Ряд волшебных превращений
И вот все кончилось. Отцвели, опали фонтаны. Манеж принял будничный вид. А публика не торопится покидать цирк, Медлит. Да и цирк не подгоняет ее к выходу бравурной музыкой, наоборот, мягкой, лирической песней длит и длит впечатление от только что виденного.
Фрагмент аттракциона «По планете на коне» под руководством ИРБЕКА КАНТЕМИРОВА
И перед глазами все еще космический простор звездного неба, в котором в свободном парении плывут фигурки отважных.
А потом вспыхивает яркий свет, и в цирковое поднебесье ударяют фонтаны. Так и прокручивается в памяти раз за разом финал этого феерического представления, посвященного Московскому фестивалю молодежи и студентов.
Да и начало его по-цирковому изобретательно, Когда с рампады двумя ручейками спускается на манеж красочный хоровод, над нею загорается радуга, по которой, как по мосту, начинает подниматься Катюша — живой талисман фестиваля. Дойдя до середины радуги, она приветствует публику, говоря, что ее ждет представление, где соединились сила, смелость, ловкость, веселье, чудеса, И чудеса незамедлительно возникают на манеже: там, куда два ассистента переносят, предварительно плоско сложив, ширму, появляется девушка. Даже когда ставят они ширму на барьер манежа. А затем на какое-то мгновение появившиеся подобным образом девушки сходятся в кружок, и в нем возникает сам маг и волшебник — Эмиль Кио.
И начинает свое обычное дело — удивлять. А вот место ему отведено необычное — в самом начале представления. Это не случайно и не просто произвольный отход от сложившейся практики ради ничего не стоящей оригинальности, Здесь другое, Здесь не номера диктуют ход представления, его порядок, ритм и стилистику — хотя, разумеется, играют важнейшую роль, — а замысел режиссера, один из существенных, решающих моментов которого можно было бы определить, чуть изменив слова поэта: ряд волшебных превращений... Вот их-то, волшебные превращения, по праву и начинает Эмиль Кио. На сей раз его аттракцион имеет в программе не самодовлеющее значение, как всегда. Ему отведена роль некоего камертона, по которому как бы выстраивается весь спектакль. А потому по воле режиссера-постановщика Леонида Костюка в интересах представления Кио демонстрирует не весь свой репертуар. И не проигрывает при этом — все лучшее, что есть в аттракционе, достойно представлено, Зато появляется динамизм, нужный спектаклю, да и аттракциону не лишний.
Завершая выступление, Кио как бы передает эстафету представления следующему номеру, делая это в свойственной ему манере и в полном соответствии с замыслом всего спектакля. На манеж вывозят большой веер, Иронически-многозначительные пассы. Веер раскрывается, и из него появляются ассистентки Кио. Веер закрывается. Вновь пассы. На этот раз в раскрытом веере стоят и жонглируют артисты Гибадуллины, затем они начинают свой номер.
А волшебные превращения в дальнейшем берет на себя техника. Обычный манеж сменяет ледовая арена, ледовую арену — бассейн, цирковой купол раздвигают просторы звездного неба. Однако при современном развитии техники и при нашей привычке к ней подобные эволюции тем не менее мало бы впечатляли, если бы все это не одухотворяли своим мастерством артисты цирка. И тут следует заметить, что Л. Костюк удачно решил моменты смены манежей, переключая в это время внимание зрителей на воздушные номера, Так что для публики не было томительных пауз. Представление не делало остановок, лишь меняло ритмы.
А мы на минуту остановимся. Совсем недавно москвичи попрощались на три года со своим любимым старым цирком на Цветном бульваре. Он закрылся на реконструкцию. И вот, сидя на прощальном представлении, я в который раз подумал, как уютен этот цирк, Как хороши, как точны его пропорции, как счастливо угадано соотношение амфитеатра и манежа, способствующее оптимальному контакту артистов со зрителями. И даже так: артиста со зрителями.
А цирк на проспекте Вернадского как бы запрограммирован на крупномасштабные зрелища. И многим сольным исполнителям, даже не плохо технически оснащенным, но лишенным яркой актерской индивидуальности и темперамента, он не по плечу. Теряются они на его манеже. А вот групповые номера хорошо вписываются в его большую чащу. Но это, как говорится, исходные данные, которые вовсе не обязательно приводят к успеху. Из собранных вместе даже хороших групповых номеров можно такую скуку соорудить, что зритель не чаять будет, когда все кончится... Леонид Костюк уверенно выстроил представления, умело используя аттракционы и крупные номера — где надо оставил в полном объеме, а где и поубавил, не нанеся купюрами художественного урона этим произведениям. Во всяком случае в данной программе они хорошо исполняют свою роль, хорошо смотрятся.
Об Эмиле Кио я уже говорил. То же можно сказать о номере аттракционного плана Маргариты Шаевской и Геннадия Будницкого. Он имеет у них две достаточно самостоятельных части — «Медведи-фигуристы» и «Медвежий хоккей». Более того, их даже нельзя исполнить подряд, одну за другой. По техническим причинам требуется пауза в один, а то и два номера. Обе части по-своему хороши. Костюк ограничился первой. И, думается, правильно сделал. «Медведи-фигуристы» доставляют публике истинное удовольствие оригинальной й сложной дрессировкой, выдумкой, хорошим вкусом, к тому же позволяют Шаевской и Будницкому и себя показать. Словом, дают артистам возможность выразиться во всех творческих ипостасях. И, значит, потерь они, по сути дела, не несут. Ну а то, что «Медвежий хоккей» проходит, как говорят в цирке, на гром — что ж, это в другой программе, не столь насыщенной, где творческий потенциал много ниже. Пора, пора нашим аттракционам и крупным номерам более гибко и пластично участвовать в программах, если хотим мы иметь хорошо выстроенный спектакль, не говоря уж о пантомимах.
Но мы забежали далеко вперед: до Шаевской и Будницкого еще пять номеров. Правда, Гибадуллины уже были упомянуты. Но лишь упомянуты, тогда как заслуживают отдельной и подробной статьи. Можно смело утверждать, что это один из лучших групповых жонглерских номеров, что видели любители цирка за последние годы. А вскоре за Гибадуллиными на манеж выходят акробаты-вольтижеры на шестах под руководством Сергея Иванова, и Надежда Иванова легко и свободно начинает свои удивительные прыжки, венцом которых становится двойное сальто с пируэтом и даже тройное сальто. И все эти незаурядные трюки поданы несуетливо, спокойно, со сдержанным достоинством мастеров. И публика отлично понимает высоту достижения артистов — горячие аплодисменты тому свидетельство.
Есть в цирке трюки, которые, казалось бы, давно уже себя эстетически изжили, но тем не менее продолжают существовать в творческой практике. И подчас довольно активно. Таким, например, в воздушной гимнастике является «зубник». У него сегодня много противников. Но немало и приверженцев, особенно среди гимнасток. Я, думалось мне, безусловный и категорический его противник. Во всяком случае так было до момента, пока я не увидел Галину Березовскую. Ее основная работа на трапеции оставила меня равнодушным — серия вращений типа ризенвеллей и более, в сущности, ничего. А вот финал номера в зубнике артистка превратила в яркое зрелище, продемонстрировав массу неожиданных и разнообразных эволюций, из которых сплела красивый узор. Тут уж об эстетических изъянах трюка и тень мысли не мелькнет. Еще один маленький урок на тему творческой неисчерпаемости цирковых жанров.
А пока зрители, подняв голову, смотрели на выступление Галины Березовской, произошла смена манежа. Им завладел конный аттракцион «По планете на коне». Создатель его, Ирбек Кантемиров, имеет давнюю и прочную репутацию выдающегося мастера, тонкого знатока лошади. Все его лучшие качества проявились и в новой работе. Она нова не только для него самого, но и для цирка вообще. Многое из того, что показал Кантемиров со своими партнерами, не бытовало на нашем манеже собранное в одном номере. И в этом смысле, убежден, работа новаторская. Кантемиров проявил себя здесь и как мастер высшей школы верховой езды, причем в очень сложном групповом его варианте, и как дрессировщик. А какой он мастер джигитовки и говорить нечего. Цирковые номера создаются и шлифуются годами. Эта работа, нет сомнений, со временем будет становиться все лучше — она создана как бы на вырост, в ней заложен большой творческий заряд.
Во втором отделении манеж превращается в бассейн, и представление начинается с очень красивой хореографической миниатюры, чрезвычайно удачно соединенной с цирковым трюком. Девушки в старинных русских нарядах, в кокошниках, под мелодию «Подмосковные вечера» плавно движутся в хороводе... по воде. Вот уж воистину — по воде аки по суху. Режиссер верен себе: это все из того же ряда «волшебных превращений». И хотя в номере Василия Тимченко с сивучами все, казалось бы, предельно реально, но, когда выплывают эти животные, когда появляются в воде их темные стреловидные тела и когда затем они взбираются на островок, тоже, право же, охватывает ощущение волшебства, сказочности. А воздушный аттракцион под руководством Автондила Перадзе, как бы расширяя горизонты представления, сообщает нашим ощущениям, чувствам большой масштаб. И опять-таки в соответствии с замыслом режиссера аттракцион прежде всего работает на спектакль, а потому в нем демонстрируется далеко не весь имеющийся трюковой репертуар. Но так как он в стиле всего представления, то и роль свою выполняет отменно и впечатление производит сильное.
Подбор номеров в цирковом представлении — это уже режиссерское решение. И можно считать, что сделанный подбор не только соответствует замыслу постановки, но и удачен в целом сам по себе. Однако еще ничего не было сказано о клоунах. Леонид Костюк пошел на определенный риск, когда остановил свой выбор на хотя уже и получивших международный приз в Париже, но очень молодых клоунах Сергее Соломатине и Владимире Столярове, клоунах с весьма небольшим творческим опытом. И неопытность их вначале сказалась. Но постепенно они обрели уверенность и особенно хорошо вписались во второе отделение, где у них две удачные репризы — «Жонглеры» и «Лебединое озеро». И все-таки, на мой вкус, такому яркому представлению не хватает и клоуна яркой индивидуальности, сочного, броского, способного держать публику. Впрочем, таких клоунов вообще не хватает сейчас нашему цирку.
Говоря о спектакле, нельзя, конечно, обойти вниманием не только талантливых художников-постановщиков М. Зайцеву и М. Ратнер, но и главного инженера цирка С. Казакова — столь велика в представлении роль оформления и технических эффектов. А резюмируя все сказанное, следует признать, что участникам фестиваля, гостям столицы был предложен красочный, с хорошей выдумкой и вкусом поставленный спектакль.
АНАТОЛИЙ ГУРОВИЧ
оставить комментарий
RSS 
