Советский цирк в шестидесятых

Цирку не везло с его историей. И долго. Более сорока лет назад выдающийся артист и режиссер В. Труцци с горечью писал о том, что цирк не имеет истории, кем-либо составленной, нет и материалов, документов, свидетельствующих о росте циркового искусства в различные эпохи.

За двести лет не насчитать, пожалуй, и двух десятков книг, в которых убеди­тельно, с научной достоверностью были бы прослежены важней­шие этапы развития циркового искусства в целом и в отдельных странах. А о работах по истории и теории жанров и говорить нечего.

Одной из лучших в этом ряду является талантливая книга «Цирк», принадлежащая перу Е. Кузнецова. Первая комплекс­ная история цирка создавалась в конце 30-х годов. Она писалась лихорадочно быстро — практики ждали ее. В то время совет­ский цирк лишь становился на ноги, и историк объективно показал его первые шаги. Последующие годы нашли отражение в увле­кательных очерках Е. Кузнецова «Арена и люди советского цирка», охватывающих почти тридцатилетний период.

В нашей стране созданы благодатные условия для расцвета циркового искусства. Его подъем, его успехи на международной арене не могли остаться незамеченными. За последние пятна­дцать лет доктор искусствоведения профессор Ю. Дмитриев одну за другой выпустил три книги по истории отечественного цирка. Последняя из них — «Советский цирк сегодня» — не­давно вышла из печати.

В своей новой работе автор не претендует на исчерпываю­щую информацию, на то, чтобы перечислить все имена, номера (да это и невозможно). Для него куда важнее неравнодушным взором проследить за основными процессами, происходящими в цирке, вскрыть причины, их породившие. Ю. Дмитриев с лю­бовью говорит о советском цирковом искусстве, которое возвы­шает человека, помогает ему осознать свои возможности и силу, противопоставляет его капиталистическому цирку, цирку, уни­жающему человека.

Марксистско-ленинская методология позволяет автору в срав­нительно небольшой по объему работе проникнуть в суть собы­тий, увидеть явления в развитии, высказать объективные суждения и оценки. Нельзя не заметить пристального внимания Ю. Дмит­риева к идейно-художественным особенностям произведений и творческому почерку мастеров. Как бы ни была кратка харак­теристика отдельных номеров и исполнителей, она дается не изолированно, а в тесной связи с рассматриваемыми процессами. И это важно! Конкретно-исторический анализ сочетается с эстети­ческим, что особенно проявилось в рассказах о разнообразных формах представлений, о работе режиссера над ними, о роли коверного, о комплексном использовании художественных средств, о природе художественного образа.

Ю. Дмитриев свободно владеет материалом, легко переходит от одной группы явлений к другой. И жаль, что круг вопросов, взятых в каждой главе, все же ограничил возможности автора

дать исчерпывающий ответ, каков же он, наш советский цирк, сегодня и каким должен быть завтра. Менее полно, чем хоте­лось бы, рассмотрены тенденции развития основных жанров.

К достоинствам книги следует отнести то обстоятельство, что автор активно вторгается в практику циркового искусства, четко говорит о том, что его волнует. Поэтому почти каждую главу подытоживают критические замечания.

Да, с сожалением «приходится констатировать, что некоторые воспитанники училища не умеют на манеже играть, создавать образ», из-за «того, что большинство работающих в училище постановщиков номеров не имеют специального режиссерского образования... Отсюда автоматизм, механистичность...»

Да, клоунам порой недостает обличительного пафоса. Почему? Потому что не все из того, что исполняется на манеже, отличается подлинными литературными достоинствами. Следует добавить, что ряд авторов, пишущих для цирка, не знает специ­фики драматургии реприз и антре. Историка тревожит, что в игре О. Попова «вдруг проявится самолюбование, а вместе с тем исчезают непосредственность, мягкость, человечность...»

Конечно же, скверно, что некоторым музыкальным эксцентри­кам недостает музыкальной культуры, что за десятилетия купле­тисты, сатирики так и не нашли органичного места в программах, что много еще «номеров, похожих друг на друга и по трюкам, и по подаче, и даже по костюмам, актерски невыразительных, режиссерски не решенных».

Ю. Дмитриева заботит эстетический кругозор артиста, трево­жит положение с цирковыми коллективами, хотя до конца и не вскрыты причины, приводящие к развалу их.

Книга не может оставить равнодушными тех, кто любит цирк. Одни положения автора вызывают раздумья, другие — желание возразить. И это хорошо! Истина, как известно, рождается в спорах.

Напрасно Ю. Дмитриев ограничил себя в размышлениях о том, что же является содержанием искусства цирка. Прояснение вопроса вопросов позволило бы более четко и точно определить специфику цирка, роль и значение эксцентрики (далеко не все­могущей), ее возможности и границы.

От щедрот историка, как мне кажется, утверждение, что «под­линный переворот в воздушном полете произвел режиссер Юрий Мандыч. Вместо трапеции он использовал обыкновенную доску- качели». Здесь вкралась неточность: не обыкновенная доска, а довольно громоздкая конструкция, используемая для испол­нения некоторых трюков наряду с трапецией, которая служит для основной работы. Новое? Да. Переворот? Нет! Иное дело «Галактика». Полет создан Ю. Мандычем на принципиально новой основе. Но он начал жизнь, когда рецензируемая книга была уже в производстве.

К сожалению, в книге не возвращен первоначальный глубо­кий смысл термину «аттракцион». Чем скорее это будет сделано, тем больше выиграет практика: перед многими, особенно моло­дыми, исполнителями появится мощный стимул для творческого роста. Понятие «аттракцион» не зависит ни от жанра, ни от коли­чества исполнителей. Поэтому несколько произвольной кажется градация: «Второе место среди аттракционов по числу исполни­телей занимают фокусники». А ведь вместе с иллюзионистом выступают и многочисленные ассистенты и клоуны, а с хищни­ками или группой животных выступает лишь дрессировщик (редко два). Нет, никак нельзя во главу угла ставить количествен­ный признак. Единственное мерило — качество.

Впрочем, эти частности больше относятся к добрым пожела­ниям, чем к критическим заметкам об интересной и полезной книге. Над нею любовно работал большой коллектив. Доброго слова заслуживают редактор Н. Финогенова, художник Б. Жутовский, художественный редактор Э. Ринчино.

Досадно, правда, что на некоторые страницы проникли ошиб­ки такие, к примеру:

В последней вкладке заверстана фотография, изображающая не тот трюк, о котором идет речь в текстовке, да и исполняет его в труппе Канагиных не девушка, а юноша. В этой же вкладке написано: «Соединить акробатику и музыку удалось Юрию Архипцеву и Евгению Баранкину, а на странице 43-й упоминается Евгений Баранок (речь в обоих случаях идет об одном и том же человеке).

Огорчают и такие неточности. На странице 13-й указывается, что приведенные слова М. Горького опубликованы в «Нижнего­родском листке» № 2, а в предыдущей книге Ю. Дмитриева, «Советский цирк», — в № 201, хотя даны они в несколько иной редакции. На странице 51-й написано: «В 1957 году к тридцати­летию Советской власти...» Встречаются и стилистические шеро­ховатости.

Однако указанные ошибки не уменьшают достоинств книги. Ее с пользой для себя прочтут как профессионалы, так и люби­тели цирка.

И. ЧЕРНЕНКО

оставить комментарий