Серьезно и увлекательно

Восточная мудрость гласит: сколько ни повторяй «халва, халва, халва», во рту слаще не станет. Сколько бы раз ни произносили работники концертных ор­ганизаций магические слова «развлекать, воспитывая», само собой это не случится.

На фото. ТАТЬЯНА БЕЛЕВИЧ и  НИКИТА АСТАХОВ

Что говорить, задача эта трудная, особенно — для некоторых администраторов, которые очень хорошо знают, что их деятельность оценивается, прежде всего, по финансовым показателям, a зрители предпочитают ходить не туда, где воспиты­вают, а туда, где развлекают.

Бесспорно, естественное человеческое желание от­дохнуть, развеяться после трудов праведных должно удовлетворяться, и хорошо, когда эстраде это удается. Но очень плохо, если одновременно не развивается эстетическое чувство, не дается пища для ума, и душа зри­теля остается холодной. Если бездумное развлечение оказывается в досуге преобладающим, то рано или позд­но человек духовно дегрaдирует, что вполне устраивает дельцов буржуазного шоу-бизнеса, но совершенно несов­местимо c социалистическим образом жизни.

Было 6ы несправедливо утверждать, что доля сугу­бо развлекательных программ на наших концертных пло­щадках слишком велика. Во всяком случае, таких представлений, наверное, не больше, чем совершенно серь­езных, так сказать, имеющих воспитательное значение.

Так что в целом картина представляется благополучной. Но ведь на концерты мы ходим не «в целом», a по отдельности, и в концертных организациях эстрадные и филармонические отделы существуют независимо друг от друга. Вот нередко и получается: в одном местe развлекают, в другом — воспитывают, в одном вале — аншлаг, в другом — десяток полусонных зрителей. Поэ­тому тем больший интерес представляют программы, создателям которых удается сочетать глубокое, серьезное содержание, свойственное настоящему искусству, и привлекательную для зрителя эстрадную форму. Именно о такой программе и пойдет речь.

Увидела свет она в канун ХХV II съезда КПСС и своей проблематикой, тональностью, всей своей сутью была и остается созвучной происходящим в нашей жизни переменам, хотя положенные в ее основу литературные произведения были написаны довольно давно.

Жанр этой программы определить достаточно сложно, и, наверное, поэтому в репертуарных планах Москонцерта он обозначается по-разному: то «театр двух актеров», то «спектакль-дуэт»... B любом случае, эти обо­значения не совсем точны, так как в программе помимо главных участников — артистов-чтецов Никиты Астахова и Татьяны Белевич — занят ансамбль «Россияночка» под руководством Риммы Масленниковой. Слово «спектакль» в принципе подходит, но не в традиционном, теат­ральном смыcле. Это — спектакль, но эстрадный, хотя, когда эта программа принималась в Москонцерте, многие восклицали: «Это не эстрада!». Возникновение такого мнения вполне объяснимо: в основу спектакля по­ложена серьезная, «доброкачественная» литература рассказы и публицистика B. M. Шукшина, солирующие исполнители — филармонические артисты, a главное — они не ставили себе целью во что бы то ни стало при­влечь и позабавить зрителя.

И все-таки это — эстрада: программа не требует для своего восприятия какой-то особой подготовки зрителей — ни консерваторского, ни университетского, ни кaкoго-нибудь специального образования — ничего, кроме расположенности к неторопливому, доверительному человеческому общению. Что же касается жанра этой постановки, то лучше всего, пожалуй, для его определения подходит само ее название — «Праздник души».

Мне довелось посмотреть спектакль трижды — в разных залах и в разное время — и каждый раз, ощущая не­обыкновенно уютную атмосферу аудитории, видя про­светленные лица, c которыми расходились зрители после спектакля, убеждался, насколько точно название про­граммы соответствует ее сущности. На удивление единодушными были в оценке этого спектакля и специалис­ты: программа, по общему мнению, удалась. Был недоволен только один человек — художественный руководитель Москонцерта B. Коровин — режиссер-постановщик «Праздника души». Мы беседовали с ним после третьего показа, и тогда, на его взгляд, программа еще «не вошла в кондицию»: исполнители на верном пути, но путь этот до конца не пройден.

A начат он был давно — когда точно, этого не мо­гут сказать и сами артисты. Возможно, в то время, когда был жив еще B. M. Шукшин и Никита Астахов снимался y него в фильме «Печки-лавочки». Год от года зрела по­требность обратиться к людям c наболевшим в душе, очень близким к тому, что высказал писатель в своих книгах — о жизни, нравственности и правде.

Сначала в репертуаре H. Астaхова и T. Белевич поя­вились отдeльные рассказы B. M. Шукшина — «Миль пардон, мадам», «Светлые души»... Позже возникла идея целой программы, в которой объединяющим стержнем для отдельных рассказов стала бы шукшинская публи­циcтика. Начались поиски формы — артисты ощущали фрагментарность, незавершенность рaботы — нехватало чего-то существенного...

Помог счастливый случай. Bыступая на одном из фестивалей «Кисловодские зори», H. Астахов и T. Белевич оказались водном концерте c ансамблем «Россияночка» и обратили внимание на поразитeльную созвучность исполняемых этим коллективом русских народных песен прозе B. M. Шукшина. И поняли: программу нужно обя­зательно делать вместе c «Россияночкой».  Однако осу­ществить это оказалось делом совсем не легким. Хотя ансамбль, руководимый P. Масленниковой, работал тоже в Москонцерте, он относился к другому, эстрадному, отделу, y него был свой гастрoльно-концертный план, и оказалось очень сложно объединяться даже для репе­тиций. A главное, нужен был нестандартно мыслящий режиссер, который мог 6ы неформaльно объединить в программе артистов-чтецов и вокальный ансамбль, мог бы получить редкий сплав филармонической культуры, глубокого содержания и яркой эстрадной формы. Таким режиссером оказался B. Коровин.

B обязанности художественного руководителя Мос­концерта не входит работа c актерами, постановка от­дельных программ, однако В. Коровин принял предло­жение H. Астахова и T. Белевич — настолько оно было для него творчески заманчивым. Так сложился этот свое­образный, лишенный каких-либо организационных рамок художественный коллектив. Работали вечерами в партко­ме Москонцерта, дома, в общем, где придется. Надо сказать, что концертная организация, призванная, по идее, освободить их от всех нетворческих забот, им практи­чески не помогла ничем.

—  Раньше я занималась в самодеятельности — в на­родном театре ЗИЛа,— рaссказывает Татьяна Белевич. ­Очень благодарна этому коллективу, который меня вос­питал. Там я чувствовала себя актрисой, y меня было все — ни о чем, кроме творчества, не нужно было ду­мать. A пришла на профессиональную сцену и обнару­жила: ну, это полная самодеятельности! Костюмы шить, афиши заказывать — все абсолютно самой нужно делать!

На фото. Ансамбль «Россияночка» под руководством P. МАСЛЕНННКОВОЙ

Работа шла на энтузиазме, ведь были трудности не только организационные, но и творческие... B их преодо­лении возникало и крепло ощущение партнера, изжи­вались разобщенность, соперничество артистов на сце­не, свойственные эстраде.

— В нашем спектакле,— говорит Никита Астахов,­этого быть не могло. Чем лучше ты ощущаешь партнера, тем правильнее, тем нравственнее существуешь на сцене.

Проза B. M. Шукшина удивительно пластична, она не требует существенной трансформации при переносе на сцену и одновременно дает богатые возможности акте­рам для самовыражения, обладая глубокой внутренней перспективой, многомерностью и многозначностью при внешней лапидарности текста, что, впрочем, вообще от­личает настоящую литературу. Из всех возможных путей сценической интерпретации шукшинских рассказов H. Ас­тахов (он читает текст «от автора» и «играет» главных ге­роев в трех рассказах из четырех) выбрал не самый выгодный для себя путь: он не выпячивает свою актерскую индивидуальность, не стремится во что бы то ни стало к необычности, оригинальности трактовки, подчиняя все одной задаче — максимально точной передаче авторской мысли. И добивается успеха. Во всех эпизодах спектакля H. Астахов настолько естествен, органичен, что возникает ощущение, будто он «вылеплен их того же теста», что и шукшинские герои.

T. Белевич, напротив, достались роли, категорически не соответствующие ее психологическому типу: молодой и интеллигентной актрисе приходится играть старуху-мать, a также женщин недалеких и огрaниченных.

На первом показе эта психологическая несовместимость актрисы и персонажей давала себя знать, но в дальнейшем T. Бе­левич сумела ее преодолеть.

Непростая и неоднозначная роль в спектакле принадлежит ансамблю «Россияночка». Артистическое обая­ние его участниц, их прекрасное пение делают выступле­ние коллектива в программе интересными ценным само по себе. Музыкальные номера, чередуясь с драматиче­скими эпизодами, дают возможность пу6лмке пере­дохнуть, переключиться, поддерживают постоянно высо­кий уровень зрительского внимания, снимая или, наобо­рот, усиливая эмоциональное напряжение и, в конечном счете, в немалой степени способствуют созданию в зале атмосферы праздника — Праздника души». Следует отметить, что спектакль очень точно выверен психологически — режиссер позаботился о зрителях, постарался избавить их от излишних усилий в постижении смысла постановки. Очевидно, именно по этому пути и должна идти эстрада — добиваться легкости восприятия вполне серьезного содержания, a не отказываться от такового вообще.

Д. ЛОВКОВСКИЙ

Журнал Советская эстрада и цирк. Сентябрь 1986 г.

оставить комментарий