Свет за кругом

Она устала. Решила уйти. Она не была еще старой, эта лошадь, но вышла уже из того счастливого возраста, когда цирк был для нее праздником, — огни, цветы, музыка... Она устала бегать по кругу под слепящим светом прожекторов. Хотелось новой жизни, где все будет по-другому. И она решила уйти.

Это было осенью. На улице шел дождь, и беззвучно мелькали листья, оторвавшиеся от своих деревьев. Старый слон мерз в своем загоне.

— Уходишь? — спросил он тихо у лошади и дунул на ее челку теплом из хобота. Так он любил причесывать лошадь перед ее выходом.

Проснулся сторож. Она подошла попрощаться.

— Не советую я тебе уходить сейчас, — сказал он. — Подождала бы уж до весны, что ли. Да и куда ты вообще пойдешь?

Она не знала сама.

На улице ее встретил дождь. Они помолчали, разглядывая друг друга.

— Ты кто? — спросил дождь.
— Я? Лошадь.
— A-а. Похоже. Но я не видел в этом городе лошадей.
— Я из цирка.

Дождь затоптался рядом. Лошадь передернулась слегка: общение с дождем было неприятнее, чем его вид из окна. Но поговорить было не с кем, и лошадь скоро привыкла к дождю, к тому же он был спокойный, наверное — старик.

—    А где же ты видел еще лошадь?
—    Где видел — в полях, по деревням... Я ведь много прошел.
—    А еще пойдешь?
—    Да нет уж, погуляю вот по городу немножко, да и умру.
—    Как... умрешь?
—    Да ты не бойся. Я умираю не совсем. Меня ждет что-то иное, может быть, продолжение.

Дождь погладил ее своими тонкими прохладными пальцами.

—    Видишь, скольким удальцам я помог подрасти, как они к небу тянутся, видишь?

Он показал на крепкие клены, на молодые тонконогие березки и осинки. Лошадь вздохнула, задумавшись о своем.

—    Я тоже хочу сделать что-нибудь такое — доброе, нужное. Покажи мне те поля и деревни...
—    А что ты будешь делать там? Ты умеешь таскать борону, возить воду или сторожить с пастухами стада?
—    Я хорошо бегаю по арене, хожу на задних ногах, верчусь, прыгаю... Но мне не хочется больше работать за порцию овса. Мне надоел этот слепящий свет — я за ним ничего не вижу. Надоел круг. Неужели все всегда делают одно и то же? Неужели не хотят попробовать что-то иное?
—    В общем-то, они постоянно делают одно и то же дело — ответил дождь, — но... — и сбился.

Он растерянно зашуршал листьями под ногами. Редко ему удавалось пофилософствовать с кем-нибудь: ведь домой его не приглашали, а на улице оставались ненадолго. Дождь почувствовал даже благодарность к лошади. Он был стар и мудр и давно хотел поучить кого-нибудь, поразмышлять вслух. Но сейчас он не знал, как ответить и как есть на самом деле.

Он напрягся, брызги застучали по лавкам. Он даже похолодел слегка. И сказал, наконец, неуверенно:

—    У каждого есть своя радость, должна быть, обязательно...

Лошадь как будто не расслышала его. Они вое шли и шли по пустым аллеям. «Скоро зима, — думал дождь. — А что я вижу впереди?» Он посмотрел вперед — они выходили из парка, за деревьями слепил белый холодный свет. «Вот так она ничего не видит за своим кругом», — подумал мудрый старый дождь. Он шел вместе с лошадью на свой свет, он умирал в нем, а за ним видел лето, знал, что оно есть где-то: теплая трава, зеленые поля, мягкая, добрая земля. Вот появилась радуга. Он подарил ее лошади.

Может, это было продолжение дождя. Лошадь зашла в свет и зажмурилась. В глаза били лучи, разноцветные, теплые. Дождь исчез. Он так и не ответил на ее вопрос.

—    Ло-о-шадь! — позвал кто-то тихонько.

Она открыла глаза. Тоненький голосок опять послышался рядом.

—    Хоро-о-шая!

Маленькая девочка появилась из радуги. Она смотрела на лошадь и улыбалась. Красное пальтишко, а из-под яркого берета торчали косички с большими белыми бантами. Она была похожа на бабочку.

—    Лошадь, а я видела тебя в цирке. Ты будешь еще танцевать там? Я опять приду посмотреть на тебя...

Лошадь ничего не ответила девочке-бабочке. Она вглядывалась куда-то вдаль и щурилась от яркого света. Лошадь поняла наконец: ее дело кому-то нужно, значит, и у нее есть своя радость...

М, ШАДРИН

оставить комментарий