Повесть о лохматом друге
Документальная повесть «На арене Гоша» — это не воспоминания корифея циркового искусства, не произведение, принадлежащее перу многоопытного, убеленного сединой мастера цирка, Иван Кудрявцев сравнительно молодой дрессировщик.
Его творческий стаж исчисляется несколькими годами. Однако за это время он не только сумел вырастить и воспитать знаменитого медведя Гошу, но и завоевать признание у советских и зарубежных зрителей. Кудрявцев не из потомственных артистов, не из династии прославленных дрессировщиков. Иван был пастухом в своем родном селе Валамаз, затерянном в лесах Удмуртии. В детстве он приучал горластого красавца петуха балансировать на палочке, черного быка Степку — ходить в упряжке, дворовую собаку Каштанку — делать сложные упражнения. Тогда мальчик не думал, что он станет дрессировщиком. Более того, он и не подозревал, что на свете существует такая интересная специальность.
Впервые живого медведя Кудрявцев увидел в передвижной зоовыставке в Ижевске. Пришел одним из первых, ушел последним. Он, пожалуй, задержался бы еще на часок-другой, если бы директор зверинца не приказал ночному сторожу: «Выведи этого ротозея и закрой дверь». Директор был удивлен, когда на другой день к нему явился тот самый «ротозей» и молча протянул заявление с просьбой принять на работу в зверинец. Первым наставником Кудрявцева был опытный дрессировщик Тимофей Иванович Сидоркин. Он учил юношу, как воспитывать животных, как заставлять их подчиняться воле человека. Советы Сидоркина помогли Кудрявцеву стать настоящим артистом.
Хемингуэй сравнивал произведение писателя с айсбергом: лишь небольшая часть айсберга на виду. Все остальное скрыто в глубине. Так и в работе дрессировщика. На арене Гоша выполняет все трюки четко, работает, как говорится, «без завалов». Но какой ценой достигается этот высокий класс? «Зрители над этим редко задумываются, — пишет Кудрявцев в своей книге, — но в артистической среде очень хорошо знают, какого неимоверного напряжения стоит добиться чистоты работы от животного; сколько сил, умственных и физических, затрачивается дрессировщиком на то, чтобы номер, длящийся всего несколько минут, шел четко, точно и с той непринужденной легкостью, которая отличает искусство от ремесленничества».
На Западе дрессировщиков, как правило, называют укротителями. Кудрявцеву слово «укротитель» глубоко антипатично. Оно говорит не о разумной строгости, а о тупой, бессмысленной жестокости, которая противоречит советской школе дрессуры. Надо отдать должное Кудрявцеву: он отлично изучил повадки, нрав, слабые и сильные стороны своего четвероногого партнера. В книге Гоша не представлен этаким безобидным увальнем, почти домашним животным, каким обычно изображаются медведи во многих литературных произведениях. Более того, в повести развеивается миф о добродушии медведя, показывается, как опасен труд дрессировщика. Паренек из Удмуртии сделал из Гоши универсального артиста. Кудрявцеву и его четвероногому партнеру аплодировали жители Лондона, бисировали бразильцы, приветливо улыбались сдержанные финны... Во время гастролей по Южной Америке в Монтевидео Кудрявцев получил срочную телеграмму: его и Гошу приглашали в Париж для участия в съемках фильма «Медведь». Когда артист прибыл во Францию, сотрудники кинокомпании предложили ему посмотреть уже отснятый фильм с таким же названием. Он недоумевал: зачем было посылать вызов, если фильм уже готов?
«Но едва началась демонстрация картины, — пишет Кудрявцев, — едва на экране возникли первые кадры с медведем, как все стало ясно: заглавную роль играл... актер, нарядившийся в медвежью шкуру». Оказывается, в Париже «держали экзамен» многие дрессированные медведи, доставленные из Италии, Германии, Англии. Ни один из них не подошел на главную роль. Отчаявшись, режиссер Эдмон Сешан вынужден был пригласить актера, которого теперь и должен был, для большей достоверности, заменить Гоша.
И Гоша заменил. Он не был новичком в кино. У себя на родине он снимался в кинокомедии «Косолапый друг». Французский актер Франсис Бланш в шутку назвал Гошу «звездой экрана» и тут же подчеркнул, что эта звезда отличается тем, что у нее нет капризов, присущих обычно избалованным славой и рекламой кинознаменитостям. После Франции Гоша побывал в Японии. Вместе с труппой советского цирка он гастролировал здесь целых четыре месяца. Многочисленные встречи за рубежом, о которых рассказывает дрессировщик, запечатлены на фотографиях, помещенных в книге. Вот И. Кудрявцев после представления в Хельсинки по поручению своих товарищей приветствует президента Финляндии Урхо Кекконена. Вот мы видим космонавта Германа Титова в Джакарте среди артистов советского цирка.
Выход в свет книги «На арене Гоша» — результат совместного творческого труда И. Кудрявцева и литератора Я. Островского. Часто некоторые рецензенты, воздавая должное бывалому человеку, приобщившемуся к литературе, в заключение пишут: «литобработчик недотянул», «литератор опустил». Ян Островский, смолоду любящий цирк и его людей, ничего ценного в рассказах Кудрявцева не опустил. Все, что было главным в жизни артиста — его творческие поиски, патриотизм, верность друзьям, — все это вошло в документальную повесть, которая от первой до последней страницы читается с интересом. Жаль, что издательство «Удмуртия» выпустило эту книгу крайне малым тиражом и к тому же с отдельными редакционными погрешностями. Хорошо было бы, если за первым изданием последовало бы новое — массовое. И еще хочется пожелать другим издательствам: следуйте примеру своих коллег из Ижевска, издавайте книги о замечательных людях советского цирка — одного из самых массовых и любимых народом искусств.
А. МИХАЙЛОВ
Журнал Советский цирк. Сентябрь 1965 г.
оставить комментарий