Стихи Ольги Паули

Ольга Паули пришла в цирк по­сле третьего курса театрального института. Вместе с мужем она выступала в номере «Русская пляска на проволоке», затем участвовала в акробатических номерах.

С 1961 года, поселившись в Ро­стове, О. Паули начала вести круж­ки художественной самодеятельно­сти в клубах. С того же времени она работает внештатным корреспонден­том «Вечернего Ростова», публику­ет свои стихи в газетах и журналах.

Сборник стихов Ольги Паули го­товит к выпуску Ростовское изда­тельство.

УДАЧА

Я в первый раз по тросику иду,
А он, как нерв, лежит передо мною.
Подтрунивает кто-то за спиною,
Что не дойду,
Что струшу,
Упаду...
А я иду!
Я не должна упасть, —
Вот мостик — здесь мое спасенье.
Но трос уже звенит ручьем весенним,
Моя над ним теперь окрепла власть.
Пускай печет подошвы, как огнем,
Я эту боль без жалоб принимаю:
Я в этот миг дорогу открываю
В волшебный мир на тросике своем.
Там путь к победе непомерно крут,
За неудачи судят там сурово,
Там счет годам дороги поведут, —
Готова к этому
И не хочу иного.
Я так люблю веселой пляски ритм!
Иду в манеж,
Тревог своих не пряча.
—Удачи, — друг с улыбкой говорит
И кулаки сжимает:
— За удачу!
...Передо мною — в легкой дымке зал.
И трос дрожит...
И рушится опора...
Но я ловлю спокойные глаза
Добра мне пожелавшего партнера,
И все другим становится вокруг:
Растут удачи крылья за спиною...
И это все припомнится мне вдруг
Далекою минутою одною.
Тогда и я ладони в кулаки
Сожму, желая молодым удачи —
Пускай с пожатья дружеской руки
И с ожиданий путь их будет начат!

МАНЕЖ

Встречает манеж нас
Спокойный и строгий,
Пропитанный запахом дальнего ветра.
В него погружаем уставшие ноги,
Оставив у входа дорог километры.
Недвижные тени мостков и трапеций
К нам тянут свои пропотевшие руки, —
Они приглашают под купол согреться,
Услышать в пути позабытые звуки.
Проснувшийся лев своим голосом зычным
Остывших кулис нарушает молчанье.
И утро приходит в манеж так привычно —
Со стуком сердец,
Вслед за солнца лучами.
Манеж с каждым часом становится строже
И не жалеет того, кто заплачет:
Быть ласковым с нами он утром не должен,
В  вечерней работе желая удачи.
Потом отдохнет он; от пота соленый,
Расческами грабель опилки пригладив...
И вспыхнет прожектор над ним, удивленный.
Увидев его на вечернем параде:
Сейчас он под купол бесстрашных
поднимет
И будет лежать, притаившись под ними,
Как добрый отец, подставляя ладони.
И вихри поднимут летящие кони,
Над ним распустив серебристые гривы.
И будет казаться всем  —
как здесь все просто!
И кончится все. Шамберьером исхлестан,
Уснет до утра он, уставший, счастливый...

ПОЕДИНОК

Она железную открыла дверь
И за барьер ступила не спеша.
Навстречу  женщине лениво зверь
Пошел,
В опилках лапами шурша...
Глаза в глаза в щемящей тишине —
В единоборстве зверь и человек.
Следят за ней
Из-под прикрытых век
Глаза другого зверя в стороне:
Пусть только раз оступится она,
Или назад отступит хоть на шаг...
Но женщина упряма и сильна.
И блекнет медь у хищника в глазах.
И...
Женских рук он слушаться готов.
Теперь он прыгнет в жаркое кольцо,
Инстинкт далеких предков поборов,
Зверь благодарно дышит ей в лицо...
Ее висков закрасится зима,
Морщинок сеточку закроет грим...
За поединком силы и ума
Из-за портьер мы по утрам следим.

КЛОУН

Словно солнечный зайчик,
парик его рыжий
На манеже.
И взрослые рады ему:
Словно к детству —
садятся к барьеру поближе
И себя доверяют
ему одному...
И смеются
и хлопают громко в ладоши...
По домам разойдутся
с душой налегке!
Ну откуда такой он,
смешной и хороший,
Этот клоун
в своем
золотом
парике!

СВОБОДА

Я видела, как вышел лев из клетки,
Как испугался он,
Свободу ощутив.
Он разве знал, о чем рычали предки,
Когда охотника встречали на пути?
Он разве знал,
Что, зверя укрощая,
Учились у него мы побеждать свой страх!
Смотрел на мир он,
Головой вращая,
Весь напряжен до кисточки хвоста...
А я стояла, притаясь за дверью,
И ныла тишина в моих ушах:
Я видела, как трудно было зверю
Без человека
Сделать первый шаг...
Но он пошел,
Впервые глянув дерзко,

Перед неведомым рубеж преодолев.
На солнце щурясь,
Радуясь по-детски,
Шел по земле
Рожденный в клетке лев!

ЛАДОШКИ

Знали ладошки — «ладушки»,
Играли в «сороку» с бабушкой,
Перед ногами топали
И громко от счастья хлопали,
Когда попадали с нами
В холод кулис утрами.
Они на манеж выползали,
Учились не падать со «стойки»,
Где пот, а где слезы — не знали,
Хотели окрепнуть только.
Они уминали опилки,
Себе набивали мозоли,
Чтобы под купол цирка
Подняться отец позволил...
Расстаться впервые страшно
С ладошками сына нежными...
Но дети становятся старше,
Чтоб нас заменить на манеже.
А мы остаемся дома,
Тоскуя за чашкой чая,
На письма своим знакомым
Все чаще не отвечая...
По цирку тоска все упрямей,
Ее донесем до перрона,
Забыв сообщить в телеграмме
Дату и номер вагона...
Работает сердце прилежней,
И словно становимся выше,
Когда над вечерним манежем
Сына мы имя слышим.
Мы сами играем в «ладушки»
И тянем к трапециям  руки...
На нас не сердитесь, бабушки,
И вас увозили внуки!

Счастливой и яркой!

Почему мне так интересно читать стихи Ольги Паули? Потому что первый раз я убежал в цирк одиннадцати лет. Второй — тринадцати. С тех пор я люблю цирк неизменно. На всю жизнь. Прислушиваюсь к каждому слову, сказанному о нем. Я вот все думаю: почему так сложилось, что более всего цирку повезло в прозе, в живописи, в музыке, а в поэзии не очень? Казалось бы, наоборот, нет ничего более многоцветного, трепетного, яркого и возвышенного, чем цирк. Вот уж где надо было бы говорить только стихами! И хотя многие из нас в ту или иную пору своей жизни писали стихи о цирке, из этих эпизодов (смею так думать!) поэтической литературы не сложишь.

Ольга Паули по основной своей профессии — артистка цирка. Ей ничего не надо о цирке придумывать. Она это знает лучше нас с вами. Знает не умозрительно, а каждым своим нервом. Всей своей человеческой сутью. И пусть стихи ее еще во многом несовершенны, спотыкаются, сбиваются с голоса — в одном им отказать никак нельзя: они всегда волнуют своей правдой, не оставляют вас безучастными.

«Я в первый раз по тросику иду,
А он, как нерв, лежит передо мною.
Подтрунивает кто-то за спиною,
Что не дойду,
Что струшу,
Упаду...
А я иду!»

Поэт идет! У цирка появился свой поэт. Это еще только начало дороги. Хочу, чтобы она у него была счастливой. И яркой.

Журнал Советский цирк. Март 1967 г.

оставить комментарий