Смех смеху - рознь

О сатирическом жанре на эстраде. Разговоры о «разговорном жанре» на эстраде ведутся издавна, однако же они мало результативны, и вот по какой причине.

Теоретики и практи­ки этого дела зачастую склонны фе­тишизировать специфику эстрадного искусства, как бы забывая о том, что успех конферанса, монолога, куплета, интермедии в конечном итоге оп­ределяется идейно-эстетическим ка­чеством литературного материала. Так же как серый, профессионально бес­помощный киносценарий даже в ру­ках талантливого и самобытного ре­жиссера не превращается в яркий и содержательный фильм, а художе­ственно незавершенная пьеса — в вол­нующий спектакль, эстрадный номер, литературная первооснова которого лишена глубокого жизненного содержания и волнующего драматургиче­ского конфликта, обречен на провал. Ни формальное мастерство исполни­теля, ни технические ухищрения опытного постановщика не в силах вдохнуть живую душу в такое мертворожденное произведение.

Разумеется, нет никаких оснований распространять обвинения в безыдейности, художественном примитивизме и легковесности на весь разговорный жанр. Советская эстрада имеет в своем активе немало действительно перворазрядных достижений. Почти все сатирические фельетоны, создан­ные покойным Н. Смирновым-Со­кольским, отличаются высокой лите­ратурной культурой. В них был до­стигнут органичный синтез настоящей литературы и настоящей эстрады, причем постоянный учет невыдуман­ной, а подлинной специфики послед­ней не приводил к отказу от обще­эстетических критериев, от серьезных требований к идейно-образному ка­честву исполняемых произведений. Взыскателей к литературной перво­основе своих программ А. Райкин, за­боту о ней проявляют Ю. Тимошенко и Е. Береэин. Можно было бы назвать еще не­сколько известных имен. Важно, что творческий контакт популярных, лю­бимых народом артистов эстрады с опытными и талантливыми литерато­рами (упомянем хотя бы В. Ардова, Б. Ласкина, Л. Ленча, М. Слободского, Я. Костюковского, В. Бахнова), а так­же   общение   с   даровитой   писательской молодежью приносят свои ве­сомые   плоды,

Приятно отметить ряд удач пери­ферийных эстрадных коллективов. Так, нам показался оригинальным но­мер «Папа, мама, бабушка и я» (ав­торы— А. Карасев, С. Ревзин) в про­грамме «Разрешите заявить» Казан­ского ансамбля «Ветерок». Здесь най­дена новая форма для сатирического осмеяния серьезного общественного зла. Довольно старая история об из­балованной девице, всеми правдами и неправдами пытающейся избежать по окончании вуза распределения, не­ожиданно зазвучала с новой силой. Тема так повернута, что объект са­тиры освещается изнутри. Авторы не только констатируют явление, а пы­таются добраться до его корней. Любопытен замысел монолога М. Грина «Партийное поручение» (Волгоградская филармония), в кото­ром удачно сочетаются сатира и ли­рика, на свободном дыхании им же написан эстрадный фельетон «Город на   Волге...» С точки зрения литературного ка­чества достойны внимания отдельные интересно задуманные произведения в программе «Неужели вы не замечали?» Московского нового театра ми­ниатюр. К сожалению, представление это в целом неровное, мы бы сказали, клочковатое. Отсутствие прочного стилевого стержня может привести спектакль к тому, что он превратится в серию более или ме­нее ординарных эстрадных номеров, уместных в любом обозрении. Нам кажется, что Московский новый театр миниатюр, с трудом определяющий свой индивидуальный творческий об­лик, должен стать лабораторией раз­говорного жанра на эстраде.

Перечень удач и полуудач можно было бы, вероятно, продолжить. Но все-таки, если говорить о «массовой продукции», об основном потоке про­изведений, определяющих сегодня уровень разговорного жанра на эстраде, приходится признать, что в подавляющем своем большинстве бесчисленные интермедии, фельето­ны, миниатюры, частушки — суть подделки под настоящее искусство, ремесленническая имитация. Откро­венная установка на бездумное развлекательство причудливо перепле­тается  с  явной спекуляцией  на  актуальности тематики. Все это, несом­ненно, снижает значение разговорно­го жанра на эстраде, подрывает доверие к нему, как к средству об­разного постижения действительности, ослабляет его роль в воспитании коммунистического сознания. «Интим­ный стиль», который отвоевывает себе место под эстрадным солнцем, порожден все той же эрэацлитературой. Она «умеет» без гнева писать о вредном, она держится на гальва­низированном древнем анекдоте, ей противопоказаны большие идеи, большая   правда,  большие  чувства  и мысли. Эстрада, развлекая, должка по­учать и учить; доставляя эстетическое наслаждение, она должна духовно обогащать. С этой главной, трудной и почетной своей задачей ей не спра­виться до тех пор, пока в широком ходу произведения малограмотные, примитивные, скроенные «на скорую руку»  по канонам ветхозаветной эстрадной эстетики. Невзыскатель­ность, граничащая с пошлостью, от­сутствие строгого вкуса проявляются во многих программах.

Поставщик сценок, монологов и куплетов, халтурщик, который обла­дает «кое-каким даром, хоть и не даром», довольно зло высмеивается в программе артиста Г. Дудника «А у нас во дворе». Но в той же про­грамме преобладают миниатюры, созданные по рецептам изобличаемо­го автора. Так, «Бесхарактерный мужчина» (авторы — В. Синакевич, В. Сквирский) по сути дела — «тради­ционный» рассказ о том, «что думает муж, пока жены дома нет»... Вся философия этого сочинения, адресо­ванного людям шестидесятых годов, сводится к «глубокомысленному» утверждению: «Каждый мужчина в жизни был счастлив, потому что каж­дый мужчина был когда-то холост». Нам симпатичен творческий почерк Г. Дудника — тем обиднее, что он на­ходится в затяжном репертуарном кризисе. Приведенный пример в известном смысле   типичен. Нередки случаи, когда обществен­но значительная тема дискредити­руется с эстрады, поскольку обле­кается в донельзя слабую литератур­ную форму. «Номер с переодева­нием», скажем, задуман Ф. Камовым и   Э.   Успенским   как   удар   по   бездельникам и тунеядцам. Авторы ищут своеобразного     поворота   темы.    Но большая мысль (все в мире сделано трудом человека), хорошая идея воплощена в «стихах», не выдерживающих     никакой   критики.   Они звучат кощунственно    в    исполнении   дуэта Лившиц — Левенбук:

— Это хамство!
— Что вы, ребята?
— Это не хамство, а  диктатура   пролетариата…

и  т.  д.  и  т.  п.  вплоть  до  апофеоза «А теперь, друзья,  кругом!  Катитесь кувырком...»

Удручающе низкое качество и других, особенно стихотворных сочи­нений для эстрады (например, «Вещи и люди» Арк. Арканова). Слов нет, портить вещи, созданные трудом че­ловека, плохо, но портить эстетиче­ский вкус людей — и того хуже!.. Многословны,  не очень  грамотны (в  прямом смысле этого слова), косноязычны, лишены яркой образности, зачастую   «темны»   и   двусмысленны иные    прозаические   фельетоны,   ми­ниатюры,    сценки,    написанные    для конферансье музыкальных  эстрадных коллективов.   Так,   удивительно   бес­цветны   сочинения   И.   Виноградского «Собственное    мнение»    и    «Первый шаг».   Отсутствие   мастерства и беззаботность в отношении формы обесценивают важные    по   тематике фельетоны того же автора «Век живи — век учись» или «Зайдите в школу» (написан с О. Милявским). Эстрадные сатирики охотно высту­пают в защиту интересов покупателей. Но, борясь за высокое качество «ширпотреба», не вредно подумать и о литературном качестве собственной   продукции...

Сатира   и юмор   на  эстраде уже много лет оперируют узко ограниченным, так сказать, традиционным кру­гом тем, явлений, персонажей, обра­зов.   Но  даже   вырываясь   из  цепких объятий  рутины  на широкий  «опера­тивный простор» и обращаясь к вол­нующим   народ   проблемам,   авторы эстрадной литературы по силе инер­ции  трактуют  их  опять-таки  в  обыч­ном   и   привычном   мелкотравчатом, «бытовом»     разрезе.     Так,     говоря о   химизации    народного   хозяйства, авторы «Химических частушек» и «Ее величества     Большой     химии»     суть большого вопроса сводят к нейлоновым   чулкам,   рубашкам   и   шубам   и опять — к капрону, чулкам и мехам... Потребительский подход преобладает в большинстве подобных материалов, звучащих  сейчас  с  эстрады.  «Героя­ми»   многих   фельетонов   и   частушек излишне часто и назойливо выступают неисправные  бытовые  автоматы,   не совершенные  нагревательные  приборы, уходящие «налево» холодильники, бракованные пиджаки и т. д. Удовлетворение    растущих материальных   потребностей   населения - задача   важная.   Ширпотреб достоин внимания   эстрадных   сатириков. Но худо, если тоска по «сервису» стано­вится едва ли не преобладающим мотивом    творчества    ряда    эстрадных авторов. Проблемы же нравственные ставятся редко и, что обиднее всего, однолинейно, без должного накала. Это либо назидательные увещевания («Будем взаимно вежливы»), либо ди­дактические притчи («Обиженные профессии»). К числу последних мы бы отнесли сценку В. Синакевича и В. Сквирского «Утешительница» (жена ищет мужа). Ее «мораль»: коль во­время не явился домой, во избежа­ние неприятностей позвони жене, чтобы она не волновалась...

Совершенно очевидно, что нель­зя ограничиваться сетованиями на не­высокое литературное качество раз­говорного жанра на эстраде. Надо попытаться выяснить причины серьез­ного отставания жанра. Нам кажется, что прежде всего следует избавиться от представления, будто специфика эстрады существенно ограничивает возможности тематического охвата явлений действительности. Разговор­ному жанру на эстраде в свойствен­ных ему формах образного выраже­ния подвластен весь мир, вся сложная диалектика духовного развития чело­века и общества. Как и другие искус­ства,   искусство  эстрады  должно  содействовать познанию жизни, про­никновению в суть, в смысл событий, формированию идеалов и характеров. Возможно, что сказанное звучит несколько высокопарно. Но пусть это будет реакцией на уничижительные представления о предмете, задачах и целях разговорного жанра на эстраде. Заодно подчеркнем, что не очень умно поступают и те, кто стыд­ливо обходит такую естественную потребность человека, как потреб­ность в отдыхе. Но развлечение, понятое не в обывательском смысле как отвлечение от идей, дум, забот и волнений своего времени, а как эстетическое наслаждение, — неотде­лимо от познавательной функции ис­кусства. Писатели, работающие для эстра­ды, должны в принципе руководство­ваться теми же требованиями, кото­рые обязательны для их собратьев по литературному цеху. Никаких скидок. Искусство не делится не первосорт­ное и второсортное. Оно бывает лишь настоящим или мнимым.

Партия высоко оценивает и по­ощряет деятельность наших сатири­ков.   Н.   С.   Хрущев   сравнил   сатиру с острой бритвой, а писателя-сатирика с хорошим хирургом, который умеет срезать болезненные наросты, не причиняя вреда организму. В этом уподоблении заключен глу­бокий   смысл. Смех смеху — рознь. И мастера эстрады обязаны помнить, что во всех случаях определяющее значение имеет не только адрес, объект, про­тив которого направлено острие са­тиры, но и мировоззренческая пози­ция самого сатирика, высота его точки зрения. Всегда важно, во имя чего подвергается осмеянию то или иное явление. Ясность видения пер­спектив общественного развития, по­ложительный идеал определяют силу и направление сатирического удара. — У разговорного жанра на эстраде имеются славные традиции и большое будущее. Главное условие его даль­нейшего процветания — мастерство. А овладение мастерством немыслимо без повышения требовательности.
 

У. ГУРАЛЬНИК, старший научный сотруд­ник Академии наук СССР

Журнал Советский цирк. Июль 1964 г.

оставить комментарий