Красноречие жеста

Он появляется на сцене под звуки популярной мелодии «Подмосковных вечеров». И сразу как-то светлее становится в зале. Стройный, в черном три­ко, с зонтиком и коричневым саквояжем, артист в такт музы­ке движется из глубины к аван­сцене. Проходит несколько мгновений, и зал, завороженный чудесной мелодией и слитыми с ней движениями мима, апло­дирует в такт музыке.

Так начинается концерт из­вестного в нашей стране и за рубежом популярного мима Бо­риса Амарантова. В эти дни он с успехом выступает в нашем городе.

Борис Амарантов вот уже бо­лее десяти лет неустанно тру­дится в одном из труднейших видов искусства Ч пантомиме. Новая программа «Чудеса в сак­вояже», с которой он гастроли­рует по городам Сибири, убеж­дает, что артист выступает как зрелый мастер.

В пантомиме, как и в балете, о всем, даже о движениях чело­веческой души,, нужно расска­зать с помощью жестов. Но, ес­ли в балете создавать образ ар­тисту помогает музыка, то мим лишен и этого. Звуковое оформ­ление концерта Амарантова Ч это по существу лишь красивое сопровождение того, что артист делает на сцене. Основная же нагрузка приходится на жест. Насколько же красноречивы должны быть движения и жести­куляция, чтобы с их помощью передать сложную гамму чело­веческих чувств от скорби до ликования. Амарантову, высту­пающему под сценическим псев­донимом Ки-ля-ля, удается сделать казалось бы невозможное: без слов рассказать о том, о чем и с помощью речи поведать не так-то просто.

Вот, к примеру, одна из луч­ших сцен спектакля, названная «К свободе». Полураздетый, в рваном рубище, актер имитиру­ет тяжелейший труд бурлака. Мы видим как от нечеловече­ских усилий напрягаются его мускулы, как режет ему плечо невидимая лямка, как она обры­вается, и бурлак едва не валит­ся с ног. Иллюзия настолько ве­лика, что хочется привстать и посмотреть, нет ли там, за сце­ной, если не баржи, то хотя бы какой-то другой тяжести, кото­рую, надрываясь, волочет мим.

Сразу скажем, что не все но­мера доведены до подобного со­вершенства. Но все, что видишь на сцене, выполняется артистом с полной отдачей сил. Амаран­тов не щадит себя, и это очень хорошо чувствует зал, то и де­ло взрывающийся аплодисмен­тами, звучащими в такт мело­дии.

Мимы нередко утомляют од­нообразием. Основные жесты у большинства из них стандартны. Видимо, это побудило постанов­щика, известного кинорежиссе­ра Григория Чухрая отойти от проторенных схем и ввести в концерт совершенно новые эле­менты. Такова, например, очень экспрессивно исполненная кар­тина «Ки-ля-ля» в космосе». Заключительная сцена ее Ч старт ракеты, роль которой вы­полняет артист, очень точно воссоздает предполетную атмо­сферу вплоть до знаменитых Ч пять, четыре, три, два, один. Эта, как впрочем, и все другие картины, смотрится с неослабе­вающим интересом. Доведенный до совершенства, отточен­ный жест Ч стал у артиста мощным выразительным сред­ством.

Концерт, несомненно, украша­ют стихи Беллы Ахмадулиной. В интервалах между выступле­ниями Амарантова их талантли­во читает киноактриса Ольга Гобзева. Думается только, что напрасно некоторым из строф отведена роль комментария к тому, что делает артист. Палит­ра его жестов настолько выра­зительна, что все ясно без по­этических пояснений. Зато сти­хи, раскрывающие роль искусства, в том числе и пантомимы, в жизни людей, превосходны и очень хорошо воспринимаются залом.

Успеху оригинального спек­такля во многом способствует удачное звуковое и световое оформление и особенно работа художнику Аллы Кожевниковой. Единственное, что хотелось бы пожелать, в некоторых номерах чуть меньше форсировать звук.

Е. ВАЛЕРЬЯНОВ