|
|
Воспоминания о Шаляпине
.jpg) Ф. И. Шаляпин с собакой Булькой.
Публикуется впервые.
Цирк был одним из любимейших зрелищ Федора Ивановича Шаляпина. Когда мы, его дети, просили рассказать что-нибудь увлекательное, он вспоминал о своем детстве. Особенное удовольствие доставляли нам рассказы о посещении им балаганов.
Детство отца было тяжелым, нужда преследовала его родителей. Единственной радостью маленького Феди было сбегать в «Суконную слободу», где посреди площади в дни праздников в наскоро сколоченном деревянном строении выступал кумир всех ребят, известный по всей Волге «народный шут» Яков Иванович Мамонов — «Яшка». Вот как о нем вспоминал отец:
«Его крепкие шутки, смелые насмешки над публикой, его громовой, сорванный и хриплый голос — весь он вызывал у меня впечатление обаятельное и подавляющее. Этот человек являлся в моих глазах бесстрашным владыкой и укротителем людей, я был уверен, что все люди, и даже сама полиция, и даже прокурор боятся его. Я смотрел на него разиня рот, с восхищением запоминая его прибаутки. «Вот это счастье быть таким человеком, как Яшка!» — мечтал я. Не решусь сказать вполне уверенно, что именно Яков Мамонов дал первый толчок, незаметно для меня пробудивший в душе моей тяготенье к жизни артиста, но, может быть, именно этому человеку, отдавшему себя на забаву толпы, я обязан рано проснувшимся во мне интересом к театру, к «представлению», так непохожему на действительность».
Любил отец посещать и кулачные бои, которые происходили на озере Кабан около Казани. Он всегда вспоминал русских богатырей Меркулова и Пикулина и татарских силачей Багитова и Сагатулина. Герои кулачных боев и Яшка казались ему счастливейшими людьми. И он был поражен, увидев однажды в трактире печального Яшку, одиноко сидевшего за столиком. Тогда еще маленький Федя Шаляпин не мог понять всех тягот бродячей жизни. Несомненно, много лет спустя, работая над ролью Токио в опере «Паяцы», он не раз вспоминал Якова Ивановича Мамонова.
Когда отец бывал в Москве, он часто ходил с детьми в цирк Саламонского. Ему нравился «праздник» цирка, торжество смелости и ловкости, море света, театральность. Особенно любил он клоунов у ковра — «рыжих». Он остро воспринимал их юмор и от души хохотал «ад их проделками раскатистым, искренним, всем знакомым смехом.
Выступал в те времена один артист с таким трюком. Он выходил с калиткой на плечах, ставил ее на манеж, долго вытирал ноги о песок арены, проходил через калитку, тщательно закрывал дверцу, взваливал калитку на плечи, шел дальше и опять повторял свой трюк, и так несколько раз. Федор Иванович смеялся над этой сценкой до упаду.
Нравился ему и еще один клоун. Очень худой, в черном трико, с широким белым воротником, в нелепых башмаках с длинными носами, он складывался и раскладывался с поразительной гибкостью. Он был смешон и остроумен и вызывал восторг всей публики.
Как-то пришли мы, детвора, с отцом в цирк Никитина, только что открывшийся в Москве. Никитина предупредили о том, что Шаляпин в цирке, и он явился к нам в ложу.
— Я счастлив познакомиться с Вами, дорогой Федор Иванович! — обратился он к отцу.
— А я с Вами давно знаком, Аким Александрович, — улыбаясь ответил отец.
— Каким же образом? — удивился Никитин.
— А очень просто. Вспомните Казань и ваш цирк. Среди мальчишек, которых вы бесплатно пропускали на галерку, был и я.
Аким Александрович Никитин обнял Федора Ивановича и чуть не прослезился.
— Для вас и ваших ребятишек всегда будет ложа на любое представление, — сказал он.
Ну и, конечно, мы были частыми гостями в цирке.
Отец очень любил всякие проявления ловкости, мастерства, силы. Дирижер бывш. Мариинского театра в Ленинграде вспоминает о таком случае. Шла репетиция оперы «Псковитянка». Федор Иванович был не в духе и спорил с артистом П. 3. Андреевым. Наконец остановил репетицию и стал ходить по сцене. В углу стояли стулья, вставленные один в другой по четыре штуки. Отец решил одной рукой поднять эти стулья, но, как ни старался, ничего не получалось. Он вынул один стул и только тогда смог поднять остальные. Вдруг подошел Андреев, поставил на четыре стула еще четыре и легко поднял все восемь. Отец был поражен и уже с восхищением смотрел на ловкого и сильного Андреева. Репетиция была продолжена самым мирным образом. Этот случай очень характерен для отца, ибо его девизом в жизни было все делать талантливо и умело.
Был знаком отец и с знаменитым Владимиром Леонидовичем Дуровым. Он бывал у него в «Уголке» в гостях, и Владимир Леонидович показывал ему своих четвероногих и пернатых друзей.
Однажды талантливый дрессировщик загипнотизировал свою собаку, приказав ей вытащить носовой платок из кармана Федора Ивановича. Собачка выполнила задание к великому удовольствию отца.
Впоследствии отец пробовал дрессировать своего любимого французского бульдога Бульку, который научился падать в «обморок», «умирать» и «воскресать». Федор Иванович вообще любил животных и однажды из-за границы привез нам, детям, несколько клеток с разными заморскими птицами и даже двух маленьких обезьянок породы «уистити», но они, бедняжки, не вынесли сурового северного климата и погибли.
По воспоминаниям других лиц известно, что, уже став знаменитым оперным певцом, отец не порывал своей дружбы с цирковыми артистами. Его видели вместе с А. М. Горьким на представлениях; любил Федор Иванович и наблюдать за тренировкой цирковых борцов, в атлетических кружках того времени.
И. Ф. ШАЛЯПИНА
Журнал ”Советский цирк” июль 1962г
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
