Судьба жанра

За последние несколько десятилетий цирк — традиционный, казалось бы, навсегда канонизировавшийся — претерпел ряд значительных, серьезных изменений. Причин тому множество. Это и рост духовной культуры артистов и зрителей. Это и бурное развитие техники. Это и великолепное мастерство любительского спорта... Появились новые жанры, модернизировались и усложнились старые, возникли необычные номера и аттракционы, созвучные сегодняшнему дню.

Но цирк есть цирк...

В нем есть три хрестоматийных жанра — три кита, на которых он держится. Это клоунада, конный жанр и воздушная гимнастика. И никакие изменения, думается, никогда не заставят исключить из циркового арсенала эти три жанра.

Если клоунада до сих пор является «притчей во языцех», и ей, клоунаде, посвящается нескончаемое число полемических, критических и защитительных статей, если по вопросам конного жанра много раз высказывались ведущие мастера советского цирка, то жанр воздушной гимнастики незаслуженно забыт.

Могут возразить: «Как забыт? А помните статью о Петринских, очерк о Чернеге и Разумове, о Бубновых?» Напомнят еще пять-шесть статей о представителях жанра воздушной гимнастики.

Да, но ведь все это лишь о «представителях», а не о самом жанре!.. Ведь до сих пор ни одной профессиональной, аналитической статьи о самом многогранном виде циркового искусства, о жанре «воздуха», не было.

Кстати, я спешу оговориться. Эта статья тоже не претендует на глубокий анализ жанра от времен Леотара до наших дней. Это просто наблюдения и мысли воздушного гимнаста. Наверное, многое из того, о чем я буду говорить, покажется спорным, а кому-то и ошибочным. Ну что ж! Даже и в этом случае я буду искренне рад, если творческий разговор о жанре воздушной гимнастики будет продолжен.

Как известно, жанр воздушной гимнастики насчитывает много самостоятельных видов. Это в первую очередь «воздушный полет» — неувядающая классика цирка, а также «рамка», «бамбук», «штейн-трапе», «доппель-трапе», «кор-де-парель» и, наконец, «вертушка».

Я сознательно поставил «вертушку» в конец перечня. Но вовсе не потому, что противник этого вида. Напротив, я уже в течение долгого ряда лет сам являюсь «вертушечником», то есть работаю с партнершей на вращающемся аппарате. И именно к близкой моему сердцу «вертушке» мне хочется предъявить серьезные претензии.

Однако не следует считать, что все остальные виды этого жанра расцветают.

На примере других жанров циркового искусства видно, как бурно прогрессирующая техника заставляет по-новому, творчески строить номера, создавать оригинальные сценарии и невиданные доселе конструкции. И, как ни странно, только жанр воздушной гимнастики за последние полтора-два десятилетия не подвергся почти никаким изменениям. Напротив, из арсенала прошлых лет начисто исчезли номера «доппель-трапе», значительно уменьшилось количество, а к слову сказать, и ухудшилось качество номеров «штейн-трапе», и совершенно незаслуженно забыт «кор-де-парель».

До недавнего времени советский цирк насчитывал всего четыре номера «воздушного полета». Отдавая должное мастерству исполнителей этих номеров, следовало бы заметить, что все они, к сожалению, лишены собственного творческого почерка. Правда, в каждом номере есть «свои», один-два, трюка, которые не делаются в другом полете, однако принципиальной разницы ни в композиционном, ни в художественном решении нет никакой.

Номера воздушных гимнастов на «рамке» попросту огорчают.

Что такое «рамка»? Это — несложная конструкция из так называемой «ловиторки», в которой один партнер висит вниз головой, а другой является этаким полустатичным вольтижером.

За исключением одного-двух номеров все остальные «рамки», к сожалению, похожи друг на друга.

Разные костюмы, разные фамилии, разная высота подвески... А в остальном все настолько одинаково, что только диву даешься, как можно не замечать этого малоинтересного сходства! А ведь на «рамке» работают такие прекрасные гимнасты, как Е. Чивела и В. Рытов, В. Голиков, Э. Анзорге и другие, которым и карты в руки! Делайте, придумывайте, творите! Да так, чтобы каждый номер имел свое имя, свой стиль, свою собственную яркую окраску!

Долгое время Раиса Немчинская — замечательная гимнастка на трапеции — была чуть ли не единственной представительницей этого вида воздушной гимнастики. Но вот появилась трапеция В. Сурковой, Л. Правоторовой, Л. Канагиной, Э. Грилье, и этот вид жанра сразу вырос.

И опять, к сожалению, приходится констатировать, что талантливые артистки Л. Правоторова и Л. Канагина создали два почти одинаковых номера.

В девятом номере журнала «Советский цирк» за 1961 год появилась статья И. Сиренко, рассказывающая о забытых номерах «кор-де-парель». Мало того, в течение нескольких месяцев в составе программы Московского мюзик-холла гастролировали немецкие артисты Ариэла и Феликс, работающие на кор-де-пареле.

Как можно было не заинтересоваться статьей И. Сиренко, как можно было не позавидовать высокому мастерству немцев и не попытаться создать номер, ни в чем не уступающий виденному?

Ведь не секрет, что появлению нескольких новых номеров на трапеции мы в достаточной степени обязаны гастролям чешской артистки Марии Рихтеровой и француженки Мариз Бегари.

Я вовсе не зову к слепому подражательству, я за ищущую творческую мысль, но достойные примеры — достойны безусловного внимания.

Правда, В. Суркова в самое последнее время подготовила номер на кор-де-пареле. Завершает работу Г. Петринская. Это несомненно внесет приятное разнообразие в наш жанр.

Артистов, работающих на «штейн-трапе» и «бамбуке», у нас настолько мало, что говорить об этих двух видах жанра просто невозможно. Нет того самого фундамента, на который можно было бы опереться в серьезном разговоре.

И, наконец, «вертушка».

Попробуйте представить Художественному отделу Союзгосцирка заявку на новый воздушный номер с вращающимся аппаратом, и вас еще до рассмотрения вашей заявки попросят обратиться в отдел формирования программ. Можете быть уверены, что отдел формирования будет категорически возражать против вашей заявки. И не торопитесь обвинять эти два отдела в консерватизме и рутинерстве.

Огромное количество «вертушек» зачастую ставит работников отдела формирования в тупик. Семьдесят пять процентов этих номеров настолько похожи друг на друга и настолько слабы в трюковой части, что опасения Союзгосцирка при рассмотрении подобных заявок совершенно правомерны.

Как же могли появиться такие номера, которые дискредитировали всю «вертушечную» династию?

Зачастую происходило это так. Гимнаст — или даже не гимнаст, а артист другого жанра — хочет сделать свою подругу жизни еще и своей партнершей. А она выше, чем на метр, от манежа никогда не поднималась. И вообще, она — жонглер... Или (еще чаще) милая и добрая домашняя хозяйка... Тогда муж вешает за кулисами «зубник» и заставляет свою супругу учиться висеть на этом «зубнике». Затем делает вращающийся аппарат, надевает на партнершу толстенную лонжу и взмывает с ней на высоту... 5 метров! Там партнерша принимает две-три сомнительно пластические позы, пролетает один круг на «зубнике» и с триумфом опускается на ковер. Подобный номер делается не более месяца. После дебюта партнеры, как правило, перестают репетировать и работают, не меняя и не усложняя трюковую часть, вплоть до пенсии.

Таким образом, один из сложнейших видов циркового искусства становится самым легким... Парадокс, да и только!

Но так рождаются третьесортные номера «вертушечников». А ведь среди номеров на вращающихся аппаратах есть и вполне уважаемые. Но и они, к великому сожалению, страдают однообразием и непозволительным сходством. Могут возразить: «Позвольте, я же летаю на «торпеде»... А я на «ракете»... А я на «спутнике»... А я на «стреле»... Правильно. Но ведь это единственное различие даже между хорошими номерами. Непонятно только, кого и в чем нужно обвинять — Художественный отдел в близорукости, режиссеров цирка в отсутствии оригинальной творческой мысли или воздушных гимнастов в прямом плагиате?

И «торпеда», и «ракета», и «спутник» — это внешняя дань времени. И это совершенно естественно. Но когда и на том, и на другом, и на третьем делаются одни и те же трюки, одинаково строятся комбинации и разница между исполнителями обусловливается только их анкетными данными, — это уже никуда не годится.

Разве мог бы появиться плохой номер артистов Ржецких, если бы в начале репетиционного периода и Художественный совет и сами исполнители были более требовательны к себе, к своему делу?

Разве артисты Левандовские не могли создать свой собственный номер, а не копировать давно известные образцы?

Все, о чем говорилось выше, приводит жанр к явному упадку. Нет новой интересной аппаратуры, нет драматургии «воздуха». Почему-то все исполнители воздушных номеров считают обязательным работать в строго героическом плане. А как бы хотелось увидеть под куполом комедийный персонаж! Какие грандиозные возможности открылись бы перед артистами-исполнителями и режиссерами-постановщиками!

Новая драматургия повлекла бы за собой новые композиционные решения, новые оригинальные трюки и, наверняка, новые конструкции аппаратуры.

Наш цирк достаточно богат опытными режиссерами, артистами-изобретателями, энтузиастами любимого жанра. Имена Б. Ю. Кох-Кухаржа, А. Н. Ширая, С. Д. Морозова, И. К. Папазова, Р. Е. Грилье ни в ком не вызывают сомнений. Эти мастера, да и не только эти, а и еще целый ряд других, целиком отдавших себя цирку, смогли бы принести неоценимую пользу. Для этого нужен какой-то толчок. Будет ли это всесоюзное совещание по вопросам жанра, будет ли это дискуссия на страницах журнала «Советский цирк», — не знаю, Однако я совершенно убежден, что разговор на эту тему должен быть продолжен.

С. Разумов,
заслуженный артист РСФСР

Новая конструкция, новая техника

Отсюда, с купола цирка, открывается чудесная круговая панорама Тулы. Но сегодня нас интересует не городской пейзаж, а именно этот самый купол.

Пройдет еще несколько месяцев, и под ним забурлит чудесная и неповторимая жизнь.

Но пока инспектор манежа еще не начал здесь объявлять номера цирковой программы, мы познакомим вас с теми, кто уже свыше двух лет ведет трудную, но почетную программу строительства.

Можно сказать, что никогда еще в нашей стране ни один купол цирка не воздвигался за такой короткий срок. 850 тонн поднято и уложено за 17 рабочих дней. Секрет прост: тут применен сборный железобетон.

— Новые конструкции, новая техника и мысль новую у наших ребят будит, — говорит Георгий Мазалов, бригадир монтажников. — Вот, например, вместо деревянных стоек применили мы металлические кондукторы, это ускорило сборку ровно наполовину. Отказались мы при укладке купольных плит от ферм-шаблонов — опять экономия времени. А будь тут по старинке — монолитный купол, — работы бы нам хватило не меньше как на три месяца.

—Любите ли вы цирк? — спрашиваю я у него.

—А как же. Когда бываю в Москве или Ленинграде, непременно туда иду. Но если раньше меня только номера интересовали, то теперь я присматриваюсь и к тому, как, что, каким образом в цирке устроено.

Мой собеседник улыбнулся и продолжал:

—Тут друзья советуют — когда, мол, кончите строительство, переходите всей бригадой в этот же цирк акробатами. Больно ловко у вас получается.

— А мы и так артисты, — отвечаем. — Только те акробаты под куполом, а мы над ним.

Тульский цирк возводится по образцу Ярославского. Однако в нем есть ряд существенных усовершенствований. Главный инженер проекта Борисов вместе с инженерами Котовым и Цвеленьевым предложили смелую конструкцию арены. Это будет единственная в стране арена, опускание и подъем которой будет осуществляться по принципу вращения. Словно гигантский винт в течение двух минут будет подниматься и опускаться чаша манежа объемом 500 кубометров. Этот принцип является новым инженерным решением и отвечает современным требованиям циркового искусства.

Проектировщиками предусмотрены и другие технические новшества. Это касается и расположения электроаппаратуры для подсветки воды, которая создаст эффект сказочного подводного царства. По-новому решается акустическая проблема. Купол подшивается тканями из лавсана и облицовывается перфорированными алюминиевыми листами. В зале нет ни одной колонны. Поэтому с каждого из 2000 мест будет отлично видно и слышно, что происходит на арене. При внутренней и внешней отделке здания широко применяются современные материалы. Вместо деревянного паркета—пластика-полихлорвинил. Вместо люстр — люминесцентное освещение. Фасад цирка украсят зеркальные витражи...

К сожалению, облсовнархоз и Тулметаллургстрой, в чьем ведении находится строительство, подчас оказываются в роли зрителя. Впрочем, это будет не совсем верное сравнение, так как в цирке зритель всегда бывает в напряжении, всегда всей душой вместе с исполнителями. Хочется, чтобы и до открытия цирка у него были не равнодушные, а всей душой болеющие «зрители».

Когда впервые зажгутся огни тульского стационара, пусть первым номером инспектор манежа объявит выход строителей. И под звуки неумирающего марша Дунаевского круг почета совершат Георгий Мазалов и его монтажники Егор Мещеряков, Иван Солов, Сергей Поздняков, Юрий Кузнецов, бригада каменщиков Красовского, мастер Аркадий Окороков, маркшейдер Николай Поляков, начальник участка Александр Злоказов и все те, кто своим трудом дал возможность тысячам и тысячам жителей Тулы встретиться с любимым искусством!

И. Левин
Журнал "Советский цирк" Октябрь 1962г.