других артистов.
Много раз на зарубежных концертах наших артистов я был свидетелем подлинного триумфа украинского трио бандуристок — Н. Павленко, Г. Полещук и В. Третьяковой. Этот талантливый вокально-музыкальный коллектив, созданный старейшим киевским бандуристом В. Кабачком и режиссером Г. Владимировым, поражал слушателей задушевностью и поэтичностью в исполнении украинских народных песен. Пение под бандуру было для зарубежных слушателей столь же неожиданно, как и русская балалайка. И эта волнующая неожиданность встречи с самобытным народным искусством впечатляла и запоминалась куда больше, чем самый эффектный, но безликий номер западной эстрады.
На одном из дипломатических приемов в Советском посольстве в Берлине, где украинские артисты выступили с концертом, председатель Совета Министров ГДР Отто Гротеволь в беседе с нами сказал, что секрет успеха советских артистов в их остром чувстве интернационализма. Они чувствуют душу не только своего великого народа. Культура и талант позволяют им достоверно раскрывать духовные сокровища других народов. Поэтому «Испанский танец с кастаньетами» у Лидии Герасимчук и Александра Сегала отмечен подлинно испанской страстью и музыкальностью, поэтому Сергей Козак глубоко и волнующе раскрывает произведения великих немецких композиторов. Интернационализм советского искусства особенно близок человеку в наши дни, когда сердца простых людей всех стран раскрыты для мира и дружбы.
Думается, что премьер Германской Демократической Республики очень точно определил важнейшую причину сенсационного успеха наших артистов и ансамблей у зарубежного зрителя.
За свою долгую эстрадную жизнь мне пришлось присутствовать при рождении самых разнообразных малых форм нашего искусства. В начале 30-х годов существовал в г. Горьком «Театр веселого мастерства», в Харькове в те же годы возник сразу полюбившийся публике украинский эстрадный театр «Веселий пролетар». Были «Станок», «Веселый современник», «Темп», «Театр хорошего настроения», «Стройка» и другие эстрадные театры, выражающие даже названием дух своего времени. В 20-е годы знаменитая «Синяя блуза» с огромным успехом представляла за рубежом молодую советскую эстраду с ее темпераментной публицистичностью и политической целеустремленностью. Эти боевые качества уже тогда резко отличали советское эстрадное искусство от увеселительных программ всевозможных варьете, мюзик-холлов и кабаре.
Не следует ли нам чаще помнить об этом, особенно при создании новых эстрадных театров и ансамблей. Прошу понять меня правильно. Я вовсе не против мюзик-холла. Но почему только мюзик-холл? Разве нет и быть не может других малых форм эстрадного искусства?
Н. СИНЕВ, артист Укрконцерта
Журнал Советский цирк. Октябрь 1966 г.
оставить комментарий