Советский цирк в Австралии

Далекая Австралия еще недавно была тем един­ственным материком, где не выступали артисты советского цирка. И вот в конце прошлого года наконец стало известно, что наших мастеров манежа при­глашают туда на гастроли.

Перед началом представления. Советский цирк в Австралии

Первыми, еще до наступления нового 1965 года, отпра­вились в далекое морское путешествие из Ленинграда дрессированные животные, в том числе мои тигры. Им предстояло находиться в пути более двух месяцев и прой­ти в то же время необходимый карантин, особенно стро­гий в Австралии, славящейся скотоводством.

21 февраля пришло время и нам отправляться в путь. Оставив провожающим нас родственникам зимние пальто, мы поднялись в Москве на борт самолета. Воздушный лай­нер взял курс на юго-восток. Летели через Ташкент, Ка­рачи, Бомбей, Мадрас, Сингапур. Всего за сорок часов полета мы приземлялись девять раз, преодолев расстоя­ние 18 тысяч километров. И вот наконец наш самолет бежит по бетонной дорожке аэродрома столицы Австра­лии — Канберры. Нас тепло встречают работники совет­ского   посольства.

Из Канберры мы отправляемся в Мельбурн — самый большой город страны. Здесь должны начаться наши га­строли. Как всегда перед премьерой артисты находятся в нервном напряжении. Особенно волновалась я: что с моими тиграми? Дело в том, что из австралийских газет мы узнали, что голландское судно «Симоскерк», на кото­ром плыли наши животные, попало в жестокий, двенадцатибальный шторм. В газетах были помещены и снимки, сделанные во время пути следования парохода. Достаточ­но было взглянуть на них, чтобы убедиться — мои поло­сатые партнеры чувствуют себя неважно. Позже стали из­вестны подробности перенесенного в открытом океане шторма: огромные волны захлестнули палубу и разбили в щепки один из вольеров. Очевидцы рассказывали, как шатаясь от качки и морской болезни, находившийся там тигр Ахил подходил то к одной, то к другой клетке своих собратьев, точно прося у них  пристанища. Только благодаря мужеству и находчивости ассистента А. Чистова тигр не причинил никому вреда, и вскоре был водворен в за­пасную клетку.

Животные прибыли в Мельбурн накануне первого пред­ставления. Взаимную радость при встрече трудно описать. Нужно было видеть, как ласкались и жались ко мне поху­девшие после тяжелого вояжа тигры. Наши гастроли были приурочены к началу националь­ного праздника австралийцев «Мумбы» — праздника ра­дости. И среди множестве его самых разнообразных уве­селений и развлечений выступления «Большого московского цирка» считались главным зрелищем. Для него было сооружено нарядное многоцветное шапито, рассчитанное на четыре тысячи зрителей. Центральтный купол  его, под­держиваемый четырьмя восьмидесятидвухфутовыми опо­рами, образовывал большое пространство для показа воз­душных номеров. Гигантский шатер цирка, раскинувшийся на ярко-зеленом поле Бетлиэн-авеню, живописно вписы­вался в общий ансамбль аттракционов праздника, с его все­возможными каруселями, эстрадами, а также с причалами и вышками, трамплинами, с которых проводились водные состязания.

Среди этой нарядной пестроты над шапито гордо раз­вевался на ветру красный флаг. Государственные флаги нашей страны вместе с национальными—австралийскими были вывешены и в зрительном зале. И вот началось первое представление. Каждый номер программы вызывал восторженные аплодисменты зрите­лей, амфитеатр звенел от оваций, артистов буквально за­сыпали цветами. Наконец объявили мой аттракцион. Я напрасно беспо­коилась, что после более чем двухмесячного перерыва мои тигры могут не пойти, как у нас говорят, в работу. Звери были послушны и охотно выполняли все трюки.

Успешно, с большим подъемом, выступали все участ­ники   программы. На первом спектакле присутствовало много представи­телей общественности, корреспондентов радио, газет, жур­налов и телевидения. А уже на следующее утро в газете появились восторженные рецензии на нашу программу. «Волшебство — это Московский цирк» — так озаглавил свою статью журналист Робин Хэмиатон. В другой статье отмечалась сложность исполняемых советскими артистами трюков, демонстрация которых заставляла зрителей сле­дить за ними, затаив дыхание. «При этом, — восхищался рецензент, — можно было слышать шорох падающих бле­сток».

Зрители и критика по достоинству оценили наши но­мера. Их восхищение вызывали тройное сальто, исполняе­мое Владимиром Довейко, грация воздушной гимнастки на вертикальном канате Валентины Сурковой, комедийное искусство клоунов Юрия Никулина и Михаила Шуйдина, мастерство жонглеров Кисс, турнистов Николаевых, музы­кальных эксцентриков Елены Амвросьевой и Владимира Шахнина.

Восемь питомцев дрессировщика Луиджи Безано оча­ровали австралийцев, которые не уставали восхищаться медведями-велосипедистами и мотоциклистами. Австра­лийцы шутя говорили, что медведи Безано могли бы полу­чить водительские права в любой части земного шара — так хорошо они ездят. Зрители обратили также внимание на то, что группа канатоходцев Волжанских работала без сетки, что совет­ский дирижер киевлянин В. Петрусь и австралийские музы­канты, не зная общего языка, быстро поняли друг друга, и оркестр звучал слаженно.

Так же высоко оценили нашу программу жители Сид­нея и Брисбена, где мы гастролировали после Мельбурна. У нас установились контакты с австралийцами всех воз­растов и профессий. В каждом городе происходили встре­чи с представителями Обществ австралийско-советской дружбы в их клубах. По выходным дням нас приглашали к себе члены этого общества. Мэры городов, где мы вы­ступали, устраивали нам официальные приемы и отмечали в своих речах ту пользу, какую приносят гастроли совет­ских артистов в расширении культурных связей между Австралией и нашей страной.Мы побывали на заводах, у шоферов и рабочих авто­бусного парка в Сиднее, в школах, в Университете, где беседовали со студентами отделения русского языка и литературы. Наши артисты дали бесплатное представление в интер­нате для детей — жертв полиомиелита и других тяжелых заболеваний. «Четыреста ребят, лишенные многих радо­стей детства, навсегда запомнят эту встречу с советскими артистами», — говорили нам с благодарностью врачи ин­терната.

Шоу дельфинов. Такое не часто увидишь

Интерес к нашей стране у простых людей этого дале­кого континента был большим. Всюду нас встречали улыб­ки, дружеские рукопожатия. Многие расспрашивали о на­шей стране, выражали свои симпатии. Запомнился такой случай. В Сиднее цирк был расположен недалеко от же­лезнодорожной линии. Водители поездов, проезжая мимо, подавали приветственные гудки. К концу наших гастролей в цирк пришла группа железнодорожников и выразила свое сожаление по поводу того, что мы так быстро уез­жаем. «Теперь нам некого будет приветствовать!» — с гру­стью говорили они.

Мы ежедневно получали много дружеских писем. При­ведем любопытную выдержку из одного, адресованного руководителю нашей труппы Галине Алексеевне Шевеле­вой: «Многим тысячам зрителей — от ребенка до старика, — увидевшим выступления талантливых представите­лей вашего народа, стали понятнее, ближе и теплее слова Москва, московский, русский...»

Австралийская пресса уделяла нам много внимания. Помимо рецензий на нашу программу она помещала за­метки и фотографии о нашем пребывании в стране. «Ар­тисты советского цирка не только первоклассные испол­нители своих номеров, они в то же время приятные, сим­патичные люди, которые легко приобретают друзей, — пи­сала газета «Гардиан». — У австралийцев товарищество счи­тается национальным обычаем, а у русских, если судить по артистам московского цирка, — это образ жизни».

У нас было мало свободного времени, но мы стара­лись, несмотря на это, как можно шире познакомиться с достопримечательностями страны. В один из первых же свободных дней участники нашей труппы отправились в Мельбурнский ботанический сад — национальную гордость австралийцев, где представлена вся фауна континента, посетили трехэтажный бассейн с дрес­сированными дельфинами, несколько зоопарков, ездили на экскурсию в Голубые горы и на Золотой берег. Австралийцы чтут память первооткрывателя своего континента — Джеймса Кука. Мы осмотрели его музей и нахо­дящийся там же памятник великому мореплавателю. Музей расположен в одноэтажном домике, который был приве­зен из Англии вместе с деревьями и окружавшей его ме­таллической оградой.

Разумеется, мы старались побольше узнать об искус­стве Австралии, К сожалению, нам удалось главным обра­зом побывать на спектаклях и концертах приезжих арти­стов. Запомнилась встреча с другом Советского Союза писателем Алланом Маршалом, великолепным рассказчиком, большим знатоком жизни австралийских аборигенов. Три месяца и одиннадцать дней продолжались гастроли в Австралии. Мы давали по два-три представления в день. На них побывало свыше полумиллиона зрителей. Получи­лось, что почти каждый четвертый житель страны познако­мился с нашим искусством.

Мы не были первооткрывателями Австралии. До нас здесь побывали: Омский народный хор, Грузинский тан­цевальный ансамбль, известный скрипач Леонид Коган, а также советские спортсмены — участники олимпийских игр в Мельбурне. О них австралийцы вспоминали, востор­гаясь  нашими  цирковыми  акробатами  и  гимнастами. Несомненно, выступление советского цирка много спо­собствовало тому, что у нашей страны здесь появилось еще больше друзей. Об этом, в частности, говорят письма, которые сейчас приходят в Московский цирк с далекого Австралийского континента.


Журнал Советский цирк. Сентябрь 1965 г.

оставить комментарий