|
|
Судьба шарманщика
Василий СМИРНОВ
РИСУНКИ Л. ГРИТЧИНА
Отрывок из повести «Ребята из Скобского дворца»
.jpg) Жили эти ребята на рабочей окраине Петрограда, в огромном доме, который сохранился и по сей день. До революции он носил презрительное название —«Скобский дворец», ребята, населявшие его, назывались скобарями. Они участвовали в революционных событиях 1917 года. В февральские дни сражались с городовыми на улицах Петрограда. На Марсовом поле хоронили своих убитых товарищей. Со своим знаменем шли на первомайскую демонстрацию. Видели В. И. Ленина и даже разговаривали с ним. Организовали ребята и свою «партию ребят-пролетариев» — прообраз пионерской организации. А в дни Октября принимали участие в штурме Зимнего.
Отдельной книгой повесть выходит в издательстве «Молодая гвардия».
Больше всего ребята любили, когда на дворе у них появлялись акробаты, фокусники, музыканты, певцы... На даровое представление обычно собиралась громадная толпа скобарей. На этот раз сюда зашел шарманщик-грек, в мешковатом сюртуке, в коротких гармошкой сапогах и в черном бархатном картузе с измятым лакированным козырьком. На плече у артиста, позвякивая блестящей медной цепочкой, сидела маленькая коричневая обезьянка в пестрой с бахромой шерстяной юбочке и преуморительно корчила гримаски.
— Шарманщик!.. Шарманщик... с обезьянкой... — шумели вокруг.
Выйдя на середину двора, грек снял со спины музыкальный ящик и, подставив под него деревянную палку, посадил на шарманку обезьянку и негромко и хрипло заиграл, посматривая на многочисленные окна Скобского дворца в ожидании вознаграждения за свой труд.
Вожак ребят-скобарей Типка, по прозвищу Царь, усиленно работая локтями, сразу же пробился вперед. Стоял он рядом с Фроськой. Стоял, как зачарованный, не спуская глаз с маленькой шустрой обезьянки, которая, позвякивая цепочкой, сползла с плеча шарманщика и, спрыгнув вниз, неумело ковыляла по земле.
— Смотри-ка!.. На задних ногах ходит!.. Пляшет... В зеркало глядится!.. — раздавались восторженные возгласы ребятни и взрослых, окруживших шарманщика.
— Пьяная баба гуляет по базару... — громко объявлял шарманщик, не переставая крутить шарманку. — Красная девица румянится и пудрится!..
Лицо у шарманщика было усталое. Говорил он нечетко, плохо выговаривая отдельные слова.
Кругом громко смеялись взрослые, ликовали ребята. Толпа вокруг шарманщика все сгущалась. В это время к толпе медленно, тяжело шаркая опорками, приблизился Черт — саженного роста косматый и пьяный грузчик, носивший это прозвище по причине своего нелюдимого и буйного характера. Высокий и грузный, с взлохмаченной, словно объятой пожаром, непокрытой головой, возвышался он над толпой в своей холщовой неподпоясанной блузе и таких же холщовых рваных шароварах.
—Что сие?... — громовой октавой спросил он, заметив наконец шарманщика и услышав веселые звуки музыки.
Легко раздвинув толпу, он неожиданно увидел на земле... сатану с длинным хвостом, с рогами и в шерстяной юбке, с зеркалом в руках.
—Чур меня, — испуганно перекрестился он. — Нечистый?.. — с суеверным ужасом спросил он у окружающих, глядя на кривлявшуюся перед ним обезьянку.
Кто-то, очевидно в шутку, откликнулся:
—Видишь... Дьявола на цепь посадили...
Черт порывисто отшатнулся. Его кустистые, рыжие брови взметнулись, в заплывших, опухших глазах мелькнули искры.
—Изыди!.. — глухо пророкотал он, снова шагнув к шарманщику и простирая над ним свою длинную, мускулистую руку. — Тебе говорю, нечистая сила, изыди!..
В затихшей толпе кто-то засмеялся. Это еще более разъярило пьяного грузчика. Схватив грека за воротник, Черт легко приподнял его вместе с умолкшей шарманкой и обезьянкой над землей.
— Тебе говорю, изыди!.. Сгинь!.. — глухо, нутряным басом заревел он, багровея от разом нахлынувшей на него ярости.
.jpg) Все, хорошо зная буйный нрав грузчика, замерли. Трезвый он был молчалив и спокоен, но во хмелю становился несдержан и страшен.
Царь стоял вначале спокойно, забавляясь выходкой Черта. Он только нахмурился, когда шарманщик, повиснув в воздухе, неуклюже задрыгал ногами. Но когда обезьянка, испугавшись, вскарабкалась на грудь к хозяину и, обхватив его за шею мохнатыми ручонками, плачущим голосом тонко заверещала, у Царя разом остановилось сердце. Он любил животных.
— Убьет!.. — вдруг испуганно закричала Фроська. — Ой, убьет...
— Не тронь!.. — не помня себя завопил Царь, метнувшись на Черта и хватаясь за цепочку обезьянки.
Что дальше произошло, Царь уже не помнил. Словно молнией ослепила ему глаза. Очутившись вместе с обезьянкой в воздухе, он отлетел далеко от шарахнувшейся в сторону толпы, тяжело шмякнулся о землю. Почти одновременно отлетел от грузчика и шарманщик, загремев своим музыкальным инструментом.
—Ну-у!.. — рявкнул Черт, тяжело дыша и уже осмысленно озираясь по сторонам. Никто ему не ответил.
Ни слова больше не сказав, словно устыдившись того, что он натворил, Черт, тяжело шаркая опорками, пошел к себе в подъезд.
Люди напирали друг на друга, тревожно шумели. Возле Царя, раскинув мохнатые коричневые ручонки с крохотными черными пальчиками, лежала с обрывком цепочки обезьянка. Короткая зеленая с бахромой юбочка у нее сбилась, была в пыли. Глаза ее, прежде детски-любопытные, теперь, угасая, с укоризной глядели на окружающих. Поодаль, рядом с разбитой шарманкой, сидел на земле грек. Обхватив седую голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, он тонким женским голосом слезливо выл...
Вокруг громко взволнованно шумели.
— Братцы! За что это он ее кокнул? — недоумевающе спрашивал у всех чумазый мальчишка-подмастерье из сапожной мастерской, прибежавший позже всех. Но ему никто ничего не отвечал.
— Теперь, шарманщику капут... Обезьянка его кормила... — слышалось в толпе.
Кто-то возражал:
— Новую купит...
— Пожалуй... Купила-то притупила, — отвечали ему разом несколько голосов. Народ расходился.
Сняв с шеи заношенный клетчатый платок, шарманщик с помощью Фроськи бережно завернул в него мертвую обезьянку. Взвалил на плечи задребезжавшую шарманку и, спотыкаясь, ушел со двора.
Поднялся с земли и Царь. Фроська было подскочила к нему, хотела помочь, но он отстранил ее и, скорчившись, шатаясь, побрел домой. Видно было, что Черт сильно пришиб его.
...Обширный двор Скобского дворца бурлил, словно котел. Все в один голос костили Черта.
—Так он всех веселых людей от нашего двора отвадит, — говорили одни.
— Уже не ходят... боятся, — заявляли другие.
Вспоминали, как разбушевавшийся Черт весной прогнал акробатов, побил какого-то певца, а еще раньше вытолкал со двора фокусника.
Волнение на дворе было большое, и тут среди ребят снова появился Типка. Если бы это был не вожак, а рядовой скобарь, то пролежал бы он в больнице недели две. Но Царь вернулся. В ушах у него звенело, ныли кости, но в глазах сверкала ярость.
Все сразу же окружили его, И тут, после короткого совещания, возникло единогласное решение — первым предложил его сын дворника Петька Цветок — идти к городовому и искать у него управы на Черта.
Не менее сотни разъяренных скобарей вышли со двора и направились на перекресток, где стоял на посту городовой Жига.
— Дядя! — звонко закричал нетерпеливый Кузька Жучок, когда
шумная делегация приблизилась к городовому. — У нас убийство произошло...
— Где? — тревожно спросил городовой.
Но тут скобари так зашумели, что было трудно что-либо понять.
С трудом городовой немного утихомирил ребят.
— Где убили? — снова переспросил он.
— У нас... В Скобском дворце... На дворе... — снова разноголосо зашумели скобари.
Тут вперед вышел Царь.
—О-безьянку Черт убил!.. — мрачно разъяснил он городовому.
Жига побагровел. Серебряные медали на белом кителе затряслись.
—Вы что, босяки... глумиться пришли?.. Бунтовать?.. — закричал он, хватаясь за шашку. — Кто разрешил собираться?!
Опешившие ребята невольно попятились назад, самые трусливые юркнули за спины других.
Заметив стоявшего ближе всех Типку, городовой набросился на него.
—Ты, золоторотец! Я тебя давно приметил... Ты у меня еще посидишь
в холодной...
Жига было сделал попытку схватить парнишку, но тот ловко вывернулся из его рук. Затихшие скобари снова зашумели, глаза у них гневно загорелись, руки потянулись к булыжнику.
—Только тронь!.. — угрожающе закричали они.
Проходившие мимо рабочие останавливались, вслушиваясь в перебранку. На перекрестке собиралась толпа. Уже звучали негодующие голоса взрослых, вступавшихся за ребят. Растерявшийся городовой выхватил свисток и тревожно засвистел...
—П-пошли, ребята!.. — сказал Царь, тяжело вздохнув, и повел
всех скобарей обратно в Скобский дворец. Бунтовать Царь еще не умел.
На дворе ребята снова окружили своего вожака. Всем хотелось, чтобы он что-нибудь сказал.
Царь решительно влез на опрокинутую бочку. Все его существо трепетало от сдерживаемого гнева. В этот день он произнес свою знаменитую речь, о которой потом долго вспоминали многие скобари на дворе, вспоминали, когда Царя уже не было в Скобском дворце. Была эта речь очень краткой, не изобиловала красивыми фразами, но дошла до души и сердца каждого скобаря.
Выглядела эта речь, если бы можно было ее записать в ту минуту, примерно так:
—Ребята! Давайте сами отомстим Черту! Изгоним его с нашего двора...
Я первый пойду с кулаками на него! Кто за это — откликнись!..
Общий грозный рев ребят был единодушным ответом ему.
Теперь судьба Черта была предрешена…
.jpg)
Журнал ”Советский цирк” май 1962г
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
