Рассказы молодого циркача

Расскажу, всё расскажу, ничего не утаю. Не от хорошей жизни циркачом стал. 

Мои  родители  никуда  меня  не  определили,  ни  в  хореографическое ,  ни  в  кружок  кройки  и  шитья,  ни  в  изостудию,  ну  никуда.  Не  до  меня  им  было,  куда  хочешь  туда  и  иди,  своей  головой  соображай.  Жили - то  в  нищете,  каждый  ребёнок  в  семье – это  была  обуза,  жёрнов  на  шее  родителей. 

Отец  мне  так  и  сказал,  - толку  от  тебя  никакого,  одни  расходы, а  где  выгода?.  Другие  вон  дети  книжки  читают,  а  ты  у  меня  обалдуй , всё  кувыркаешься.  Кувыркайся,  кувыркайся,  свернёшь  себе  шею,  вот  тогда  поймешь,  никому  не  нужен  будешь,  и  мне  не  нужен.  Нам  лишний  рот  ни  к  чему.  И,  в  кого  вы  такие  сволочи,  уродились.  Хоть  кол  на  голове  чеши,  ну  ничего  не  соображаете.  Делом  надо  заниматься,  делом.  А  вы  последнюю  одежонку  возле  бараков  протираете,  да  обувку  рвёте.  И  в  кого  вы  такие  уродились,  кем  станете,  мне  непонятно.  Вот  тьфу!  на  вас,  глаза  бы  мои  эту  гадость   не  видели.  Как  ты  будешь  дальше   жить,  ума  не  приложу.  Я  что,  тебе  добра  не  хочу?

И  это  всё  моё  воспитание  в  семье.  И  вот  тут-  то  я   и  понял  выкарабкиваться  из  этой  ситуации  мне  нужно  самому, и  никто  не  посоветует,  и  никто  не  поможет.  Насколько  хватило  природного  ума  на  то  и  выбор  пал.  Так  уж  получилось,  ещё  до  школы  начал  кувырками  увлекаться,  да  с  обрыва  в « карьер»  прыгать.  Страшно  было,  дух  захватывало,  а  я  всё  прыгал  и  прыгал.  Прыгал  от  нужды,  от  неустроенности.  Прыгал  потому  что  улететь  хотел.  Куда  не  знаю,  может  в  свою  мечту,  в  свой  придуманный  мир.  Когда  летишь  вниз,  внутри  всё  замирает,  и  так  хорошо  век  бы  на  землю  не  спускался.  Вот  пришла  же  мысль  в  голову,  отчего  человек  не  летает.

А  я  летал,  правда  во  сне,  сны  были  такими  яркими,  цветными,  и  такими  правдоподобными,  что  я  каждое  утро  бежал  в  «карьер»  удостовериться,  а  может,  это  было  не  во  сне,  а  наяву.  Бегу  подпрыгиваю,  а  тело  такое  лёгкое,  ног  не  чувствую  будто  и  впрямь  крылья  выросли,  а  ребята  кричат  в  след.  -Всё  равно  не  полетишь!  Ты  не  птица!  У  тебя  нет  крыльев!  Они  не  понимали,  что  душа  это  и  есть  крылья.  А  вот  мужики  так - те  грубо,  до  обиды,  с  особой   злостью  шутили. 
- Это  у  него  от  недоедания  лёгкость  такая.  Вон  посмотри  на  него,  почти  прозрачный  стал.  Прыгай,  прыгай,  всё  одна  дорога  в  тюрьму.  У  нас  из  бараков  путь  один,  на  зону.  Вон  их,  сколько  тюрем  то  у  нас  на  Урале,  выбирай  любую.

Но  вы  меня  мужики  не  знаете,  не  сбудутся  ваши  предсказания,  никогда  не  сбудутся,  я  чувствую  свои  силы  и  своё  предназначение,  дайте  только  срок.  Прыгал  я  и  через  лужи.  У  бараков  их  было  столько  много,  мужики  по  пьянке  в  них  падали,  а  я  легко  их  перелетал.  Иногда  казалось,  вот  эту  лужу  не  осилить,  да  и  прыгать  надо  с  запасом,  берега  то  у  лужи  скользкие,  но  ноги  меня  никогда  не  подводили.  Нас  всех  заставляли  книжки  читать,  а  мы  в  футбол  играли,  обувку  рвали.  Родители  на  работу,  а  мы  в  «карьер».  Потом  ребята  мне  посоветовали  в  акробатическую  секцию  записаться.  Я  боялся,  что  меня  не  примут,  н  меня  взяли.  Взрослые  ребята  оглядели  меня  со  всех  сторон,  потрогали  мои  мускулы  и  сказали :-мышцы  ничего,  крепкие ,  двух  пудовик  жмешь?

- Жму – ответил  я. 

- Смотри,  после  тренировки  проверим.  Двух  пудовик,  я  выжал,  мне  было  тогда  четырнадцать  лет.

-  Ну  а  потом  что  было?  спрашивали  меня.

Как  будто  я  миллион  на  дороге  нашёл.  Трудился  много,  я  был  не  способнее  других,  но  у  меня  был  характер,  терпение  и    настойчивость.  Там  где  я  вырос , нужно  было  правильно  себя  вести.  Первое  правило,  не  высовываться.  Вот  не  любили  на  посёлке,  если  ты  отклоняешься  от нормы.  Летом,  когда  занятия  прекращались,  я  тренировался  дважды  в  день.  Бег  прыжки,  отжимания,  подтягивания,  не  десятками  раз,  а  сотнями,  а  то  и  тысячами.  Я  уже  был  сильнее  многих  ребят,  но  никогда  этого  не  показывал.  Я  ждал  случая,  момента,  что  бы  изменить  ситуацию,  склонить  её  на  свою  сторону.  Скажи , кем  ты  хочешь  стать,  тебя  же  засмеют.  Не  надо  становиться  лучше  всех,  этого  никто  не  любит,  это  желание  нужно  сохранять  в  глубине  души,  до  определённого  момента.  От  объёма  проделанной  работы,  что - то  меняется  внутри.  Появляется  уверенность.  Ну,  вот  скажи  я  всем  в  глаза,  что  хочу  стать  циркачом,  вот  смеху  то  было.  Я  молчал,  слушал,  учился,  тренировался.  Я  знаю,  надо  мной  смеялись,  так  должно  быть,  это  детство.  Смеялись  не,  потому  что  я  худший,  а  потому,  что  дети  всегда  смеются,  и  чаще  всего  не  по  адресу.  Разве  можно  на  это  обижаться.

На  любой  мудрёный  вопрос,  есть  всегда  простой  ответ,  если  за  простотой  большой  труд,  терпение,  железный  характер  и  огромная  воля.  Я  говорю  банальные  истины,  но  без  них  нельзя.  К  простоте  нужно  стремиться  всю  жизнь,  некоторым  и  жизни  не  хватает.  Вот  так  шаг  за  шагом  я  стал  приближаться  к  цели.   

 Отец  моих  взглядов  не  разделял,  считал  занятия  акробатикой,  делом  несерьёзным.,  За  моими  успехами  не  следил,  они  ему  были  просто  неинтересны.  Он  видимо  хотел,  что  бы  я  стал  тем,  кем  по  своей  природе  стать  не  мог.  Вот  он  и  жизнь  прожил,  но  многие  вещи  понимал  неверно.  Он  хотел,  что  бы  я  стал  большим  начальником,  и  считал  для  достижения  цели,  нужна  только  молодость.  Я  бы  на  вашем  месте  добился  бы  всего.  Может  и  я чего- то  добился,  если  был  бы  на  месте  Александра  Македонского,  но  мой  отец  был  простым  рабочим,  а  у  Александра    царём.  Такого  примитивного  взгляда  на  жизнь,  как  у   моего  отца,  я  никогда  не  знал.  За  мои  занятия,  он  называл  меня  «зайчиком  попрыгунчиком».  Я  старался  убедить  что  это  не  так,  но  он  и  слышать  того  не  хотел.   И  вот  надо  же  было  такому  случиться,  в  школе  под  Новый  год  устроили  детский  праздник.  Водили  хоровод,  пели  песни,  а  мне  поручили  роль  зайчика,  который  проделывал  всевозможные  акробатические  прыжки,  кувырки,  перевороты,  фляки,  стойки.  Дали  мне  эту  роль  потому,  что  никто  другой  этого  сделать  не  мог.

За  всю  мою  учёбу  отец  ни  разу  не   был  в  школе,  а  вот  другие  родители  школу  посещали  регулярно.  Вот  они  и  сказали  моему  отцу,  что  ваш  сынок  изображает  зайчика,  кто  сказал,  я  так  и  не  узнал.  Дурак  ты,  так  и  сказал,  вон  их,  сколько  там  было,  и  каждый  умнее  тебя.  Они  ничего  не  делают,  только  говорят,  а  ты    горбатишься,  сказал,  как  приговор  вынес.  От  таких  слов  мне  было  обидно  до  слёз.

Как  я  уже  сказал,  акробатику  любил  с  детства,  особенно  кувырки.  А  как  в  цирк  попал,  так  вся  жизнь  кувырком  пошла.  Не  у  каждого  хватит  духу  над  собой  посмеяться,  А  у  меня  дух  был,  я  солидного  из  себя  не  изображал,  это  не  по  мне.  Вес  у  меня  был  бараний,,  поэтому  определили   верхним.  Обкрутился  я  быстро,  потом  по  рукам  пошёл,  а  как  ручной  вольтиж  освоил  в  плечи  ловить  стали.  Ох,  и  натерпелся.…  Если   не  маты,  честное  слово,  разбился  бы.  Падал  я  часто,  зато  вставал  быстро,  и  без  претензий  к  кому  либо,  виноватым  себя  считал.  Ну,  вообщем  партнёры  поиздевались  надо  мной.  Они  меня  с  подкидной  доски  отбивают,  а  я  мимо  колонны  лечу.  Партнёры  мне  говорили,  будто  на  нашу  репетицию  дирекция  входные  билеты  продавала,  мол,  там   один  малохольный  малый  такое  вытворяет. Говорили  не  стабильно  на  колонну  идёшь.  Это  у  меня  от  нестабильного  питания,  голова  ничего  не  соображала.  Ругали  меня  больше  всех,  зато  меньше  всех  платили.  Вот  я  и  решил  ещё  к  собачкам  пристроиться  служащим,  клетки  чистил,  гулять  водил.  Там  мне  тарелку  похлёбки  всегда  наливали,  а  в  цирковом  буфете  дорого,  да  и  готовят  хуже.  А  вот  кто  с  обезьянками  работает,  так  им  даже  из  Марокко  апельсины  выписывают.  А  у  нас  морока  с  обувью,  все  поизносились,  а  со  склада  выписать  не  могут.  На  днях  из  Москвы  парадные  костюмы  получили,  вот  смеху  то  было,  оказывается , артель  инвалидов  заказы  перепутала. А  дрессировщик  медведей  говорит,  подумаешь  невидаль,  какая,  выбежать  на  пару  минут  в  парад  на  одной  ноге  они  не  могут.  Мне  вон  на  медведей,  вместо  воблы,  фрукты  выписали,  А  я  так  хотел  воблы,  она  хорошо  с  пивком  идёт.  Ну  и  ничего  промолчал  и  всё.  Обидно  конечно , но  что  поделаешь.А  тут  мне  на  днях  письмо  прислали,  из  дому  пишут.  А  ошибок  то,  ошибок!  Как  курица  лапой  нацарапали,  я  эти  китайские  иероглифы,  два  дня  разгадывал.

                         « Дорогой  сынок…».

Так  и  пишут,  теперь  я  для  них  дорогой  сынок.  А  раньше  нас  с  братишкой  Колькой,  кроме  как « сволочами « и  не  называли.  Ни  одного  доброго  слова,  одни  упрёки.  То  отца  родного  не  почитаете,  то  мать  до  истерики  доводите  негодяи,  учиться  не  хотите,  всё  баклуши  у  барака  бьете,  то  плачет  по  вас  тюрьма,  мать  родна.

                         «  Когда  тибя  по  тиливизиру  покажуть?»

В  одном  слове  куча  ошибок.  И  на  кой  мне  сдался  ваш  телевизор.  Он  думает , что  счастье  вот  в  этом  ящике,  с  экраном  в  тюремное  окошко.  И  это  он  мне  пишет,  после  того,  как  с  большим  успехом,  прошли  наши  гастроли,  в  Испании  и  Португалии.  Что-  то  раньше,  когда  мы  в  Сибири  ссылку  отбывали,  он  ни  одного  письма  мне  не  нацарапал.  А  соседям  говорил,  что  он  у  меня»  декабрист»,  по  Сибирским  рудникам  мытарствует.  В  люди  надо  выходить,  в  люди,  а  он  у  меня  циркач.  А  ещё  с  гонором,  на  родного  отца  обиду  держит.  Да  не  держу  я  на  него  никакой  обиды,  что  было  то  прошло.  Расскажу  один  случай  как  я  чуть  не  разбился  Во  время  представления,  я  шёл  двойным  на  фирмангоф.  Когда  меня  отбили  с  подкидной,  я  пошёл  не  как  обычно,  а  чуть  в  ход.  Коснулся  ногами  плеч  второго  среднего.,  и  тут  же  понял,  что  иду  за  колонну.  Отойти  назад  они  не  могли,  во  всём  есть  свои  пределы,  легче  подходить,  чем  отходить.  Меня  крутит,  а  я  ничего  сделать  не  могу.  Лечу  вниз  головой,  всё  вижу,  и  уже  прощаюсь  с  жизнью.  Остаётся  одно – надеяться  на  партнёров,  сделать  всё  чтобы  им  было  удобнее  меня  пассировать.

И  вдруг  железная  хватка  Гриши,  он  уже  во  время  моего  отхода  с  подкидной  доски  понял,  что  я  пойду  по  другой  траектории,  за  колонну,  и  без  раздумий  кинулся  меня  ловить,  иначе  бы  не  успел.  Падение  всегда  возникает  неожиданно.  Он  меня  поймал,  держит  в  руках  и  говорит – твоё  счастье  малец,  что  ты  такой  лёгкий  и  умеешь  падать,  а  иначе  даже  я  не  удержал  бы,  а  в  Грише  весу  сто  килограммов.  -То  что  ты  пошёл  чуть  вход – говорит  он  мне – это  хорошо,  среднему  ловить  удобно,  ты  идёшь  в  накат,  иди  всегда  так,  повтори,  мы  тебя  поймаем.  А  когда  я  повторил  трюк,  то  попал  в  плечи  идеально,  а  потом  аплодисменты.  Нас  долго  не  отпускали  с  арены,  кричали  браво! браво! браво!  Все  ребята  были  счастливы.

В  жизни  все  мои  партнёры  такие  хулиганистые  ребята,  а  вот  в  работе,  себя  подставят,  никакой  вольности  не  допустят.  Бывало,  стоишь  за  кулисами  перед  работой,  волнуюсь.  Это  тебе  не  текст  забытый  на  сцене,  там  подсказать  могут.  А  из  ребят  кто  ни  будь,  говорит  уверенным  голосом – иди  на  трюк  как  всегда,  с  холодным  рассудком,  ну  а  если  что  не  так  кинемся  под  тебя.  Закон  у  нас  такой  у  акробатов  «сам  погибай,  а  верхнего  выручай»  Так,  что  ещё  пишут  мои  родственнички,  сейчас  глянем,  ага  вот:

           « Ты  у  нас  всегда  стремился  в  верхние,  может  тебе  в  нижние  определиться?  Ты  уж попроси  своего  начальника,  думаю,  он  просьбу  твою  удовлетворит.  Внизу , то  оно  спокойнее. Мы  всю  жизнь  внизу,  живём  и  ничего»

Это  же  нужно,  такое  нагородить:  попроси  начальника,  определись  в  нижние.  Что  за  темнота,  живём  в  20 ом  веке,  честное  слово,  мне  даже  стыдно  за  них,  дремучий  лес,  какой - то.  Может  мне  с  Гришей  местами  поменяться,  он  пойдёт  в  верхние,  а  я  в  нижние.  Природа  решает  кому,  где  быть,  а  не  чиновник.  Как  они  понять  не  могут,  что  пируэт  и  двойное  сальто  на  колонну  не  одно  и  то  же.  Все  трюки  в  нашем  номере  ловит  Володя  Сергунин.  У  нас  в  номере  три  Володи,  для  удобства  общения  в  манеже,  у  нас  у  каждого  свой  псевдоним,  на  это  никто  не  обижается.  Меня  ребята  «мальцом»  называют.  У  нас  в номере  три  верхних,  не  по  имени  отчеству  каждого  называть,  мы  же  не  министры.  Володю  мы « серым»  называем,  он  у  нас  первый  средний.  Что  бы  колонна  ни  развалилась,  должен  быть  классный  средний,  он  должен  знать  особенности  каждого  исполнителя.  Мы  все  разные,  у  каждого  свой  отход  с  подкидной  доски.  Он  чувствует  каждого  партнёра.  Когда  накапливается  усталость,  не  спасает  даже  безупречная  техника,  вот  тут  уже  необходимо  чувствовать  психические  особенности  каждого

исполнителя.  В  групповом  номере  должен  быть  центр,  вокруг  которого  всё  вращается,  я  говорю  о  лидере,  его  нельзя  назначить,  его  определяет жизнь.  Володя  Сергунин  лидер  в  нашем  номере.  Так  что  ещё  мне  пишут:

                                       «Письмо,  в  котором  ты  жалуешься  на  приход,  мы  получили…»

Ой,  Господи,  когда  это  было,  сто  лет  назад.  Ну,  было  дело,  когда  я  работал  в  другом  номере,  и  все  трюки  делал  на  сход.  Читаем  дальше:

                                        «Дядя  Вася  говорит,  пусть  они  ему  побольше  матов  подкладывают.»

Чего, - чего,  а  матов  было  много,  они  со  всех  сторон  сыпались.

                                       «Твой  братишка  Колька,  живёт  хорошо»  Коли  хорошо,  то  и  слава  Богу,  я не  против.

                                        «Велел  передать,  что  б  ты  одумался.»

Поздно  думать,  уж  больно,  что-  то  все  жалостливые  стали,  к  чему  бы  это. 

                                         «Когда  тебе  обещают  присвоить  звание?»

Чего! Чего!  Присвоить  звание?.  Родственники  совсем  разума  лишились.  Для  родного  отца,  я  был  зайчиком – попрыгунчиком,  а  для  официальных  лиц,  видите-  ли,  должен  стать  заслуженным  артистом.  Если  я  не  нужен  был  родному  отцу,  то  уж  чужому  дяде  я  и  на  дух  не нужен.  Меня  только  там  и  ждут  с  низким  поклоном,  к  званию  представить!  А  в  морду  кулаком  не  хотите?!  Кто  за  меня  вступится,  кому  я  нужен.  Если  вам  кто - то  скажет,  что  своему  награждению,  он  обязан  неожиданному  известию  по  радио,  не  верьте.  В  лабиринтах  власти,  любое,  даже  лёгкое  движение   денег  стоит. 

                      «Когда  тебя  пошлют  за  границу?»

На  этот  вопрос  отвечаю  сразу,  за  бугор  меня  пошлют  в  пятницу.  Меня  лично  за  границу  никогда  не  пошлют,  если  пошлют,  то  всем  номером.  Я  сын  плотника,  а  не  дипломата.  Надо  же,  на  первый  взгляд,   заботу  обо  мне  проявляют.  После  Испании  и  Португалии,  я  их  всех  не  плохо  барахлишком  отоварил,  видать  поизносились.

                   Ах,  вот  теперь  сменили  тему,  пишут: «Твои  друзья,  с  которыми  ты  в  детстве  кувыркался ,шлют  тебе привет, говорят  мы  в  него  верили.  Мол,  молодец,  добился  своего, а  мы  вот,  кто  по  второй,  кто  по  третьей  ходки,  срок  свой  отбываем, в  местах  не  столь  отдалённых.  Не  жалуемся,  каждому  своё.»

Я  их  не  сажал,  в  том  нет  моей  вины.  А  в  «карьер»  я  прыгал,  чтобы  достать  свою  звезду,  а  они,  видать,  с  какой-  то  другой  целью.

                                                       « Я  твой  выбор  жизненного  пути  одобряю»

Чего  же  мой  путь  не  одобрить,  чай  не  по  тюрьмам  шастаю.  Мне  всегда  хотелось  весь  мир  посмотреть.  Тут  один,  уж  больно  красноречивый  кинорежиссёр,  из  благородного  семейства,  рассказывал  о  своём  детстве,  Сетовал  на  то,  что  ему  не  давал  заснуть  звуками  своего  инструмента  великий  маэстро.  Вы  представляете,  через  стенку  льются  вальсы  Шопена,  пьесы  Бетховена,  Рахманинова,  Чайковского,  Моцарта,  и  других  композиторов.  А  мне  родившемуся  в  бараках,  спать  не    давал  пьяный  сосед.  В  десятиметровой  комнатушке  нас  жило  пять  человек ,а  по  середине  этого  убогого  жилища,  сохла  отцовская  телогрейка,  промокшая  за  весь  дождливый  день  до  самого  основания.  Так  у  кого  были  более  благоприятные  условия  для  развития.  Есть  много  в  мире  людей,  не  наделённых  никакими  способностями,  но  у  них  есть  связи,  условия  для  развития,  деньги.  Семена  нашего  таланта  падают  не  на  ту  почву,  и  они  не  дают  всходов.  Мало  того,  они  ещё  нас  учат  жить.

Ну  да  ладно,  идём  дальше.

                                                         « Толька  Маслов,  твой  друг  детства,  привёз  себе  из  Читы  бабу,

                                                            Будто  у  нас  здесь  девок  нет. Работает  на  заводе  в  механическом  цехе.

                                                            Вроде  неплохо  зарабатывает,  а  вот  выпить,  как  тогда  любил,

                                                            так  и  сейчас  любит.  Ну  ладно  я  старый,  а  что  ему-  то  не  живётся»

Что  за  народ,  как  все  любят  сплетни,  ну  выпивает,  причём  тут  молодой  или  старый.  Хорошо  это  или  плохо , не  мне  судить.

                                                           «Братьев  его  тоже,  наверное,  помнишь,  крупные  красивые  ребята.                                                 

                                                             Все  кучерявые,  и  друг  на  друга  похожие».

Ну  братья,  чего  бы  им  не  быть  друг  на  друга  похожими,  тоже  мне  Америку  открыл.  Что  же  он  тут  про  братьев  то  пишет.  Как  же  трудно  читаются  эти  каракули.  Более  половины  текста  не  прочел,  а  догадался.  Что  же  тут  с  братьями  то  случилось.

                                                             «Была  драка,  а  они  возьми  и  разними  дерущихся,  и  вот  из  тех

                                                              кто  дрался,  подошел  к  одному  из  них,  и  ахнул  его  кирпичом  по  голове.

                                                              На  суде  плакал,  говорил  что  случайно,  что  не  хотел,  а  вон  оно  как  вышло.

                                                             Отец  их  после  этого  случая  захворал,  и  через  два  месяца  ушел  с  миром.

                                                             Мать  спустя  полгода  скончалась  от  сердечного  приступа.

                                                             Вот  такие  сынок  новости.»

Да,  начал  за  здравие,  а  кончил  за  упокой.  Какой  глупый  случай  с  братом,  а  ведь  брат  был  прекрасным  кулачным  бойцом  Я  иногда  думаю,  такой  же  глупый  случай  выводит  человека  на  Олимп  славы,  но  никто  не  хочет  признаться  в  том,  что  это  только  случай.  Человеку  всегда  кажется,  что  это  он  сам  достиг  своего  величия.  Но  это  неверно,  так  распорядился  Господь  что  бы  испытать  человека.

 Со  званием  меня  тонко  разыграли.  А  где  тонко  там  и  рвётся  Честное  слово,  никак  успокоиться  не  могу.  Как  хочется  ответить  резко,  по  хамски.  На  званию  дорогие  мои  родственнички,  я  не  вышел  рылом.  Я  что,  на  дочери  высокопоставленного  чиновника  женился?

Как  всё  для  вас  в  этом  мире  просто  и  справедливо.  У  нас  был  один  такой,  за  счёт  удачной  женитьбы,  сделал  себе  фантастическую  карьеру.  Уж  слишком  велики   были  его  связи.  За  эти  связи  в  нашей  конторе  его  шибко  не  любили,  он  приходил  к  ним  в  кабинет  и  диктовал  свои  условия.  У  него  была  женщина,  обыкновенная  спекулянтка,  она  продавала   тряпки,  привезённые  им  из- за  границы.  Он  сажал  её  в  свою  иномарку,  и  на  ходу  не  теряя  времени,  решал  для  себя  очень  важные  вопросы.  Сколько,  какая  тряпка  будет  стоить  в  розницу.  Когда  переговоры  заканчивались,  он  высаживал  её  из  машины,  и  нажав  педаль  газа  исчезал  на  своём  лимузине.  Однажды  после  очередных  переговоров,  в  туманное  утро,  он  высадил  её  на  одном  из  проспектов  праздничной  Москвы.  Следовавшая  за    ними  машина  сбивает  женщину.  Он  видя  всё  это,  уезжает  с  места  происшествия,  не  оказав  пострадавшей  помощи  .Но    всё  бы  хорошо,  только  нашёлся  свидетель,  который  всё  это  видел,  он  запомнил  номер  шикарного  лимузина  из  которого  вышла  жертва,  и  сообщил  куда  следует.

В  «Главке»  на  партийном  собрании,  рассматривали  персональное  дело  этого  артиста.  Решался  вопрос  об  исключении  его  из  партии  за  безнравственный  поступок.  Отпираться,  что  он  ничего  не  видел,  было  бесполезно.  В  это  никто  бы  не  поверил.  Да  он  и  не  стал  этого  делать.  Ехавший  за  ним  очевидец,  дал  довольно  точное  описание  этого  происшествия.  Он  впервые  оказался  в  ситуации,  когда  его  обвиняют,  сопутствующий  успех  вдруг  изменил  своему  хозяину.  Он  ещё  там,  на  трассе,  и  предположить  не  мог,  что  случай  произошедший  не  по  его  вине,  может,  как  то  пошатнуть  его  крепкую  безупречную  репутацию.  Криминального  в  его  действиях  ничего  не  было,  а  уроки    нравственности  были  ему  не  ведомы.  На  первый  вопрос  товарищей  по  партии,  почему  вы  не  оказали  помощь  пострадавшей.  Он  ответил  до  наивности  просто  и  откровенно  «она  могла  испачкать  кровью  салон  моего  автомобиля».  И  не  в  честности  тут  было  дело,  он  никогда  не  был  ответчиком.  Ему  никогда  не  приходилось  защищаться.  Он  всегда  наступал  и  наступал  успешно.  С  языка  случайно  сорвалась  фраза,  вылетела  как  воробей,  и  он  вдруг  почувствовал  весь  ужас  своей  незащищённости.  Внутри  всё  оборвалось  и  холодок  страха  прошёл  по  всем  внутренностям  его  откормленного  тела.  Первый  раз  в  жизни  он  сделал  ошибку,  и  она  могла  стоить  ему  карьеры.  Надо  исправлять  ошибку,  но  как  он  не  знал,  не  было  времени  чтобы  всё  это  обдумать. Перед  тем  как  приступить  к  голосованию,  ему  предоставили  слово.  Он  много  говорить  не  стал,  много  говорят  образованные  люди,  а  он  был  умным.

Товарищи!  Обратился  он  к  присутствующим,  - мне  без  партии  не  жить – и  сел  закрыв  лицо  руками,  может  и  всплакнул.  На  многих  присутствующих  это  произвело  очень  сильное  впечатление.  Не  все  поняли  смысл  его  слов.  Это  уже  потом,  когда  товарищи  проголосовали  в  его  пользу  с  разницей  в  один  голос,  до  них  дошёл  истинный  смысл  его  слов.  Этот  случай  мне  рассказал  засл.  арт.  В. И. Французов,  люто,  патологически  ненавидевший  этого  человека,  за  его  изворотливый , хитрый , характер,  который  сделал  карьеру  не  за  счёт  трудолюбия  и  таланта,  а  за  счёт  фантастических  связей  своей  жены.

- Не  жить  без  партии – пояснял  он  смысл  его  сказанных  слов – значит  не  быть  в  первых  рядах  строителей  коммунизма,  именно  так  поняли  его  товарищи  коммунисты.  Он  знал,  никакого  коммунизма  они  не  построят,  и  становиться  в  первые  ряды  не  собирался.  Не  жить  без  партии,  значит  жить  без  комфорта,  вот  что  он  имел  ввиду.  Что  же  он  мог  сделать  без  партийного  билета.  Он  не  виноват  в  том,  что  его  поняли  не  так.  Это  они  виноваты,  что  приняли  ловкача  за  истинного  коммуниста.

После  того  как  он  остался  в  рядах  партии,  воспрянул  духом,  и  от  обороны  перешёл  к  атаке.  У  тех , кто  проголосовал  за  исключение  его  из  партии,  стали  появляться  проблемы.  Пусть  не  большие,  но  когда  их  много,  они  не  дают  покоя  ни  днём  ни  ночью.  А  тем,  кто  проголосовал  в  его  защиту,  он  даже  «спасибо»  не  сказал,  руки  не  подал.  Он  хорошо  понимал,  что  примирившийся  друг  тоже  враг.  Как  и  подобает  невиновному  человеку,  он  на  другой  день  пришёл  в  зарубежный  отдел  и  безо  всяких  предисловий  сказал

Пора  бы  номер  за  границу  послать,  а  то  мои  партнёры  изрядно  поизносились.  А  там,  в  отделе  сидели  тихо,  и  ждали, чем  дело  кончится,  Во т  исключат  из  партии,  тогда  мы  с  ним  иначе  поговорим.  Скажу  откровенно,  все  жаждали  исключения.  А  что  теперь?  А  теперь  будьте  любезны,  продолжайте  кланяться.  В  зарубежном  отделе  ответили,  можем  послать  в  Чехословакию,  но  есть  проблема,  программа  уже  сформирована.

 - Разве  это  сложности,  выкидывайте  любой  групповой  номер,  вот  и  все  сложности.  И  групповой  номер  выкинули.  Вначале  он  сетовал,  что  Чехословакия,  так  себе,  в  капиталку  бы  надо: 

- А  что  в  Чехословакии  не  плохо, - посоветовал  один  артист,  побывавший  там,  и  дал  ценную  информацию.

- Там  хрусталь- сказал  он.  А  вот  этот  вопрос  надо  обдумать.

Он  вспомнил  своего  давнишнего  конкурента  по  бизнесу,  как  он  ему  завидовал,  ревновал  и  восхищался.  Когда  тот  вначале  своей  карьеры,  провернул  гениальную  комбинацию  с  болоньевыми  плащами,  они  в  Италии  стоили  копейки,  а  у  нас  в  Союзе  шли  в  розницу,  за  месячную  зарплату  инженера.  Более  тысячи  плащей,  это  же  целое  состояние.  И  он  невольно  подсчитал   барыши.  Теперь  ему   необходимо  провернуть  такую  же  блестящую  комбинацию,  но  уже  с  чешским  хрусталём.  Конечно, вариант  с  плащами  был  гениальным,  он  не  требовал  транспортных  расходов,  их  проще  хранить,  перевозить,  реализовывать.   И  операция  хрусталь  началась.  По  магазинам  он  не  ходил,  это  простой  циркач  носится  по  орбите,  скупая  всё  что  ни  попади.  Умный  человек  на  это  не  тратит  своих  сил.  Он  через  свои  связи,  через  посольских  работников,  через  директора  цирка,  прибыл  сразу  на  завод  со  своим  транспортом,  скупал  не  всё,  а  только  то,  что  считалось  не  кондицией.  Всё  что  должно  пойти  на  переплавку,  всё  шло  в  дело  по  бросовым  ценам.

Мы  наивные  молодые  артисты,  верили  в  искусство,  как  в  высшую  форму  духовного  и  физического  развития  человека.  Верили  в  высшую  справедливость,  не  понимая  того,  что  мир,  в  котором  мы  живём,  жесток  и  непредсказуем.

Я  расскажу  вам  случай,  который  произошёл  со  мной,  в  одной  из  зарубежных  поездок.  Я  так  ждал  этих  гастролей,  так  волновался,  и  до  последнего  момента,  пока  не  взлетел  самолёт,  не  верил,  что  я  когда  ни  будь  смогу  выехать  за  рубеж.  Думал  что  вот – вот  что-  то  случится,  все  уедут,  а  меня  оставят  в  Союзе.  Но  всё  обошлось  и  меня  взяли.  Это  был  другой  для  меня  мир,  мир  мечты,  фантазии  и  больших  надежд.  Неужели  навсегда  покончено  с  нуждой.  Я  помню , в  детстве  все  конфликты  в  семье  были  из - за  нехватки  денег  до  получки.  А  мне  так  хотелось  жить  по-  человечески.  И  люди  там,  какие - то  другие.  И  лица  у  них  не  озабочены  тревогой  и  крайней  нуждой.  Толпа  такая  разноцветная,  будто  это  цветы  на  лугу  в  ясный  день,  и  так  жить  хочется…  Вместе  с  нами  в  этой  программе  были  акробаты  на  верблюдах  «Кадыр – Гулям»,  хорошие  ребята,  но хулиганы.  Они  конечно  молодцы,  работали  так  здорово,  я  искренне  за  них  радовался,  это  ведь  наш  общий  успех.  И  вот  самый  хулиганистый  среди  них  был  Эдик  Строкай.  И  вот  настал  первый  выходной,  нам  выделили  красивый  автобус  для  ознакомления  Барселоны.  Я,  как  и  положено  артисту  в  пиджаке,  белой  рубашке,  галстуке,  такой  весь  аккуратненький остальные  ребята  были  одеты  попроще.  Когда  я  вошёл  в  автобус,  то  все  места  были  заняты,  и  только  одно  место  свободно  рядом  с  Эдиком,  Это  я  уже  потом  понял,  они  разыграли  мою  интеллигентность  как  по  нотам.  То  есть,  у  них  заранее  всё  было  запланировано.  Откуда  я  мог  знать,  что  против  меня  готовится  такая  провокация.

Как  только  я  сел,  он  взял  и  пукнул.  Я  уже  потом  понял,  что  это  была  имитация,  запаха  то  не  было,  но  как  же  это  прозвучало  правдоподобно,  на  весь  автобус.  Мне  так  стало  стыдно,   по  телу  пошли  колики,  я  готов  был  провалиться.  на  месте.  Ну,  я  конечно  возмутился – Строкай,  как  тебе  не  стыдно!  Ведь  это  ты,  ты, ты. А  он  так  спокойно  говорит,-  нехорошо  поступаешь..  Сам  не  сдержался,  а  меня  обвиняешь. Я  уже  начал  снова  возмущаться,  а  его  партнёры  из  номера  прямо  в  унисон. 

- Нехорошо  Витюха,  ну  не  сдержался,  всякое  бывает,  но  так - то  тоже  нельзя.  Это  до  какой – же  степени  безнравственного  отношения  друг  к  другу  мы  дойдём,  если  будем  свою  вину  перекладывать  на  других.   Успокойся  и  забудь,  но  впредь  сдерживайся,  мы  же  за  границей,  что  о  нас  могут  подумать  недруги  капиталисты.  Надо  же  и  слова,  какие  подобрали!  Конечно  всё  это  домашние  заготовки,  всё  заранее  продумано,  отрепетировано  и  роли  распределены. Только  к  концу  культурной  программы,  я  забылся  и  успокоился.  Я  никогда  не  думал  что  меня  ещё  раз  разыграют.  И  меня  разыграли…

Я  уже  сидел  на  своём  месте,  когда  вошёл  в  автобус  Строкай.  Он  покрутился  по  сторонам,  потом  так  вежливо  мне  говорит – Витюха!  Ты  не  уступишь  мне  место  у  окна,  я  хочу  сделать  по  дороге  несколько  снимков.  В  руках  у  него  действительно  был  фотоаппарат.  Ну,  я  опять  по  наивности,  ничего  не  подозревая,  встал  со  своего  места,  а  когда  начал  садиться,  он  также  как  и  давеча  проделал  всё  с  поразительной  точностью,  сопроводив  это  действие  словами. 

- Ну,  это  уже  наглость  Витюха,  ну  понятно  первый  раз,  случайно,  волнение  и  всё  такое  прочее,  а  ты  оказывается  неисправимый  хулиган,  а  на  вид  и  не  скажешь,  Рубашка  галстук,  клубный  пиджак,  ну  просто  интеллигент.  Ну  ладно  мы  шпана  из  подворотни,  а  ты  вон  какой,  весь  из  себя.  Чего  мы  тебе  плохого  сделали.  Я  то -  ладно,  я  всё  стерплю,  я  ко  всему  привык  вот  пока  он  говорил,  честное  слово,  я  был  словно  загипнотизированный,  его  откровенной  наглостью.  Верите,  нет,  я  чуть  не заплакал  от  обиды  и  несправедливости. 

- Врёшь  ты  всё  Строкай,  врёшь!  Это  ты,  это  всё  ты.  Вы  все  тут  в  сговоре.  Ну,  попросил  уступить  тебе  место  у  окна,  я  уступил, но  зачем  так  меня  унижать.  А  они  опять  всей  группой  поддерживают  его. 

- Как  можно  Витюха,  мы  все  тебе  добра  желаем,  с  чего  ты  взял,  что  мы  тебя  разыгрываем.  Ну , я  снова  как  закричу – не  я  это  сделал  не  я! 

- Если  не  ты,  то  кричишь  то  чего?  Мы  всё  понимаем,  и  не  такое  бывает,  извинись  и  всё .  -За  что  я  должен  извиняться?  Если  бы  я  всё  это  сделал,  тогда  бы  другое  дело.  Ну,  признайся  Строкай,  что  это ты,  ну  признайся.  Я  один,  а  их  весь  номер,  они  все  за  него.

Из книги Паяцы Владимира Фалина

оставить комментарий