Терветулоа!

Солнечные улыбки

Первую подарило нам само солнце. Оно заглянуло в окно вагона, когда поезд еще только подходил к перрону. Яркое, веселое летнее солнце. Это была приятная неожиданность. В северной стране, в которую мы приехали, солнце — редкий гость. Вторую улыбку мы увидели на лице очень полного человека. Он протягивал каждому из нас пухлую, мягкую руку и восторженно говорил что-то по-фински. Морщинки у глаз человека тоже напоминали лучики солнца. Нас встречало довольно много людей, но толстяк запомнился мне больше других. Он сразу завладел нашим вниманием и в течение нескольких минут задал тысячу вопросов, не обижаясь, что мы не успеваем на них отвечать.

Некоторые представляют финнов как народ угрюмый, необщительный, молчаливый. Наш новый знакомый всем своим видом и поведением явно противоречил такой характеристике. Да и не только он — почти все, кто пришел встречать. И это было для нас второй, не менее приятной неожиданностью.

Под «обстрелом» фоторепортеров, которые целились главным образом в наших девушек и Олега Попова, мы шли по перрону. Вокзал в Хельсинки удивил меня своей редкой особенностью. С вокзалами всех городов и стран, по крайней мере тех, в которых я побывал, связаны шум, суета, многолюдье. Здесь было тихо, спокойно, просторно.

Вокзал — это как бы ворота города. Мы вошли в эти ворота в кругу друзей. Теплая, ободряющая встреча нас обрадовала. И все же мы, особенно акробаты, еще волновались. Как встретят нас зрители? Нам говорили, что финны, великолепные спортсмены, знают толк в искусстве акробатики, оценивать будут придирчиво и строго. Перед таким понимающим зрителем выступать приятно и немного тревожно.

Мы приехали в Хельсинки почти за месяц до открытия VIII Всемирного фестиваля, чтобы подготовить парад к празднику молодежи. Предстояла большая напряженная работа.

40 выступлений

Официальных выступлений перед фестивалем было тридцать девять. Но я хочу рассказать об одном, неофициальном, не объявленном афишами, округлившем эту цифру. Мы рассматривали его как генеральную репетицию и пригласили только журналистов с пресс-конференции. Но цирк оказался почти полным.

В Хельсинки нет стационарного цирка. Выступали мы в шапито — сооружении довольно неудобном. Ряды зрителей расположены по эллипсу — манеж посередине. Много штормбалок, мешающих видеть арену. За барьером манежа почему-то снова стоят ряды стульев. Сам манеж —каменистая земля. Правда, накануне мы его перекопали, выбросили, сколько смогли, камня, привезли глину и опилки. Но все же работать было на нем непривычно и неудобно.

Перед началом представления в цирке стояла тишина. Вспоминая о финском характере, мы с тревогой думали: «Вот так и пройдет все выступление в гнетущей тишине, когда не знаешь, доволен ли тобою зритель». Программу мы готовили специально для Хельсинки, тщательно, любовно продумывали каждый номер, и нам очень хотелось знать, как ее примут. А вдруг зритель останется равнодушным?

Но ничего такого, о чем мы думали, не случилось. С первого же номера мы ощутили тесный горячий контакт со зрителями. Они реагировали неожиданно бурно. Зыбкое шапито дрожало от аплодисментов и возгласов одобрения. Его сотрясали дружный хохот, когда выступал с репризами Олег Попов. И здесь, в Хельсинки, он сразу стал любимцем публики. Словом, мы были приняты так, как этого только можно было желать.

Коротко расскажу о нашей программе. Музыкальная увертюра воспроизводила рокот мотора. Диктор по радио сообщил, что в Хельсинки прибыл самолет. Из макета, стилизованного под ТУ-104, на манеж выходили все артисты, участвующие в представлении. Так начинался наш необычный парад. Борт-проводница Мариэтта Семеновна Рудина — руководитель нашего коллектива — приветствовала зрителей на финском языке. И тут же прямо из толпы на трапецию поднималась Людмила Канагина. Затем выходили роликобежцы Леня Некрасов, Боря Фомин и Ира Столбова. Вслед за ними — жонглер Валентин Воробьев. Потом акробаты Игорь и Нина Титовы. Затем эквилибрист Стасик Черных. Следующим номером шли акробаты-вольтижеры Женя Захаров, Слава Теплов и я. И, наконец, на манеж стремительно вылетали конники-джигиты Ходжабаевы. Первое отделение, темпераментное, дополнялось репризами Олега Попова.

Во втором отделении выступали с оригинальными номерами силовые акробаты Володя Канарский и Боря Лавин, дрессировщик медведей Луиджи Безано, группа акробатов-прыгунов Канагиных, канатоходцы — семья Волжанских. В мягкий фон музыки их номера врывался

На экскурсии по Хельсинки

финальный марш, и все артисты выходили на манеж прощаться со зрителями. За кулисами нас поздравляли с успехом, говорили, что наша программа интересная и много выигрывает из-за того, что состоит из молодых артистов.

Наш коллектив действительно молодежный. Все мы ровесники тех, кто собирался в Хельсинки на всемирный форум. Вероятно, поэтому нам и была оказана честь представлять советское цирковое искусство на фестивале.

Ковер из живых цветов

Рядом с цирком-шапито находился огромный стадион, очень напоминающий наши Лужники и по размерам и по благоустройству. Надо сказать, что в Финляндии серьезно любят и почитают спорт. Такой большой стадион безусловно делает честь небольшому сравнительно городу Хельсинки. Конкуренции с этим стадионом мы, признаться, сначала боялись. Дорога в цирк вела мимо его ворот. Но даже и потом, во время фестиваля, когда на стадионе проводились интереснейшие упорные состязания спортсменов мира, он не «переманивал» наших зрителей. Все до единого цирковые выступления проходили с аншлагом.

О том, как был принят наш коллектив, мы могли судить по откликам прессы. Первое время газеты склоняли лишь имена Олега Попова и Ходжабаевых. Наших джигитов журналисты называли, в доброжелательном смысле, «дикими людьми», восхищаясь их огневым темпераментом. Потом на страницах печати начали появляться и другие имена. А к концу гастролей никто из нас не был обойден прессой. Каждый артист получал похвалы в одинаковой мере. Не буду скрывать, что это нам доставляло большую радость. Мы воспринимали такое безоговорочное одобрение как оценку всему советскому цирковому искусству. Из тех же газет мы узнали, что в цирке побывала треть населения Хельсинки.

Вскоре нас пригласили жители города Турку — бывшей столицы Финляндии.

В Турку пришлось работать в театре. Здание его очень оригинально: высокое, с большим амфитеатром и невероятно просторной сценой. И здесь, в Турку, нас встретили тоже восторженно, горячо. На сцену все время летели цветы. Целый ливень цветов. Мы бросали их обратно в зал — зрителям. И снова букеты возвращались на сцену. К концу нашего выступления она сплошь покрылась пестрым, ароматным ковром. Пожалуй, впервые пришлось нам работать на таком роскошном ковре.

Страна тысячи озер

Свободного времени у нас, разумеется, было мало. Но гостеприимные хозяева дали нам возможность познакомиться с некоторыми достопримечательностями.

Первая из них — сама столица Суоми. Это удивительный город. Внешне он немного напоминает Таллин. Но удивительное в нем — это уживчивая смесь асфальта, бетона и гранита. Прямо на улице, по которой движутся нарядные автомобили, длинные, как гусеницы, автобусы, сверкают витрины магазинов, можно встретить дикие гранитные скалы или огромные, отшлифованные тысячелетия назад ледником валуны. Финны бережно сохраняют самобытность природы своей страны даже в городах.

Увлечение спортом бросается в глаза на каждом шагу в финской столице. Я бы сказал еще — разумное отношение к спорту. Здесь занимаются им чуть ли не с самых пеленок. Почти около каждого дома есть спортивная площадка и непременно еще — детская, с маленьким бассейном для плавания. Поэтому на улицах встречаешь преимущественно стройных, подтянутых людей с правильной, красивой осанкой и легкой походкой.

Суоми называют страной тысячи озер. Пожалуй, цифра эта не преувеличена и достоверна. Озер здесь множество. На одном из них мы побывали. Нам дали катер, и мы отправились на восхитительную прогулку.

Неправда, что в Финляндии природа суровая! Голубая вода озера, по берегам и на многочисленных островах лес из темных сосен и светлых березок, воздух насыщен тонким ароматом, струящимся от влажной, прохладной земли. Возможно, что нам повезло — стояла отличная солнечная погода. И, может быть, поэтому у нас не создалось впечатления о суровости финской природы.

Во время прогулки на катере мы столкнулись с необычным и забавным для нас, советских людей, явлением. Припекло солнце, нам захотелось искупаться. На небольшом островке озера заманчиво желтел уютный маленький пляж. Мы попросили причалить, но переводчик предупредил нас — надо спросить разрешение у хозяина. Оказалось, что островки продаются, и владелец дачи является собственником пляжа. На наше счастье хозяин оказался гостеприимным человеком, и мы чудесно искупались.

Терветулоа!

Наши гастроли в Хельсинки были как бы предисловием к большой книге с цветными картинками под заглавием «Мир и дружба». И вот первая страница этой веселой и серьезной книги открылась. На Олимпийском стадионе был поднят флаг фестиваля.

Специальные самолеты, корабли, поезда доставили в Хельсинки посланцев молодежи со всех континентов Земли. «Терветулоа — добро пожаловать!» — говорили им финны. По городу расплескалась многокрасочная, яркоцветная, громкозвучная фестивальная программа. Самые большие залы финской столицы не вмещали всех желающих танцевать и петь, и они заполняли площади и улицы, превращая их в концертные залы. Стадион около нашего полотняного цирка превратился в своего рода Мекку, куда шли толпы.

Фестиваль — это песня, танец, спорт. Но это и серьезный разговор современников о судьбах мира. И такой разговор шел повсюду — в залах, на улицах и на площадях.

У фестиваля были не только друзья. Незрелые юнцы, купленные за доллары, пытались хулиганить, устраивать провокации и дебоши. Они свистели, орали, надрывая глотки, обожженные крепким виски, швыряли камни в фестивальные автобусы, оскверняли свастикой плакаты праздника юности. Они хотели затмить грязью солнце. Но пятна грязи остались только на их совести. Фестиваль победил.

В дни фестиваля

Ярок и незабываем был каждый фестивальный день. Мы приобрели новых друзей и встретили старых. К нам заходили артисты парижского цирка, с которыми мы познакомились на гастролях во Франции.

Не только подготовкой, но и непосредственным участием мы внесли свой вклад в фестиваль. По улицам Хельсинки прошла веселая кавалькада. Вели ее наши джигиты на горячих конях. За «кавалерией» следовал оркестр клоунов под управлением маэстро — Олега Попова. Цирк прошел по городу с большим триумфом.

Уезжали мы домой с хорошим, радостным настроением. Нас горячо благодарили за выступления, приглашали снова приехать в Суоми и говорили, что мы сделали невозможное — растопили холодную сдержанность финского зрителя.

В. Солохин

Андрей Андреевич Иванов

В редакцию пришло письмо. Артист Николай Анциферов просил рассказать читателям журнала о парторге 9-го передвижного цирка Андрее Андреевиче Иванове. «Его по-праву можно назвать человеком с большой душой. Он умеет подойти к людям, дать им веру в свои силы. Будучи внештатным художественным руководителем, он много сделал для улучшения номеров эксцентриков Майоровых, эквилибриста А. Подгорного, музыкальных клоунов А. Поповой и Ю. Иванова. Весь коллектив уважает парторга.»

В день моего приезда в Липецк шел дождь. Пожелтевшие листья деревьев тихо падали на аллеи городского парка, где возвышался брезентовый купол шапито 9-го передвижного цирка. У окошечка кассы висело объявление: «На сегодня все билеты проданы». Несмотря на это, прикрываясь зонтиками, люди стояли в очереди. Билеты продавались за несколько дней вперед.

Парторг цирка Андрей Андреевич Иванов встретил меня приветливо. Ему за пятьдесят. Лицо широкое, скуластое. Глаза с лукавинкой. Когда говорит — становится моложе. Мы сидим в зрительном зале и беседуем о делах парторганизации. На манеже идут репетиции акробатов. Слышится дробный стук дождя о брезент купола.

—Работаем, как и все, — говорит он.

—Но показатели вашего цирка лучше других?

—Показатели надо еще уточнить, а вот люди у нас действительно хорошие.

Люди... О них — главная забота парторганизации. С этого, очевидно, и следовало начинать наш разговор.

—Расскажите о ваших людях.

Парторг становится оживленнее. Эта тема — самая близкая ему. Он называет имена, фамилии, рассказывает о жизни коллектива, трудностях, часто шутит.

—Был такой случай: музыкант Ручкин повел себя плохо. Пытались переубедить — не помогло. Выпустили «Молнию»: «Ручкин дошел до ручки». Обиделся, а потом понял. Воспитывать людей нам помогают беспартийные. На днях вот проводил беседу с молодежью старый мастер цирка Кадыр-Гулям, а сейчас готовятся к политинформации артисты Зайцев, Николаенко...

К нам подходит председатель месткома артист И. Воробьев.

—С детьми все в порядке, учатся, — сообщает он Иванову.

Оказывается, приезд многих работников цирка в Липецк не совпал с началом учебного года. Детей артистов не хотели принять в школу. Парторгу пришлось обратиться в городские организации, и дело уладилось. Записываю в свой блокнот: «Дети, забота о них». Но тут же возникает вопрос: разве этим меньше занимаются в других организациях? «Не меньше, — мысленно отвечаю себе, — но «другим» легче. Они не переезжают семьями из города в город. Сколько внимания требует к себе, например, устройство на квартиру семейных работников на новом месте? Гостиниц не везде хватает».

— О детях нам с Воробьевым приходится думать вместе, — говорит Иванов. — Вот летом с путевками в санатории и в лагери было трудновато, но нам помогли...

Началась репетиция оркестра. Нашу беседу пришлось прекратить. В этот день я увидел парторга только вечером, на манеже во время его выступления.

В цирке не было ни одного свободного места. Представление началось необычно: под аккомпанемент оркестра исполнители каждого номера выходили на арену по-очередно. Ведущие представляли артистов зрителям стихотворными шутками. Парад-пролог, поставленный А. А. Ивановым, выполнявшим обязанности художественного руководителя цирка на общественных началах, сразу захватил зрителей. В зале установилась дружеская атмосфера. Спектакль проходил слаженно, выступления артистов принимались тепло. Липецкая областная газета «Ленинское знамя» накануне писала об этом спектакле: «На этот раз «искусство молодых» представлено особенно интересной программой. Цирковое представление воспринимается как яркое, праздничное зрелище».

В этот вечер Андрей Иванов (вместе с Т. Ивановой) исполнял куплеты, в которых гневно высмеивались усилия Дяди Сэма сломить народ героической Кубы, обличались тунеядцы, имевшие большой аппетит и ни малейшего желания трудиться, воздавалось «должное» престарелому Аденауэру и его фашиствующим соратникам.

Как артист-сатирик А. Иванов многим обязан Виталию Лазаренко. В 1938 году ему посчастливилось выступать вместе с Виталием Ефимовичем в клоунских антре «Шляпы», «Лошадка», «Иван в дороге». Вместе с В. Лазаренко он выезжал на оз. Хасан и за успешные выступления в частях Дальневосточной армии был награжден нагрудным знаком.

Совместная работа с Лазаренко не прошла бесследно для Иванова. Она дала ему понимание природы политической сатиры, необходимости ее постоянной связи с жизнью, с современностью.

Накануне моего приезда в Липецк коллектив цирка имел творческую встречу с рабочими тракторного завода. Я не был на этой встрече, но ознакомился с ней по статье «Наше рабочее спасибо» в газете «Кировец». Высоко оценивая все выступления артистов перед рабочими, газета, между прочим, отмечала: «Все были приятно удивлены, когда ведущие Тамара и Андрей Ивановы прочитали тут же написанные ими стихи о лучших людях нашего завода. Артисты славят хорошие трудовые дела передовика производства первого моторного цеха Валентина Шарова: «В своей работе — это спец. многостаночник — молодец». О сталеваре стальцеха Анатолии Голубине ведущие, под одобрительные аплодисменты, говорят: «Его в стихах мы воспеваем, как он трудиться обещаем...» Далеки от совершенства эти стихи, но они получили живой отклик у рабочей аудитории».

В этой встрече с рабочими Иванов был верен себе. Актуальность и действенность исполняемых им совместно с партнершей куплетов и реприз отмечали газеты Орла, Курска, Таганрога и других городов, где был в этом сезоне девятый передвижной цирк.

...Есть люди, не стареющие в своих творческих поисках. К ним относится и Андрей Андреевич Иванов. Многолетнее служение искусству дало ему большой творческий опыт, знания специфики цирка. Своим опытом, знаниями и находками нового он постоянно делится с молодежью. И не просто подсказывает людям, где «узкое» место в их творчестве, но вселяет им уверенность в свои силы. Одним из примеров такой помощи Иванова молодежи является подготовка номера А. Подгорного, о чем упоминается в письме Н. Анциферова.

Анатолий Подгорный, по мнению Иванова, — талантливый эквилибрист. Но его номер был «сух», не доходил до зрителей. Оценив творческие возможности артиста, Иванов, предложил ему дополнить номер более сложными трюками и поставить его в комическом плане. Требовалась упорная работа не только исполнителя, но и режиссера. В номер были введены трудные трюки: двойной баланс на пяти катушках; стойки на одной руке, на четырех катушках; пирамида из двух катушек в пять рядов, разделенных планками; заднее сальто-мортале с катушки, ранее никем не исполнявшееся. Номер стал ярче, интереснее. Он горячо был принят зрителями. Комиссия, принимавшая номер (в составе народного артиста РСФСР Олега Попова, заслуженного артиста РСФСР Владислава Янушевского и других мастеров цирка), отметила работу режиссера А. А. Иванова как «высококвалифицированную».

Сейчас Иванов занимается с молодыми акробатами-эксцентриками Ю. Саркисяном и Ю. Зальцбергом. Он помогает им в создании нового номера «Веселые рыболовы». Для этого номера разработан сценарий, сделано описание реквизита. Мне пришлось посмотреть первую часть номера: в нем много интересных трюков, неподдельного юмора. Следует пожелать, чтобы начатая молодыми артистами работа была доведена до конца.

Находя большую радость в творческой помощи людям, Иванов не может быть безразличным к их нуждам в повседневной жизни. Многому обязывает и высокое звание партийного руководителя коллектива. Люди идут к парторгу с горем и радостью. Иногда он помогает супругам ликвидировать семейные неурядицы, призывает к совести тех, кто забывает о ней. Но бывает и другое: человеку нужно помочь, а возможности нет. Дело зависит от кого-то на стороне, не связанного с коллективом. Равнодушный человек сказал бы: «Не в моих силах». Не таков Иванов. Вот один из примеров.

У артиста А. врачи установили тяжелую форму язвенной болезни желудка. Что означает такая болезнь для акробата — говорить излишне. Он еще не стар, но из-за болезни должен теперь идти на пенсию. Положение усугублялось и тем, что больной не имел постоянного места жительства. Он решил после выхода из больницы строить дом своими руками. Но где? Хотелось поселиться там, где жили родные и близкие друзья. Для дома нужен был участок.

Никто не знает, сколько раз во время гастролей цирка в городе, где хотел поселиться больной, побывал Иванов в приемной председателя горсовета. Тот удивлялся:

—Вы родственник больного?

—Нет, я — парторг коллектива, в котором он работает.

Горсовет пошел навстречу артисту и, в порядке исключения, выделил ему участок для дома. Внимание к больному было приятно не только ему самому, но и коллективу цирка.

Знакомясь с работой парторга Иванова, я видел у него «Тетрадь-дневник» с записями «мероприятий», проведенных партийной организацией. В этой тетради отмечены лекции, доклады, собрания... В ней не было лишь ни одной записи о творческой помощи, оказанной парторгом молодым артистам, о его хлопотах в других организациях по делам людей своего коллектива и еще об очень и очень многом. В отчет партгруппы не включаются такие сведения, но они отражают содержание партийной работы полнее официальных данных. В «Тетради-дневнике» есть список людей, занимающихся в системе политпросвещения. В этом списке больше беспартийных, чем коммунистов. Ни этим ли объясняется влияние парторганизации на работу коллектива цирка?

—Нет, — ответил мне парторг, когда я задал ему такой вопрос. — Очень важно, что беспартийные учатся вместе с нами, коммунистами, но авторитет партийной организациии — в ее внимании к людям. «Партия существует для народа» — сказано в Программе КПСС. И в этом — главное.

Третий раз подряд коммунисты цирка избирают парторгом Андрея Андреевича Иванова. Несомненно, что в этом проявляются доверие и уважение к нему со стороны всего коллектива. Девятый передвижной цирк — передовое предприятие. Немалая доля труда в этом и парторга Иванова.

М. Рогов
г. Липецк
Журнал "Советский цирк" Ноябрь 1962г.