Пятна на совести

Пятна встречаются повсюду. Даже на костюме, только что взятом из химчистки. Даже на солнце в моменты его наименьшей активности. Даже — что предположить порой бывает нелегко — в литературе.

В частности, в книжке воспоминаний Петра Тарахно «Жизнь клоуна», написанной им в содружестве с бывшим журналистом, ныне работником отдела культуры Ялтинского горисполкома Иваном Бондарем. Речь здесь идет не о пятнах полиграфического брака — их почти нет. Не о рисунках и многочисленных фото, кото­рые газетчики иногда называют «пятнами». О тех грязных пятнах на совести авторов, что, перекочевав на страницы печати, обретают вполне определенное название:  плагиат. Вот на стр. 152-й у крымских авторов известный совет­ский клоун Леон Танти «в окружении труппы, одетой в на­рядные клоунские костюмы, взмахом руки останавливал дирижера и, обрывая увертюру, читал вступительный моно­лог С. Я. Маршака...» Стоп! Но ведь ровно шестнадцать лет назад на 173-й странице книги Евгения Кузнецова «Арена и люди советского цирка» тот же Танти в том же окружении тем же взмахом руки, теми же словами уже останавливал дирижера, обрывал ту же увертюру и читал тот же вступительный монолог, переходящий на страни­цу   174...

Это «совпадение» подсказала память. Уже с «заранее обдуманными злостными намерениями» снимаю с полки вы­шедшую всего 9 лет назад в Москве в издательстве «Искус­ство» книгу И. С. Радунского «Записки старого клоуна». Двадцатиминутное «следствие» дало результаты, превзо­шедшие   все   ожидания. «Я спросил у Эдера, кого из молодых дрессировщиков он считает самым талантливым, и он без колебания назвал Ирину Николаевну Бугримову; мне, довольно давно знаю­щему эту замечательную артистку, остается только с ним согласиться» (И. Радунский, стр. 139). «Если бы меня спросили, кого после Эдера я считаю са­мыми талантливыми дрессировщиками.., я без колебания назвал бы Ирину Николаевну Бугримову, А. Н. Буслаева и Т. Н. Буслаеву. Я довольно давно знаю этих замечатель­ных мастеров...» (П. Тарахно и И. Бондарь, стр. 160).

Скромная творческая переработка, не правда ли? Но в других местах даже такое «творчество» отсутствует. Описание одного аттракциона Бугримовой и Буслаева на тех же страницах упомянутых книг похоже как две капли воды. Далее, И. Радунский (стр. 139) отмечает, что «у Эдера после двухлетней работы с тиграми возникла идея создать новый аттракцион» и т. д. Тарахно и Бондарь, позаимствовав этот и последующий немалый отрывок, сумели заменить в нем лишь одно слово: у них Эдер «проникся идеей создать» и т. д. Абсолютно идентично ведет себя в обеих книгах одна и та же — опять совпадение! — укро­щенная львица Пупа (у И. Радунского на стр. 137—138; у П. Тарахно стр. 159—160). Правда, у плагиатчиков она занимает лишь чуть меньше места. Одними и теми же словами описываются последние дни жизни знаменитого клоуна Виталия Лазаренко (И. Радунский, стр. 113—114; П. Тарахно, стр. 125—126). И самое интересное — из всего богатейшего репертуара артистов Бим-Бом для их характе­ристики Тарахно и Бондарь выбрали именно тот пример, который приведен у самого Радунского на стр. 67—68 (у Тарахно на стр. 154—155).

Знание периодики творцы «Жизни клоуна» демонстри­руют еще более полно. С ножницами в руках они скрупу­лезно изучили каждый номер журнала «Советский цирк» за последние шесть лет, и, надо сказать, их труд не пропал даром. В результате статья Н. Румянцевой «Революцией мобилизованный», увидевшая свет в одиннадцатом номере журнала за 1960 год, заняла у крымчан полные две страни­цы в главе «Встреча с Маяковским» в чуть переделанном виде и еще две с половиной страницы в главе «Прыжок через трех слонов», на сей раз дословно! Характеризуя «Наследника дуровских традиций» (так называется глава), В. Дурова, Тарахно и Бондарь ничтоже сумняшеся добро­совестно переписали часть очерка В. Полякова «Владимир Дуров» («Советский цирк», № 6, 1958). А для главы «В го­стях у севастопольских моряков» авторам «воспоминаний» понадобилось ограбить покойного директора передвижного цирка № 5 С. Диссона (статья «Черноморцам», «Советский цирк», № 2, 1960), что они и сделали с ловкостью, до­стойной   лучшего   применения.

Но особенно повезло Карандашу. Понимая, что один, даже самый эрудированный автор может упустить кое-что в творчестве замечательного клоуна, Тарахно и Бондарь добросовестно скомпановали страницы о нем из статей Г. Хайченко («Советский цирк», № 12, 1958), И. Финка («Советский цирк», № 4, 1958) и очерка М. Местечкина «Встреча с Карандашом» («Советский цирк», № 4, 1959 г.), причем справедливости ради надо отметить, что И. Финку по числу присвоенных строк было отдано некоторое пред­почтение... Перед самым началом Великой Отечественной войны в Казани вышла тиражом 600 экземпляров удивительно не­скромная брошюра, посвященная 25-летию артистической деятельности А. И. Борисовской и П. Г. Тарахно. Разумеет­ся, сейчас мало кого волнует откровенная рекламность этой книжечки, тем более что она — давно уже библиогра­фическая редкость. Но вряд ли поместил бы в ней несколько теплых слов к товарищам по арене народный артист РСФСР Б. Эдер, если бы знал, что через два десятилетия один из этих товарищей — П. Тарахно вставит в свою но­вую книгу, без всяких ссылок на подлинного автора, целые куски из статьи Эдера о Николае Никитине («Советский цирк», № 4, 1958 г.). И, конечно, никогда не появились бы в книге Тарахно и Бондаря отличные страницы о негритян­ском актере Багри Куке, нашедшем в нашей стране свое настоящее отечество, не посвяти ему Е. Марков за три года до этого («Советский цирк», № 4, 1960 г.) взволнованный, богатый   фактами  очерк.

Есть в книге и особый, просто неповторимый случай пла­гиата. О своем собственном пасынке, о своем ученике и любимце Викторе Бортаре П. Тарахно пишет словами... заслуженного артиста РСФСР А. Кисса, опубликовавшего в двенадцатом номере «Советского цирка» за 1959 год статью  «Встречи с  Бортаром». Невозможно даже перечислить все случаи большого и малого, общего и частного «заимствования» Тарахно и Бондарем у других авторов и из передовых статей «Со­ветского цирка». Для этого нужно привести по крайней мере половину тех печатных листов, что составляет «Жизнь клоуна». Дело доходит до анекдота: последний абзац безы­мянной аннотации к книге Тарахно (стр. 4) на добрые 90% списан с последнего же абзаца предисловия профессора Ю. Дмитриева к книге И. Радунского! А оставшиеся печат­ные листы книги крымских авторов содержат немало разных ошибок, натяжек, а то и умолчаний, встречаю­щихся в «Жизни клоуна». Так шесть шефских выступлений передвижного цирка № 5, отмечаемые С. Диссоном, у П. Тарахно превращаются в десять. «Округляется» число реприз, бывших в репертуаре Виталия Лазаренко. Недвусмысленно проводя идею собственной преемственности у Лазаренко, Тарахно и словом не обмолвливается о том, что первым его учителем был известный «рваный» куплетист Юлий Убейко и что первым его репертуаром был репертуар Убейко (о чем свидетельствует Б. Лозанов со слов самого Тарахно в статье «Мастера сатиры», помещенной в уже упоминав­шейся   юбилейной   брошюре).

Мы привели здесь в основном примеры «творческого за­имствования» П. Тарахно и И. Бондаря у других авторов книг о цирке и совершенно не анализировали достоверность описываемых в «Жизни клоуна» эпизодов из биографии Петра Георгиевича. Многие из них сомнительны и требуют детального исследования знатоками циркового искусства. Одно бесспорно — П. Тарахно сильно преувеличил свою роль  в  истории  советского  цирка. Нам кажется весьма печальным, что человек, прорабо­тавший на арене полвека, не смог рассказать интересно о цирке своими словами. Поэтому он и прибег к литератур­ному  воровству.

Остается лишь пожалеть, что Крымское книжное изда­тельство, публикуя 30-тысячным тиражом книгу, поручило ее редактирование человеку, совершенно не сведущему в этой   области. Да, пятна бывают разные. Но пятна, оставляемые пла­гиатчиками, из всех встречающихся, пожалуй, самые не­приятные...

Я. ДАМСКИЙ

Журнал Советский цирк. Март 1964 г.

оставить комментарий