Традиции и современность эквилибристов Марковых

Цирковой номер что человек. Он рождается в  муках. Он похож на родителей, но c годами приобретает свою индивидуальность, он стремится к гар­монии, совершенству.

У номера Марковых «Эквилибристы на переходных лестницах» вот такая со­стоявшаяся судьба. Родился он девятнад­цать лет назад. Вернее, это было его вто­рое рождение, вторая жизнь. Геннадий Васильевич Марков — до того момента он c Женой Ниной Чиженской работали в жанре партерной акробатики — принял номер «Переходные лестницы» y боль­шого мастера эквилибристики П. Шид­ловского, ушедшего на пенсию.

Понадобилось известное мужество, чтобы, отказавшись от своего хорошо сде­ланного номера, взяться за нелегкий труд — не просто повторить то, чего достигли Шидловские, a, сообразуясь c требованиями времени, почти дальше. «Мне нравится этот жанр,— говорит Мар­ков,— и я хотел доказать, что a нем мас­са возможностей для совершенство­вания».

Для того чтобы завоевать будущее, надо хорошо знать прошлое. B данном случае это история «серьезного», как охарактеризовал его Марков, жанра, ко­торый «пришел» в цирк в начале двад­цатого века. Пришел, овеянный роман­тикой морских дорог, героикой тяжелого матросского труда. Сегодняшние лест­ницы были когда-то корабельными тра­пами, «путешествие» по которым, особен­но в бурю, требовало мужества, недю­жинной силы, ловкости, и прежде всего умения держать баланс.

Гносеологическая связь c истоками жанра сохранилась в первых цирковых номерах. Так, в 1925 году под руководством B. Мирославского появились «Сталь­ные капитаны». На манеже закрепленная вертикальная лестница, по которой под­нимается и опускается нижний, неся на себе партнера, a то и двух, демонстри­рующих различные балансы на руках, на голове. Образы здесь предельно обоб­щены, символичны, но при этом раскрывают такие человеческие качества, как воля, выдержка, храбрость, способность преодолевать, казалось бы, непреодоли­мое. Героический пафос, продиктованный самой природой жанра, стал типичным для всех позднее существовавших номе­ров на переходных лестницах.

Такова предыстория номера Марко­вых, то, что унаследовал от «родителей». Его же собственная история — это гар­моничное сочетание традиционного и но­ваторского. Рассказать об этом — значит прежде всего ответить на вопрос, что такое быть современным в цирке.

...B центре манежа установлен отли­вающий металлическим блеском аппа­рат, удивительно узкий, вытянутый, внеш­не почти невесомый. C первыми звуками оркестра внутренняя часть его, как по рельсам, скользит вверх. И только те­перь видишь: это лестница, но какая! Подвижная, взлетающая ввысь более чем на десять метров. Секунды — и она возвращается в первоначальное поло­жение.

Такой аппарат — несомненное нов­шество. На сегодняшний день eго высота — и в буквальном смысле тоже — о которой мечтали многие эквилибристы. Попытки как-то поднять аппарат над манежем начались давно. Так H. Хибин и P. Грилье устанавливали лестницу на площадке, венчающей пятиметровую мачту. Однако в данном случае, получив высо­ту, лестница все же оставалась закреп­ленной и неподвижной. Динамику она обрела в номере Шидловских, из стацио­нарной превратилась в движущуюся, a Марковы на основе современного дизайна не только сохранили этот принцип, но доказали его жизнеспособность и пер­спективность. Такой аппарат значительно усложнил выполнение и без того трудных трюков.

На манеж выходят артисты... Начина­ется номер со стойки верхней (H. Чижевская) на одной руке на голове нижнего. (B номере сейчас один бессменный нижний — Геннадий Васильевич Марков. Однако скоро их станет двое, когда его сын Вячеслав, уже принимавший участие a номере, вернется из армии.) Далее нижний переносит колонну из двух чело­век (верхняя — H. Чижевская, средний — В. Астахов), причем движение вверх по лестнице совпадает c движением самой лестницы и таким образом становится прямо-таки стремительным. Следующий трюк — во время работы в небольших цирках-шапито артисты исполняют его как финальный — наоборот построен на преодолении нижним встречного движения лестницы, идущей вниз. Это похоже на то, как если бы человек шел вверх по эскалатору, движущемуся вниз. при­чем нижний держит на голове перш c верхним партнером, тот исполняет стойку на руках, a затем на голове. Напряже­ние в этот момент предельно возра­стает. Однако зрители больших стационарных цирков знают и другой финал...

Настоящая творческая личность однажды ощущает чувство дискомфорта, появляется тревога. Совсем недавно каза­лось — вроде всего достиг. Но вдруг возникает сознание того, что стоишь на месте. Беда? Нет — призыв к дейст­вию...

Теперь уже полеты в космос стали обычным делом, работой, трудной, но работой. Выше, быстрее, глубже, даль­ше — это наши будни. Мир, раздвигаясь по всем измерениям, стал таким огромным, что человеку надо быть в несколько раз мужественнее, сильнее, ловчее, умнее, чтобы жить в нем. Человеческие качества, оставаясь по сути теми же, потребовали превосходную степень. По­этому Маркое понял: для того чтобы се­годня олицетворять бесстрашие человека, его несгибаемую силу воли, им мало подниматься над манежем на две­надцать метров — надо вознестись под купол. Как это сделать? Несколько лет раздумий, поиски верного инженерного решения дали в результате трюк, который можно по праву назвать трюком Марковых.

Лестница, набрав максимальную высоту, остановилась. Артист — на лбу перш, верхний на нем в стойке на руках — достигает площадки. И вдруг... Из глубины лестницы, как звено антенны, выдвига­ется еще одна — узкая и рискованно неустойчивая. Мгновение — и артист уже на вершине. Верхний, теперь уже в стойке на голове, чуть не упирается в купол. Не мудрено. Конструкция из двух лестниц и перша высотой в девятнадцать метров, как своеобразная ось, связывает  манеж и купол — традиции и современность жанра, его сегодняшний день. Успех? Несомненно.

Время расширило предел человеческих возможностей.

Поэтому и в цирке в эквипибре в частности, потребовались еще более сложные трюки и соответствующая им современная аппаратура. Номер Марковых — целостное художест­венное произведение. И в этом смысле он выгодно отличается от тех произведений, в которых от каждого жанра взято понемножку. Я говорю об этом потому, что, стремясь во что бы то ни стало быть «современными», артисты зачастую нарушают законы манежа.

Раньше танец, как органичная композиционная и стилистическая форма номера, существовал, например, в номерах эквилибр на проволоке, танц-жонглеры и других. Сейчас же танцуют все. Сплошной кордебалет и дискоритмы. Умуд­ряются танцевать даже в клетке c хищ­никами, не за6отясь, что такой стиль, в общем-то, не соответствует характеру и поведению этик сеpьезных животных. Видимо, легкость в общении c хищниками надо показывать посредством трюка, посредством сильной работы. A все эти танцы только отвлекают внимание зри­теля, оставляя незамеченным главное — суть номера.

Таким образом, из формы, характерной для нескольких жанров, танец превратился чуть ли не в общецирковую манеру поведения на манеже. И эта чуж­дая, навязанная какому-либо жанру фор­ма порой разрушает содержание номера. Но самое невероятное в том, что эта легкая, игривая манера, корде6алетные выверты и ужимки выдаются чуть ли не за новое слово в цирке. Мол, классика отошла в прошлое, a вот это — да! Это современно!

Но современной эту «танцформу» ни в историческом, ни в художественном аспекте не назовешь. Она возможна, но там, где это в характере жанра. Если же этого условия нет, она вредна.

Истинная современность цирка — это гармония современных содержания и формы, главным составляющим которой является специфическое выразительное средство цирка — трюк. A значит, и начинать поиски всего современного надо c трюка, постоянно совершенствуя профессиональное мастерство, неустанно исследуя возможности своего жанра, a они, как это доказывают  лучшие номера,— неисчерпаемы. Это же доказывают и эквилибристы Марковы.

Лестница, оторвавшись от манежа, набрала предельную высоту и замерла.

На ее вершине, как одно целое, колонна из трех человек: нижний — сильный и надежный, его «устойчивое» мастерство вселяет уверенность в остальных; сред­ний — сердце колонны, своеобразный барометр ее состояния, он весь настроен на верхнюю. Та же, стоя на коленях в руках y среднего, легкая и грациозная, летящими руками взметнулась ввысь  под купол цирка.

...Редки счастливые минуты озарения. И рождаются они из точных и ярких де­талей, едва уловимых акцентов и штрихов, найденных в каждодневной упорной работе.

Т. Калинникова

Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1986 г.

оставить комментарий