Право на собственное имя
Статья Леонида Жуховицкого «Право на собственное имя» проникнута любовью к эстраде и ее авторам, которым приходится действительно туго — их мало, новые почти не приходят, а если и приходят, то стараются поскорее уйти.
Причину всего этого Жуховицкий видит прежде всего в анонимности писателя на эстраде. С нашей точки зрения, это верно. Как же быть? Тут нам хочется поделиться некоторыми своими мыслями, не всегда совпадающими с мнением автора статьи. Да, надо чаще писать фамилии авторов на афишах и в программах, объявлять их при каждом удобном случае, но не это решает «проблему анонимности».
Талантливый литератор О. Левицкий уже двадцать лет пишет только для эстрады. Им создано около ста (!) программ для крупнейших коллективов страны. Однако у него нет даже той популярности, которую принесла А. Арканову и Г. Горину только одна их пьеса «Свадьба на всю Европу». А ведь имя Левицкого никто не скрывал — оно стояло и стоит на тысячах эстрадных афиш и программ. В чем же дело? В специфике жанров. Именно благодаря ей люди говорят: «пьеса Розова», «пьеса Радзинского», а про эстрадную программу — «программа Райкина» (а не Жванецкого), «интермедия Тимошенко и Березина» (а не Бахнова и Костюковского) и даже «песня Утесова»... Что делать, типичным эстрадным произведениям — конферансу, интермедиям, куплетам, репризам, фельетонам — свойственна «анонимность». Ведь эстрадный автор пишет не произведения вообще, и не только для актера, а как бы вместо него. Именно вместо, потому что Брунов, Милявский, Миров, любой другой «разговорник» должен говорить со сцены свои, а не чужие слова. Авторы специально стараются делать так, чтобы их произведение вызывало впечатление, будто, оно, произведение, создано актером. Отсюда, кстати, частота незатейливых приспособлений: «Сейчас, стоя за кулисами, я думал...», «Недавно я был на гастролях и видел...» и, наконец, «Я куплеты сочинил». И сколько ни объявляй автора, все это забывают и опять говорят: «Как сказал Райкин».
Но основании собственного опыта, накопленного за одиннадцать лет работы с авторами, мы утверждаем, что эстрада не дает писателю ни славы, ни заметного положения. При этом не имеет значения, пишет он номера или целые программы. А бороться с анонимностью автора, пишущего только для эстрады, бессмысленно. С ней и не надо бороться, ее возмещать надо. Необходимо шире рекламировать эстрадных писателей вне эстрады, больше о них писать (и на страницах нашего журнала, в частности), устраивать их выступления и творческие вечера, издавать не вообще «репертуарные» сборники, а сборники собственно эстрадного репертуара (скажем, лучшие номера года), сборники конкретных литераторов и т. д. и т. п.
Жуховицкий пишет, что, по существу, вопрос стоит о месте писателя на эстраде. Нам кажется, что для профессионального эстрадного автора этот вопрос не стоит. Он свое место знает. Нужно давно поставить другой вопрос — о месте эстрадного автора в Союзе писателей. Разве это не обидно: человек, выпустивший, скажем, две книжки, может стать членом Союза, а эстрадный писатель, произведения которого ежедневно слушают тысячи людей, даже не может войти в Центральный Дом литераторов? К пишущим для эстрады относятся с обидной снисходительностью, если не сказать с пренебрежением.
Такая общественная недооценка эстрадной драматургии привела к тому, что теперь только неистребимая любовь к нашему искусству и, разумеется, своеобразность дарования удерживают хороших авторов на эстраде. Сегодня начало многих эстрадных бед, по нашему мнению, лежит здесь.
А. ЛИВШИЦ, А. ЛЕВЕНБУХ
Журнал Советская эстрада и цирк. Сентябрь 1968 г.
оставить комментарий