Совершенно достоверно!

Каких только происшествий, порой самых невероятных, не бывает в цирке! Однажды, например... Впрочем, расскажем по порядку.

Как-то цирковая телефонистка заметила, что на пульте то и дело загора­ется сигнал служебного телефона с конюшни. Но — странное дело! — на вызов никто не отвечал. «Очевидно, мальчишки», — решила она. Причем трубку на место почему-то не вешали. Каждый раз кто-нибудь из сотрудников спускался вниз, клал трубку на рычаг, но стоило ему уйти, как трубку вновь снимали, и... снова молчание.

Злоумышленника решили подкараулить... Но на конюшне долго никто не появлялся...

Наконец виновника обнаружили. Им оказался скучавший на конюшне сло­ненок Малыш. Дотянувшись хоботом до телефона, он сдергивал трубку и забавлялся,   раскачивая   ее   наподобие   маятника...

У входа в конюшню повесили огромный пестрый занавес. Отгороженный от мира, Малыш затосковал. Целый день он взволнованно тряс большими мягкими ушами, ловя звуки, доносившиеся из-за занавеса. Потом решительно потянулся к занавесу хоботом и начал жевать его край. Вскоре от громадного полотнища остался только шнурок у потолка и две кисти...

А в это время в цирк приехал очень строгий ревизор. Он знал, что слоны не едят шелковые аппликации и, не принимая доводов директора, в доказательство своей правоты открывал на соответствующей странице том Брэма. Директор понял, что доказать виновность слона — для него вопрос чести.

—Занавес съел слон, есть свидетели! — горячо убеждал он ревизора.

—Может, он при свидетелях и бочку олифы выпил?! — иронически парировал ревизор.

—Может быть! — упорствовал директор с отчаянной решимостью.
Истина была установлена,    когда из слоновника    удалось извлечь смятые куски рваной шелковой ткани с аппликациями. И ревизор, поверив в невероят­ное, тихо-тихо уехал...

Н. М.

Артисткой цирка она стала по во­ле случая.

Когда маленькая Мариз поя­вилась на свет, ее в течение полугода бережно укутывали в вату: жизнь в девочке едва теплилась... Она росла хилой, тщедушной. А когда ей было три года, врачи, сокру­шенно покачивая головами, заявили, что и теперь нет уверенности в том, что Ма­риз выживет. Может, попробовать заня­тия лечебной физкультурой?

И крохотная девочка стала заниматься гимнастикой. Учитель принес трапецию, подвесил ее, и начались упражнения. Ма­риз  тренировалась,   крепла.

Прошло десять лет... И вот первый кон­тракт с цирком. Тринадцатилетняя девоч­ка стала артисткой.

Уже два десятилетия мастерством и бесстрашием Мариз Бегари восхищаются любители цирка не только во Франции. Мариз  цирка  приезжала в  СССР.

Объявляют номер: «Мариз Бегари, луч­шая воздушная гимнастка Франции», — и в голубоватом свете прожекторов по­является та, которую называют «короле­вой воздуха».

Неожиданно прекрасен подъем артист­ки к аппарату. Энергичными, изящными бросками вскидывает она тело вверх, поднимаясь по канату под купол.

С каната артистка переходит на трапе­цию. Сменяются фигуры номера... Легко, по-французски элегантно работает Ма­риз!

Все сильнее раскачивается трапеция… Артистка делает стойку на руках! Зал замирает. И мне вспоминаются слова Бе­гари: «Стойка под куполом, — пожалуй, самый трудный, самый опасный момент номера... Я тут всегда «на нерве». Чуть что не так — упадешь...»

Вот объявляют рекордный трюк. Рядом с трапецией повисает трос с петлей на конце. Артистка вдевает в петлю левую руку и начинает делать полные обороты на одной руке — «большое «солнце», как называет этот трюк сама Бегари. Зрители считают: «10, 20, 30, 40...» Я однажды на­считала 59 оборотов.

Цирк   грохочет   от   рукоплесканий!

— Сколько же раз  вы  крутитесь  в «солнце»? — спросила я Мариз Бегари.

—Когда   как.   Иногда    больше,   иногда меньше.    Однажды    в   Праге   я   сделала кряду 175 оборотов.

Невольно опускаю глаза, гляжу на ру­ки артистки. Правая — тонкая, худощавая. Левая — мускулистая,   натруженная.

—Иногда   я   думаю, — говорит  Мариз Бегари, — что легкость исполнения скрывает от зрителей трудность работы. Ведь то, что проделываю я, не делает в цирке ни    одна   женщина,   ни   один    мужчина... Очень приятно    выступать  перед   совет­скими  зрителями.  Надеюсь,  первое  мое знакомство с вашей гостеприимной стра­ной, ее людьми,  ее  артистами  будет не
последним. Лестно было   получить   при­глашение снова   приехать   на гастроли в Советский Союз...

Журнал ”Советский цирк” август 1961 г.