Творческий Конвейер Росгосцирка  2010

Компания нуждается в переменах, реформах.  Выступление В.Н.Сергунина на заседании Творческого Совета. Часть 1-ая.                                    

  Прежде чем вообще что-либо реформировать, необходимо, как мне представляется, это самое «что-либо» внятно описать и адекватно сформулировать проблему, чтобы понять откуда «это» взялось, почему так выглядит и что с этим возможно сделать.

  А делать надо. И уже давно. Понятно почему: наблюдается существенный, по некоторым данным, нарастающий спад  зрительского интереса к цирку. 

  Прежде всего, это означает, что профессиональный, или скажем помягче, зрелищный уровень номеров и программ,  демонстрируемых в отечественных цирках, не выдерживает конкуренции на рынке зрелищ сегодняшнего дня. Зритель посылает нам недвусмысленный месседж: такой цирк нам не нужен! А какой нужен?

  Оставим пока за скобками вопросы имущественные, экономические, структурные,  организационные, управленческие и все прочие. Попытаемся заглянуть в суть проблемы: что собой представляет сегодня творческий конвейер Росгосцирка?

  Сделать это позволяет вполне репрезентативная выборка из девяти стабильных коллективов-программ, которые экспертный Совет исследовал на предмет определения художественного уровня номеров и, соответственно, тарификации артистов и вспомогательного состава.

  Итак, Конвейер Росгосцирка насчитывает в настоящий момент 1247 артистов и 834 единицы обслуживающего персонала. 

 Комиссией были отсмотрены коллективы, возглавляемые Т.Филатовой, А.Широкаловым, Н.Серж-Александровой, Ю.Филатовой, Н.Сквирским, Е.Терещенко, Н.Павленко, Р.Касеевым, Т.Нугзаровым.

  Перечисленные программы – долженствующие быть хотя бы разнообразными, соответствующими нынешнему времени. Тем не менее, эти программы концептуально в целом и в деталях, воспринимаются, увы, как однотипные: по формату, трюковому наполнению, средствам актёрского выражения, мизансценам, дизайну, используемым эффектам и т.д. и т. п.

   Это, будем откровенны, хорошо и давно знакомые всем – дивертисменты!  Хотел было сказать: классического советского цирка.., но, увы, это не совсем так! Кстати, следует заметить, дивертисмент сам по себе – ни хорош, ни плох. И в настоящее время качественный дивертисмент может выглядеть куда интереснее иного сюжетно-тематического спектакля. И наоборот, соответственно.

 Понятно, что цирк новейшего времени должен быть, или хотя бы пытаться выглядеть, актуальным, обновлённым и разнообразным. Мы же в настоящий момент, к сожалению, имеем дело с весьма девальвированными временем копиями цирка советского периода.  

   Сколько ни пытаются создатели придать своим номерам и программам обновлённый, свежий сюжетный импульс, задать неожиданную тематическую направленность, озвучить ту или иную волнующую тему. На выходе мы имеем эстетически, технологически и морально устаревшую, амортизированную модель зрелищного продукта.  

   Главный вызов заключается в том, что эстетические, философские и технологические раритеты, которыми переполнен сегодняшний Конвейер, не осознаются и не воспринимаются творцами как таковые.   

    Ни вовне, ни  внутри  циркового сообщества не происходит серьезной работы по рефлексии и осмыслению перемен, случившихся в стране в последние десятилетия.        

   Гордость цирком новейшего времени, в значительной мере, основана на величии и достижениях  цирка позднесоветского периода. Ренессанс советского цирка – беспрецедентный исторический феномен, масштабы которого едва ли удастся повторить в обозримом будущем! Причины  беспримерного расцвета цирка советского периода следует искать в конкретном историческом и культурном контексте минувшего времени.

   На чём базировалась философия советского цирка?

   По Луначарскому, как все помнят: «Цирк есть чрезвычайно правдивое зрелище человеческой силы и ловкости». Кроме того, «Цирк есть академия человеческой красоты и безграничной радости, цирк — это положительный пример преодоления человеком природы — как дикой, в случае дрессировщиков, так и собственной». Сюда же следовало прибавить сатирическую составляющую клоунады и… пропагандистско-идеологический портрет советского цирка в принципе завершён.

   Проще говоря, цирк в советские времена понимался идеологами режима, как форма эстетизации и романтизации физического труда.

   Наступили, однако, иные времена, а с ними и новые «песни». Если освободиться от сопутствующих любому, в том числе и цирковому искусству формальных признаков, то мы неизбежно придём к выводу, что архетипом, т.е.  первоосновой, отправным, содержательным  и формообразующим моментом цирка является …  демонстрация  мастерства.   

    Не просто безупречное владение определённым специфическим  ремеслом, а именно исключительное, игровое, виртуозное мастерство владения тем, что артисту отпущено природой, освящено традицией и наработано годами упорного труда.     

   Филигранное исполнительское мастерство, мастерство, доведённое до игрового совершенства – вот суть и основа цирка, его форма и содержание!

   Причём, если в иных случаях важен конечный результат, то артист цирка содержанием своей работы делает именно сам процесс демонстрации мастерства. Разумеется, придав этому процессу эстетически значимую, образную, игровую художественную форму. 

   При этом не стоит забывать, что тема в цирковом  произведении – далеко не самое важное. Тема – лишь повод, мотивировка для демонстрации специфического циркового  мастерства. Если из произведения  тема, «выпирает», значит, что-то не так – номер или спектакль не вполне удались. Или скажем, помягче: мастерство в цирке куда важнее темы!

   Так вот, посмотрев, надо понимать, не самые плохие девять программ  Конвейера, приходишь к неутешительному выводу: уровень профессионального мастерства, на котором стоит, и, надеюсь, стоять будет цирк, невероятно упал. Во всяком случае, в сравнении с Ренессансным периодом отечественного цирка.

   Сегодня трюковая новизна и оригинальность – редчайшие гости на манеже. Артисты исполняют в основном «вторичные», в сущности, давно известные, банальные трюки и комбинации, в плохо сконструированных и ещё хуже сидящих на них костюмах, под наспех и случайно подобранную музыку…   

   Зато, обратите внимание, сколько при этом расточается так называемых «комплиментов» и выплёскивается на публику нескрываемого артистического самолюбования?!

   Само собой разумеется, каждый артист несёт в себе комплекс Наполеона, без которого невозможно выйти в манеж. Но одни лишь амбиции, материализующиеся в виде нескончаемых «комплиментов», не подкрепленные, ни безусловным мастерством, ни настоящим успехом публики, оставляют… удручающее впечатление.

   Программа, возглавляемая Татьяной Филатовой, начинается танцем шести балерин в каркасах-кринолинах, настоятельно «призывающих» публику аплодировать. Такой принудительно программируемый, а по сути, выпрашиваемый у публики успех. В продолжение спектакля этот приём многократно повторяется. Затем к стойке микрофона выходит медведь-шпрехшталмейстер и… забавно ревёт. После чего ведущий объявляет: 

   «Добрый вечер, господа, представляем Вам всемирно известный цирк Филатовых»!

   Похоже, артисты всерьёз верят в то, что декламируют.

   Из чистого любопытства я провёл такой опыт:  вышел на угол Неглинной и Кузнецкого Моста – бойкое  в Москве место. Спросил у десяти первых попавшихся прохожих: «Знакомо ли им имя Валентина Филатова и с кем или чем оно у них ассоциируется?» Вот что мне ответили.

   Один  молодой человек предположил, что это, «кажется, футболист премьер-лиги». Двое переспросили: может я имею ввиду Филатовскую детскую больницу, что «тут неподалёку на Садово-Кудринской»? Остальные настойчиво поправляли меня, что Филатов это не Валентин, а Леонид и он был – знаменитым артистом театра и кино. А также писателем. Трое, даже сердито попеняли мне, что я не помню знаменитого Филатовского «Сказа про Федота-стрельца, удалого Молодца». 

   О «всемирно известном артисте» не вспомнил ни один из десяти пожелавших высказаться. Опрос, понятно, не является репрезентативным и ничего ровным счётом не доказывает. Я – о другом.

   Подавляющее большинство циркового сообщества живет в прошлом и прошлым! Мы зациклились на нём, у нас нет будущих моделей развития, нет современных подходов, кодов и языков. Нет созвучной времени эстетики. Всё это пока всерьёз даже не обсуждается.       

   «Парад» программы Широкаловых открывает марш с бодрым припевом: «…Да здравствует великое искусство…», на фоне которого ведущий декламирует: «Сегодня в праздничной программе, здесь на арене цирковой, друзья встречаются с друзьями, а …Челябинск встречается с Москвой».

   Понятно, что Челябинск  вскоре сменится Воронежем, затем Новосибирском и т.д. (см. карту России). Это универсальный поэтический трафарет-реликт, имевший широкое хождение в цирковой провинции в советские времена.  

   Если кто-то полагает, что подобными поэтическими перлами сегодня можно завладеть вниманием и зажечь фантазию современников, то я, при всём желании, помочь ничем не смогу. Я не в силах объяснить дальтонику, чем прекрасны зелёный и оранжевый цвета и чем они отличаются от жёлтого.

   Разве что вспомню ещё один перл из той же поэтической цирковой «сокровищницы»: «Друзья, мы рады нашей встрече, её прекрасней в мире нет, позвольте вместо длинной речи вам цирковой послать привет».

   Всего-то сорок лет прошло, но, как выяснилось, Москва без устали продолжает одаривать цирковую провинцию немеркнущим «столичным мастерством». 

   С той же «столичной» щедростью, на той же неподражаемой  поэтической ноте, построен и эпилог программы: «Пусть эта встреча последней не будет. Нам ваша любовь нужна до конца. О встрече в развалинах старого замка, примите на память наши сердца»!

    Программу Натальи Серж предваряет появление клоуна и песня Ирины Аллегровой:

«Тайны и гул идут по залу, и волшебством на век связало, всех нас, и цирковой наш рассказ,

дарит нам цирк мечты и грёзы

наши сердца горят, все звёзды … для вас,

ради счастливых глаз,

букет улыбок собрал, собрал

Наш карнавал, Мы приглашаем Вас на бал, на бал,

Где правит в цирке карнавал, карнавал…

    После чего Клоун, как бы мимоходом не очень изящно пошутив, объявляет:  …«Российская государственная цирковая компания представляет программу «Браво». Здесь я хотел бы внести предложение.

   Если мы действительно хотим, чтобы Росгосцирк соответствовал своему фактическому статусу, – отраслеобразующей  Компании России! – все  без исключения наши программы обязаны начинаться именно этим рекламным слоганом: «Росгосцирк представляет…». Если действительно хотим…

   При всём желании трудно признать за программой «Браво» звёздный статус и первоклассный уровень профессионального мастерства. Это, увы, типичная, характерная для сегодняшнего дня программа Конвейера, которая всецело родом из прошлого, советского цирка «среднего» уровня.

   Ни по выразительному языку, (трюкам, пластике, музыке, актёрскому мастерству) ни по лексике, (комбинации, мизансцены, композиция) ни по дизайну оформления (костюмы, реквизит, аппаратура), ни по использованию современных сценографических эффектов, используемых при создании номеров, отечественный цирк сегодня, увы, не отвечает вызовам времени.

    Инерционность и провинциальность – ключевые понятия проблемы!

   Мы переживаем не развитие, не эволюцию, а тем более не модернизацию, а именно и сугубо, инерционный ход развития творческого процесса, берущего начало в СССР. Необходим  программный, системный прорыв, чтобы коренным образом переломить ситуацию.

   Программа п/р Евгения Терещенко начинается несколько неожиданно. Я бы даже сказал избыточно экстравагантно, обещая программу чудес, названную «Джуманджи» - ассоциативная отсылка к одноимённому культовому триллеру 1995 года известного голливудского режиссёра Джо Джонстона. В своё время рекламный слоган фильма обещал: «Эта игра заставит вас поверить в чудеса»!

    То, что сегодня демонстрируют артисты коллектива «Джуманджи», как-то не очень убеждает. Да и «чудес», в смысле творческих откровений, в программе отыскать не получается.                             

   Желание и возможности – как будто бы есть. Лазерные и иные оптические эффекты – вроде бы, наличествуют. Это отчасти спасает положение. Но только отчасти. Поскольку в лучах сканеров и цветном тумане демонстрируются достаточно традиционные, чтобы не сказать банальные номера различных жанров. Здесь всё «таинство» кончается.

   Артисты, без малейшего стеснения продолжают сыпать комплиментами и «клянчить» аплодисменты у зрителей. Клоун отыскивает в зрительном зале очередную «жертву». Дрессировщица не без пафоса и гордости позиционирует своё с позволения сказать мастерство тем, что под томную балладу Мерай Кэрри помещает удава на площадку, каковая взмывает под купол в лучах лазеров.   

   Ведущий объявляет, что это и есть небывалое достижение, занесённое в книгу Рекордов Гиннесса, как лучший номер в номинации «звери под куполом цирка». Готов поверить, что так оно и есть, чего не бывает в таинственной и загадочной стране «Джуманджи»?!

   Появятся на манеже четыре верблюда – «Джуманджи». Залезет на тумбу бегемот и, прищурив хитрый глаз, неожиданно для себя отобьёт мяч не шелохнувшейся головой – Джуманджи»! И так далее – всё это «Джуманджи». А ещё… зрителям покажут попугаев, и обезьян, и страусов, и зебру. Как говорится, «Джуманджи» всё спишет.

   Очевидное и достаточно тревожное обстоятельство, бросающееся в глаза – артистический состав, в своём подавляющем большинстве, так скажем, не очень молод. Средний возраст артистов – 35-40 лет и старше. Нередко, много старше.

    В коллективе Юлии Филатовой, по её собственному горестному признанию, средний возраст составляет 45 лет!

   Со всей возможной ответственностью могу сказать: сорокалетний артист цирка в Китае, выходящий в манеж – нонсенс! Обычная практика для Китая – это когда в 36-38 лет артист выходит на пенсию. Правда не стоит забывать, что они и начинают работать с пяти-шести. Поэтому когда мы, не слишком задумываясь, говорим, что цирк - это искусство молодых, то не стоит забывать эту «китайскую корректировку»: цирк не столько искусство молодых, сколько искусство юных! Я полагаю, что для России это дальнесрочная перспектива.

   Тем не менее, в нашей сегодняшней ситуации с возрастом артистов, положение складывается достаточно критическое. Если мы хотим, чтобы нас любили, уважали и с нами считались, следует понимать, что манеж не в состоянии скрыть возраст, сколь бы ни были благосклонны к артисту мать-природа, гримёры и врачи-косметологи. Возрастного, как теперь говорят, артиста всегда выдаёт его пластика, рисунок движений, качество трюкового материала, темперамент, в конце концов.   

   Прямо-таки мистическая склонность к провинциальному лубочному рифмоплётству не обошла стороной и коллектив п/р Николая Павленко: Приветствуем, дамы и господа,

Мы рады, что вы поспешили сюда,

Тигры, гимнасты, собаки, акробаты,

Покажут чем наше искусство богато,

А мы в этот мир проводим вас смело,

Весёлый Арто и прекрасная Стелла,

Вам это понравится, мы это знаем,

Итак, вы готовы? Тогда – начинаем!

   Одним словом, куда ни кинь – всюду клин. То бишь, раскидистый, часто не в меру самодовольный цирковой лубок.

   Впрочем, – пройдена лишь треть пути. Посмотрим, что покажут оставшиеся две трети.                                                               

   Если  попытаться  сформулировать смысл и суть наступивших и грядущих перемен в нашем цирке, то очевидна необходимость углублённого внимания, по меньшей мере, к десяти факторам.  

1.  Необходимо провести тщательную селекционную работу по наличествующим номерам и программам Конвейера. Необходимо методично и последовательно решать проблемы  «скрытой безработицы», вызванной  переизбытком откровенно слабых и девальвированных номеров,  которую мы по инерции называем вынужденным простоем.

   Надо самим себе честно признаться: у нас образовался переизбыток цирковых номеров. Компания не в состоянии их переварить. У нас острый недостаток номеров конкурентоспособных. Как на внутреннем, так и на внешнем рынке. 

2.  Компании следует восстановить прерванную цепочку подготовки молодых артистических кадров, начиная с детских цирковых кружков, домов культуры,  народных цирков и спортивных секций гимнастики, акробатики, батута, прыжков в воду и т.п. Выявлять на ранних этапах наиболее одарённых и способных детей, могущих участвовать в региональных конкурсах любительских коллективов, затем ориентировать их для поступления в ГУЦЭИ, а затем заинтересовывать эту молодёжь перспективной работой в Компании Росгосцирк.

3.  Следует сознавать и всемерно поощрять и ценить уникальность тех, кто по своим анатомическим, физическим, психологическим, мышечным и рефлекторным показателям соответствует специфическим требованиям работы в цирке.

4. Необходимо разработать тщательно обоснованные нормативы возрастных пределов работы в манеже для артистов различных жанров.

5. Разработать и обосновать методику расчётов пропорций номеров по жанрам с целью избавления  Конвейера от так называемых жанровых диспропорций и перекосов. 

   Предварительные расчёты показывают, что в настоящий момент артистический Конвейер представляет собой две  практически равные группы номеров. Акробатика, эквилибр, гимнастика и жонглирование составляют 259 номеров. Тогда как дрессура животных, включая птиц и конный жанр, составляет совокупно 189 номеров. Ещё раз: 189 номеров, где заняты животные. Я бы назвал этот процесс экспансией жанра дрессуры или иначе сказать, анимализацией российского цирка.

  Дело в том, что увеличение количества животных в современном отечественном цирке идёт в разрез общемировых цивилизационных тенденций развития. Доминирующий тренд мировой цивилизации направлен на всяческую гармонизацию отношений человека с природой. Включая сюда, разумеется, все виды животных и птиц. И когда на этом фоне отечественный цирк, на мой взгляд, несоразмерно «анимализируется», то это, как мне представляется, мина замедленного действия.

   Не знаю, как вы, но я бы предложил начать постепенное, точечное  «разминирование».

6.  Особое внимание следует уделить осмыслению перемен, произошедших в зрительской среде и внутри самого цирка. Изменились вкусы и пристрастия публики, иными стали зрительские ожидания. Вызов времени заключается  в том, что зритель, приученный телевизором, не желает, чтобы его, как выражается молодёжь, «грузили».

   Самим артистам надо бы перестать, наконец, комплексовать по поводу того, что цирк «умное-бездумное», сложное-простое, «развлекательное-воспитательное», и вообще «искусство-неискусство».

   Современный цирк, как мне представляется, должен отвечать основной человеческой потребности – эстетической, то есть потребности  найти и выделить из окружающего мира самое красивое, экстраординарное, невиданное доселе и радоваться этой красоте и этим чувствам.

   Маяковский когда-то осаживал молодого режиссёра Вс.Мейерхольда призывами: «Не надо носиться по сцене с идеями. Надо, чтобы с идеями выходили из зала».

7.  В последние десятилетия были, по сути, разрушены две важнейшие институции, сопровождавшие отечественный цирк в его лучшие годы. Это наука о цирке и профессиональная критика. Без этих «инструментов», без такой «навигации» невозможно успешно двигаться вперёд, невозможно эффективно развиваться.

8.  Теперь по поводу внутрижанровой и всякой другой модернизации.

   Появление абсолютно нового в цирке, в принципе, происходит крайне редко. То, что мы обычно принимаем за «новое», является рекомбинацией, перестановкой  известных слагаемых, которые уже содержатся в «мозаике». Сама «мозаика» меняется крайне редко!  Мы лишь видоизменяем компоненты, переставляем их местами, объединяем  и… получаем, вроде бы, новую «картинку». В действительности, мы получаем новое качество синтеза – более высокого уровня!

   За последние полвека, инновационные прорывы случались, пожалуй, лишь трижды. Возникли новые жанры (строго говоря – поджанры) –  «Русская палка», «Хула-хупы» и «Скакалки».                

   Таким образом, появление «нового» на манеже можно рассматривать как особого рода модернизацию ранее уже достигнутого, известного, или … основательно подзабытого. И этот путь, надо заметить, бесконечен.

   Цирк растёт, изменяется, эволюционирует и прогрессирует от самого же цирка. От его истории, традиций, модных стилевых веяний, капризов публики и проч.  

   Сегодня, когда практически любое шоу на земле доступно практически в режиме он-лайн, невозможно показывать цирковые банальности с серьёзным  и самодовольным видом первооткрывателя.

   Следует понять и осознать, что изменился сам способ существования артиста на манеже. Он стал другим. По-старому работать уже не получится, зритель, в конце концов, отвернётся и больше не придёт.

9. Необходима как можно более тесная и разносторонняя  интеграция отечественного цирка в мировое цирковое сообщество. Это расширит горизонты, принесёт новое видение и понимание и, в конечном счете, послужит взаимному творческому обогащению.

10. И наконец, десятое.

   В Уставе Компании о целях и задачах её существования говорится:

  «Целями деятельности предприятия является сохранение и дальнейшее развитие российского циркового искусства».

    «Предметом деятельности предприятия являются:

«создание и показ произведений циркового искусства, других видов и жанров искусства;  б/ сохранение, развитие и популяризация культурных ценностей в области циркового искусства, других видов и жанров искусства, приобщение к ним зрительской аудитории в Российской Федерации и за рубежом; в/ решение социальных задач по формированию и удовлетворению потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии; г/ осуществление просветительской деятельности и пропаганда циркового искусства.

   А вот как о том же сказано в аналогичном документе «Цирка Дю Солей»:

   Миссия цирка Cirque du Soleil — давать пищу воображению, пробуждать чувства и эмоции людей по всему миру».

   А теперь вопрос: В какой из «консерваторий», что и как следует поправить? 

Или так и оставим?

В.Н. Сергунин. Кандидат искусствоведения