Спутники песни

Старинная французская песня о Перрине, служанке кюре. Исполнение ее  напоминает народную игру.

Их девять. Это число муз. Так восторженно пишут французские критики об известном эстрадном ан­самбле «Компаньон де ла шансон» — «Спутники песни». Скажем менее пышно, без упоми­нания муз. Их вправду девять. Знают их не только во Франции. Они га­стролировали в большинстве стран Европы, в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Америке. Теперь они впервые выступали на Украине, в Риге, в Москве. Ансамблю более 20 лет. Возник он в дни гитлеровской оккупации Франции. Несколько молодых людей из разных городов Франции, не по­желавших работать на немцев, скры­вались в Лионе, жили под чужими фамилиями. Они стали петь для под­нятия духа молодежи из организации Сопротивления   —   «Компаньон  де Франс», объединились в ансамбль и по аналогии придумали название «Спутники песни». Основная группа работает вместе более 18 лет; позд­нее к ним пришли Жан Бруссоль и Жан-Пьер Кальве — авторы многих песенок,  исполняемых ансамблем. Непосредственно, удивительно просто держат они себя на подмост­ках. Они сами увлечены тем, что поют, что делают. Их песни полны любви к родной Франции, к ее лу­гам, полям, перелескам, ее селениям.

—У нас три тенора, три баритона, три баса, а по правде сказать — один «настоящий» голос — наш солист Фред Мелла, а мы, «подпевалы», — шутливо поясняет один из девяти. — Несколько лет мы выступали с Эдит Пиаф, она была нашим «голосом», нашей «душой». Она помогла нам стать  на  подлинно  творческий  путь...

Потому, быть может, так проник­новенно поют они сочиненную Пиаф песню о непутевом парне, который, куда бы ни забросила его судьба, пронес с собою песню «Глаза моей мамы, голос моей мамы мне дороже жизни...» Они лирично поют о песнях и о любви, о радостях и горестях («Долгий путь»), о сердце солдата, об искателях приключений, которым весь мир тесен' и которые готовы от­крывать неведомые страны, устре­миться в космос... Белозубым жизнеутверждающим юмором   насыщены   многие   номера. Когда девять французов начинают петь первые песенки своеобразным сложным многоголосием, то, думает­ся, слушаешь обычный вокальный ансамбль.     Прельстительна,     однако, неожиданность, оригинальность их трактовки. Песенки превращаются в музыкальные скетчи, крошечные сюжетные сценки с законченной драматургией или в бытовые картин­ки с изрядной долей эксцентриады. Трюки, богатая мимика расцвечивают исполнительскую  манеру.

Песенка-скетч «Цирк» «Гимнаст» — Рене Мелла

...У мальчика чудесный слух — твер­дят родственники и тетя дарит ему свою скрипку (играет на ней Жан Бруссоль, автор песенки «Скрипка тети Эстеллы»). Мальчик сперва за­пускает «метроном» (его изображает талантливый комик Жерар Сабба, добросовестно качая головой в такт) и старательно извлекает из скрипки невыносимо фальшивые звуки. Потом игру юного скрипача сосредоточенно слушают ученые мужи из приемной комиссии... и вдруг классическая ме­лодия переходит в заразительную цыганскую пляску, а экзаменаторы, сидя на стульях, притоптывают, под­танцовывают. Нет, юношу не при­няли в консерваторию, он уже лихо играет в цыганском оркестре ночно­го кабачка. Заговорщицки подмиги­вает нам солист Фред Мелла — душа цыгана, возлюбленного тети Эстеллы, жила в  его скрипке...«Цирки — песенка-скетч о безна­дежной любви незадачливого уни­формиста к капризной наезднице, ради которой он стал воздушным гимнастом, а потом и вовсе покинул цирк, послужил поводом для шуточ­ного пародийного представления. Участники притащили на эстраду красный бархатный «форганг», про­тянули канаты вокруг «арены». Ди­ректор в цилиндре (Ж.-Л. Жобер) хлопал шамберьером,    подвизался бородатый фокусник в индийской чалме, причем «фокус не удалси». Гимнаст бойко крутился на шесте, как на турнике. Здесь было много смеш­ной выдумки, неожиданных трюков. В «цирке» выступали и музыкальные клоуны-эксцентрики. Жерар в клоун­ском обличье, с традиционной крас­ной шишкой-носом играл на концер­тино и хитро поглядывал на изводив­шего его партнера.

Помимо французских ансамбль исполняет песенки разных народов, наблюдательно передавая их нацио­нальные особенности. Задумчиво-задорна наша «Калинка-малинка», что полюбилась ныне всему миру. Мы слушали песни аргентинские, мек­сиканские, американские... Не все равноценно в выступлении французских гостей. Но ряд номеров придуман, продуман и отшлифован — от пения до мимики и жестов...

— Над некоторыми   скетчами  мы работали  год и  более, — говорит Ги Бургиньон.   Для   «Праздника   в Луи­зиане» четырем участникам пришлось по-настоящему   научиться   играть   на музыкальных инструментах.
— А как создаются  ваши  скетчи с   их   шутками-трюками?   Кто   ставит?
—У нас нет режиссера со сторо­ны.    Мы   —   девять   —   режиссеры.

Вместе выбираем, разучиваем песню, придумываем    каждый    себе    шутки.
Когда работа завершена, каждый из нас по очереди спускается в зритель­ный зал и смотрит — а что же полу­чилось?    Неудобство    этой    системы: можно видеть  только  восемь  испол­нителей из девяти... А результаты вы сами слышали и видели...
 

Т. КУЛАКОВСКАЯ

Журнал Советский цирк. Сентябрь 1964 г.

оставить комментарий