|
|
Дядя Яша
 «Дядя Яша» — так зовут товарищи по работе одного из старейших артистов цирка, музыкального эксцентрика Якова Семеновича Гофтмана, выступающего в одном из коллективов ростовской группы «Цирк на сцене». Разнообразны музыкальные инструменты, на которых играет Яков Семенович. Многие сделаны самим артистом. Но среди них есть один, особенно дорогой для Якова Семеновича. На любом выступлении в руках у Якова Семеновича невзрачный, с тусклой трубой и потертым деревянным стержнем струнофон. С ним связано многое в интересной и сложной судьбе артиста.
Осень 1941 года. Бой под Ельней. Тяжелое ранение. И вот Яков Семенович бредет в колонне пленных. Каждый шаг вызывает острую боль во всем теле, хочется опуститься на землю и лечь. Но отстающих, падающих конвоиры тут же пристреливают. Товарищи переводят его с края колонны в середину, — и он уже чувствует руки и плечи, которые не дадут упасть. Незаметно в пути выброшены документы, и когда начинается проверка, в строю стоит не Гофтман, а Никифоров. — Ты кто такой? — спрашивает офицер по-немецки, Яков Семенович, зная язык, делает вид, что не понимает.
Ему переводят. — Я артист,— говорит он и вынимает из нагрудного кармана фотографию, где он снят в гриме. — Клоун! Клоун! — оживленно переговариваются гитлеровцы. — Клоун, комик попал в смешное, комическое положение! — говорит офицер, и конвоиры смеются, глядя на смертельно усталого, с трудом стоящего человека. Он безобиден, он им смешон. Где им знать, что перед ними человек, который с юношеских лет принимал участие в подпольной борьбе на Дальнем Востоке, где им знать, что перед ними человек, который добровольно служил в пограничных войсках. И уж, конечно, они не предполагают, что он и не думает складывать оружия. И если нет у него сейчас винтовки, он обладает не менее грозным оружием — своим искусством. Придет время — у него появится винтовка... А пока пересыльные лагеря, длинная дорога в Германию в открытых вагонах из-под угля, без крыши над головой, без пищи. Под Ганновером, На разъезде, поезд остановился. Пленных вывели из вагонов, и двадцать километров больные, истощенные люди шли под ледяным декабрьским дождем.
В лагере Берген-Берзене их разместили в бараках, где в окнах не было ни одного стекла, а на нарах — ни одеял, ни матрацев. Усталые и измученные люди повалились на голые доски и тут же уснули. Ночью ударил мороз, неуспевшая высохнуть одежда обледенела. Утром многие узники были мертвы. Так началась жизнь в этом лагере. Фашисты делали все, чтобы люди потеряли человеческий облик, чтобы атрофировались все чувства и стремления, чтобы люди перестали верить в себя и товарищей...
Однажды вечером после изнурительной работы, сидя в темноте на нарах, Яков Семенович тихо произнес: — А ведь сегодня 21 января — день смерти Владимира Ильича, а мы... — он замолчал. Наступила тишина. Темнота настороженно ждала. — Я видел его...— негромко сказал Овчинников, сосед Якова Семеновича, и стал рассказывать. Когда он умолк, в темноте кто-то проговорил: — Ну вот, первая беседа проведена!.. А то слушаем, что брешут фашисты. Может, наши-то...
Слышишь, товарищ, спасибо... Это было начало. Беседы стали частыми, У людей явилось желание чем-то заняться, что-то делать, рисовать, писать стихи, петь. Яков Семенович собрал вокруг себя любителей музыки. Сделали самодельную балалайку; из котелков, пуговиц и тряпья получилось подобие аккордеона. Один из военнопленных выменял искусно вырезанные им из дерева шахматы на гитару. Составился небольшой оркестр, который стал тайно от охраны выступать в бараках. Особой популярностью пользовались антифашистские сатирические куплеты Якова Семеновича, написанные и исполняемые им. Имя Якова Семеновича, или «дяди Яши», как его все называли, стало популярным в лагере.
Гитлеровская администрация не могла даже предположить, что веселый, энергичный артист является членом подпольного комитета «Борьба». Когда же начали появляться антифашистские листовки, когда начался массовый саботаж, гитлеровцы поняли, какую роль сыграл во всем этом веселый клоун. Якова Семеновича бросили в карцер. Трое суток его избивали, пытаясь узнать, кто с ним работал. Яков Семенович молчал. Его перевели в другой лагерь, потом в третий, затем в тюрьму. Когда в одном из пересыльных лагерей военнопленные встретили его вопросом: «Дядя Яша?» — он понял, что его работа не пропала даром, что борьба продолжается. В 1943 году Яков Семенович был направлен в концлагерь Бухенвальд.
«Лагерь смерти» — так называли это место узники девятнадцати национальностей, томившиеся здесь. За колючей проволокой с током высокого напряжения, под дулами пулеметов на сторожевых вышках продолжалась борьба. Тысячи людей обязаны своим спасением интернациональной подпольной антифашистской организации. Особую роль сыграл русский подпольный центр, с которым был связан Яков Семенович.
Узниками Бухенвальда являлись и малолетние дети, которых фашисты тоже заставляли работать помногу часов. Подпольный центр поручил Якову Семеновичу заботиться о них, и вскоре «дядя Яша» стал для ребят самым близким, самым дорогим человеком.
Я. Гофтман в музыкально-эксцентрическом номере «Веселые пожарные» (1956 г.)
Он доставал им питание, одежду, много рассказывал о Родине. А под Новый год устроил самую настоящую елку с игрушками. Только красную звезду, — которая тоже была! — приходилось снимать, когда в бараке появлялся кто-нибудь из охраны. Позже для ребят тайно открыли школу. Руководил школой Н. Ф. Кюнг. Как-то в воскресный день Яков Семенович с несколькими товарищами зашел в польский барак. Тут случайно оказались музыкальные инструменты, и Яков Семенович начал наигрывать. Собрался народ, пришли из других бараков. Товарищи Якова Семеновича спели и сплясали. Получился импровизированный концерт. В следующее воскресенье их уже с нетерпением ждали. Руководители подпольного центра увидели, какое могучее средство объединения людей разных национальностей, томящихся здесь, у них в руках. По поручению центра Яков Семенович организовал художественный ансамбль, который стал давать регулярные концерты сначала в русских бараках, а потом и в интернациональных. Фашисты заставляли узников работать на предприятии, изготовляющем военную продукцию для гитлеровской армии.
Люди, работавшие там, назывались «команда X». И вот на одном из больших концертов Яков Семенович во время выступления бросил лозунг, облетевший весь лагерь: — Команда «Икс» — работа никс! Это был прямой призыв к саботажу, к срыву работы. Концерты продолжались, они стали неотъемлемой частью жизни лагеря. Особенно удачно прошел концерт, посвященный годовщине Советской Армии. В большом помещении механической прачечной из столов соорудили сцену, занавес сшили из простыней, стиравшихся для эсесовской охраны... И вот на всех подступах к прачечной расставлены посты, зрители заполнили «зал». Раздвинулся занавес, и узники увидели на сцене стоящих стройными рядами солдат в форме советских войск. Это заключенные, работавшие в вещевом складе, тайно разыскали комплекты советского военного обмундирования, отобранного у пленных в 1941—1942 годах, и передали концертному ансамблю. Бурные аплодисменты были им наградой. Аплодировали заключенные немцы-коммунисты, французы, поляки, чехи.
А когда смолкли аплодисменты, хор исполнил широко известную песню «От края и до края...» из оперы «Тихий Дон» композитора И. Дзержинского. Якова Семеновича, дирижировавшего хором, вызывали много раз. Потом выступали акробаты, танцоры, чтецы. Представление продолжалось более двух часов. Такие концерты укрепляли веру в себя, в товарищей, в грядущую свободу, которая была уже близка. Шел 1945 год. Советская Армия наносила сокрушительные удары по фашистским войскам. Исход войны был предрешен. В этой обстановке подпольный центр стал готовить восстание. 11 апреля 1945 года над лагерем был поднят красный флаг. ...Люди разъезжались по родным местам. Уезжал и Яков Семенович, увозя с собой как дорогую реликвию, как личное оружие сделанный руками товарищей струнофон.
Журнал « Советский цирк» февраль 1958 год
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
