Не то долото
Редактор цирковой стенной газеты «Вот так номер» добродушный клоун Мирон Иванович Подушкин был несказанно доволен, что, несмотря на выходной, застал в цирке наездника Яшу Ершова — корреспондента, который пишет быстрее всех, лучше всех и ядовитее всех.
Отломив в сторону авторучку, Ершов прочитал поданное ему редактором письмо в стенгазету, буркнул с негодованием:
Когда же будет блестящая программа и в нашем цирке? — И, не дожидаясь просьбы,
уверенно обнадежил: Ясно! Сделаю!
Поострей! Срок — два дня! — предупредил Мирон Иванович.
Назавтра перед представлением исполнительный Ершов принес статью, называвшуюся «О чем думает Вадим Прохорович?»
Обрадованный досрочным исполнением задания, Подушкин надел очки и начал читать. Однако через минуту нахмурился, сердито щелкнул пальцами. Яша, хорошо знающий привычки шефа, понял, что он чем-то недоволен.
Так оно и оказалось.
Не то долото! — махнул рукой Мирон Иванович и с тревогой в голосе повторил заголовок: «О чем думает Вадим Прохорович?!» А почему именно Вадим Прохорович!..
Он больше всех виноват — вот почему! Именно он нарушает ансамбль!
Редактор тяжело вздохнул и, задумавшись, нервно забарабанил пальцами по лежавшей на столе книге «Критика и самокритика — движущие силы нашего общества».
Не возражаю. Он. Но зачем его в статью? Как-никак заслуженный артист. Ты, мой юный литературный асс, поругай не папу, а дитё, но так, чтобы стыдно стало папе. Так-то будет лучше. Поверь, не зря я поседел.
Причем же тут дите, Мирон Иванович!! — возразил Ершов, и расстегнув воротник, покаялся: Не могу я говорить о стрелочнике, если машинист проштрафился...
Редактор, не слушая, возвратил статью, напутственно повелел:
Поострей! Срок — один день!
Через день редактор получил новую статью: «О чем думает Сергей Кузьмич?»
Это какой Сергей Кузьмич? — с тревогой спросил редактор, взглянув на заголовок.
Художественный руководитель. Он тоже...
Знаю, знаю. И он не без греха.
Побарабанив по своей настольной книге, Мирон Иванович устремил взгляд на текст статьи.
Ох, уж эта молодежь! Так и норовит запустить критическую стрелу в самую высокую мишень. Еще раз прошу, дорогуша: учись писать про дитё. Понимаешь? Про дитё! Но, повторяю, так, чтобы папа с мамой покраснели до самых ушей. С подтекстом пиши! С литературным блеском.
Какой срок? — спросил упавшим голосом Ершов, зная,
что спорить с редактором бесполезно.
Полдня! Да поострей!
К вечеру начинающий асс вручил Мирону Ивановичу новую статью. На сей раз она называлась «О чем думает Лука Семенович?».
Ба! Да это ж сам... брат администратора! Нет, не гоже, не гоже...
А вы знаете, в каком виде он выходит на манеж! — пытался доказать Ершов.
Эх, Яша, Яша... Опять не то долото!
Раздалось нервное пощелкивание пальцами.
Не то! Важнейшая тема — художественные находки в ансамбле, — а мы возимся с нею, как дети! Позор! Даю последний срок: один день и одну ночь! Ясно?
Прошел день. И ночь прошла. А у редактора все еще не было долгожданного материала. Не было его и спустя еще несколько дней. У редактора лопнуло терпение.
Яша, когда будет статья! — спросил он в антракте.
Фельетон Мирон Иванович, получился. Не статья, а фельетон!
Срезу видно — впрок моя наука идет. Медленно, зато верно! Поздравляю, Яша. Почему же не показываешь?
А он уже напечатан. Я его в «Крокодил» послал. Вот хочу вам номерочек преподнести. За науку, вашу, Мирон Иванович...
Подушкин растрогался.
Он бережно взял в руки красочный номер журнала и, перелистав несколько страниц, увидел заголовок: «Не то долото, или о чем думает Мирон Иванович...»
П. ДУДОЧКИН
Журнал «Советский цирк» февраль 1961 г.
RSS 
