Повесть о лохматом друге

Документальная повесть «На арене Гоша» — это не воспоминания    корифея циркового искусства, не  произведение, принадлежащее перу многоопытного, убелен­ного сединой мастера цирка, Иван Кудрявцев сравнительно молодой дрессировщик.

Его творческий стаж исчисляется несколькими годами. Од­нако за это время он не только сумел вырастить и воспитать знаме­нитого медведя Гошу, но и завоевать признание у советских и зарубежных зрителей. Кудрявцев не из потомственных артистов, не из династии прославлен­ных дрессировщиков. Иван был па­стухом в своем родном селе Валамаз, затерянном в лесах Удмуртии. В детстве он приучал горластого кра­савца петуха балансировать на па­лочке, черного быка Степку — хо­дить в упряжке, дворовую собаку Каштанку — делать сложные упраж­нения. Тогда мальчик не думал, что он станет дрессировщиком. Более то­го, он и не подозревал, что на све­те существует такая интересная спе­циальность.

Впервые живого медведя Кудряв­цев увидел в передвижной зоовыставке в Ижевске. Пришел одним из первых, ушел последним. Он, пожа­луй, задержался бы еще на часок-другой, если бы директор зверинца не приказал ночному сторожу: «Вы­веди этого ротозея и закрой дверь». Директор был удивлен, когда на другой день к нему явился тот самый «ротозей» и молча протянул заявле­ние с просьбой принять на работу в зверинец. Первым наставником Кудрявцева был опытный дрессировщик Тимофей Иванович Сидоркин. Он учил юно­шу, как воспитывать животных, как заставлять их подчиняться воле че­ловека. Советы Сидоркина помогли Кудрявцеву стать настоящим арти­стом.

Хемингуэй сравнивал произведе­ние писателя с айсбергом:  лишь  небольшая часть айсберга на виду. Все остальное скрыто в глубине. Так и в работе дрессировщика. На арене Го­ша выполняет все трюки четко, ра­ботает, как говорится, «без завалов». Но какой ценой достигается этот вы­сокий   класс? «Зрители над этим редко задумы­ваются, — пишет Кудрявцев в своей книге, — но в артистической среде очень хорошо знают, какого неимо­верного напряжения стоит добиться чистоты работы от животного; сколь­ко сил, умственных и физических, за­трачивается дрессировщиком на то, чтобы номер, длящийся всего не­сколько минут, шел четко, точно и с той непринужденной легкостью, ко­торая отличает искусство от ремесленничества».

На Западе дрессировщиков, как правило, называют укротителями. Кудрявцеву слово «укротитель» глу­боко антипатично. Оно говорит не о разумной строгости, а о тупой, бес­смысленной жестокости, которая противоречит советской школе дрессуры. Надо отдать должное Кудрявцеву: он отлично изучил повадки, нрав, слабые и сильные стороны своего четвероногого партнера. В книге Гоша не представлен этаким безо­бидным увальнем, почти домашним животным, каким обычно изобража­ются медведи во многих литератур­ных произведениях. Более того, в повести развеивается миф о добро­душии медведя, показывается, как опасен труд дрессировщика. Паренек из Удмуртии сделал из Гоши универсального артиста. Куд­рявцеву и его четвероногому парт­неру аплодировали жители Лондона, бисировали бразильцы, приветливо улыбались сдержанные финны... Во время гастролей по Южной Америке в Монтевидео Кудрявцев получил срочную телеграмму: его и Гошу приглашали в Париж для уча­стия в съемках фильма «Медведь». Когда артист прибыл во Францию, со­трудники кинокомпании   предложили ему посмотреть уже отснятый фильм с таким же названием. Он недоуме­вал: зачем было посылать вызов, если фильм уже  готов?

«Но едва началась демонстрация картины, — пишет Кудрявцев, — едва на экране возникли первые кадры с медведем, как все стало ясно: за­главную роль играл... актер, наря­дившийся в медвежью шкуру». Оказывается, в Париже «держали экзамен» многие дрессированные медведи, доставленные из Италии, Германии, Англии. Ни один из них не подошел на главную роль. Отчаяв­шись, режиссер Эдмон Сешан вы­нужден был пригласить актера, которого теперь и должен был, для большей достоверности, заменить Гоша.

И Гоша заменил. Он не был но­вичком в кино. У себя на родине он снимался в кинокомедии «Косола­пый друг». Французский актер Фран­сис Бланш в шутку назвал Гошу «звездой экрана» и тут же подчеркнул, что эта звезда отличается тем, что у нее нет капризов, присущих обычно избалованным славой и ре­кламой кинознаменитостям. После Франции Гоша побывал в Японии. Вместе с труппой советского цирка он гастролировал здесь целых четыре  месяца. Многочисленные встречи за рубе­жом, о которых рассказывает дресси­ровщик, запечатлены на фотографиях, помещенных в книге. Вот И. Кудрявцев после представления в Хельсинки по поручению своих това­рищей приветствует президента Финляндии Урхо Кекконена. Вот мы ви­дим космонавта Германа Титова в Джакарте среди артистов советского цирка.

Выход в свет книги «На арене Гоша» — результат совместного твор­ческого труда И. Кудрявцева и лите­ратора Я. Островского. Часто неко­торые рецензенты, воздавая должное бывалому человеку, приобщившемуся к литературе, в заключение пишут: «литобработчик недотянул», «литера­тор опустил». Ян Островский, смо­лоду любящий цирк и его людей, ничего ценного в рассказах Кудряв­цева не опустил. Все, что было глав­ным в жизни артиста — его творче­ские поиски, патриотизм, верность друзьям, — все это вошло в докумен­тальную повесть, которая от первой до последней страницы читается с интересом. Жаль, что издательство «Удмур­тия» выпустило эту книгу крайне ма­лым тиражом и к тому же с отдель­ными редакционными погрешностя­ми. Хорошо было бы, если за первым изданием последовало бы новое — массовое. И еще хочется пожелать другим издательствам: следуйте при­меру своих коллег из Ижевска, изда­вайте книги о замечательных людях советского цирка — одного из самых массовых и любимых народом ис­кусств.
 

А. МИХАЙЛОВ

Журнал Советский цирк. Сентябрь 1965 г.

оставить комментарий