Союзгосцирк

Москва. Пушечная 4. Четырёхэтажный дом. С многоэтажной судьбой...

  Среди цирковых - просто Главк. Так много лет. Что бы там не менялось на табличке при входе.

 Фривольная лепнина на фасаде. Когда-то, говорят, здесь был ресторан  "Альпийская роза", где разворачивались события в "Дьяволиаде" Булгакова. Позже - одно из самых известных в Москве заведений для увеселения плоти...

   Многолетняя шутка цирковых по этому поводу: "направление изменилось, суть осталась..."

 Стою меж широкими лестничными маршами. Всматриваюсь в рисунки высоких потолков. Вслушиваюсь в тишину далёкого прошлого...

  Много лет назад я пришёл сюда с документами после окончания циркового училища.

  Теперь здесь всё по-другому. Тишина, чопорность кабинетов. Артистов, с их проблемами, принимают после двух. Курить нельзя нигде. Вход строго по пропускам. Цирк отгородился от самого себя.

  Пахнуло закуренной кем-то втихую сигаретой. Память ожила образами. Сознание закружило цирковым вихрем воспоминаний, опрокинув на несколько десятилетий в прошлое...

   …Дым коромыслом. Гвалт. Вокзальная суета на этажах. Люди, люди, люди...

 Потёртые лестницы - терпеливые каменные титаны. Они помнят подошвы и каблуки всех именитостей и простых смертных, жизнь которых поднялась и спустилась по этим холодным белесым ступеням. Длинные, прокуренные обветшавшие коридоры с потрескавшимися стенами и потолками. Их морщины не замажешь, не загримируешь наспех...

   Здесь встречаются по делу, просто так, целуются, жмут руки, забыв прошлые обиды, обижаются снова, надеются, разочаровываются...

  Цитадель закулисной жизни артистов цирка. Какая она есть.

 Тут кабинеты с казёнными бумагами. Тяжёлые недоступные двери "замов" и "самов". Комнаты с людьми полными серьёзного достоинства и осознания  собственной значимости.

    В коридорах свой ритм. Многие пришли просто напомнить миру о себе, увидеть других. Суета, волнения — всё на ходу — вопросы, ответы...

– Куда едете?

– Скоро премьера...

– А этот трюк...

– Надо зайти в Старый...

– Когда это было, дай вспомню...

     Обрывки фраз, возгласов, какофония человеческой речи, как в настраивающемся оркестре перед выступлением. И тихий голос скрипки в омуте гула духовых:

     – Ещё любишь?..

   Всё на бегу, всё на лестничных переходах. Как на большой узловой станции: объявления, распоряжения, гудки, свистки, формирование, отправление, тупики...

   Рукотворные "Бермуды" нашего циркового бытия. Здесь люди — кораблики, подвластные стихии. Тут всегда шторм. Кто-то терпит бедствие, кто-то уже утонул. Кто-то пытается спасти себя и ещё кого-то. Опасный район для неопытных, начинающих.

  Здесь часто встречаются пираты, которые ради удовольствия и развлечения берут чужие, не вооружённые суда на абордаж. Грабят их, уничтожают команду, топят. От кровожадности и властолюбия воюют между собой.

  А вот флагманом проплывает супер-танкер. Такому шторм не страшен. Не страшны ему и пираты. Он боится только торпед. Их под водой не видно...

     Среди этого безбрежья — мой лёгкий, новенький парусник. Необходимость заставила его зайти в этот район, кишащий опасностями. Наконец он медленно и радостно выплывает из этих мутных беспокойных вод и попадает в тёплые волны московских улиц...

  …Стою поседевшим капитаном среди опустевшего моря прошлого. На отремонтированных стенах портреты живших некогда и живущих ещё сегодня.

   История всё поставила на свои места...

   Я, как и прежде, с радостью выплываю в знакомые волны московских улиц.      

              Подальше от этого Острова Погибших Кораблей...


Из книги Владимира Кулакова. Шаги по осени считая...

оставить комментарий