Трудное сальто Владимира Замоткина

Поезд шел в Саратов. Владимир Замоткин взглянул на ребят и грустно улыбнулся. Удастся ли осуществить задуманное?

Владимир Замоткин исполняет сальто на ходуле

Мысль возникла давно. Долго не ре­шался с кем-нибудь поделиться. Ни в чем не был уверен. А думы будоражили. Это очень нелегко — непрестанно думать о новом. Сомнения и радости, надежды и отчаяние идут чередой. Кажется, что колеса выстукивают: получится! по-лу-чит-ся! получится!..

Эльвира молчала. Понимала, что у Владимира на сердце. Выросла в цир­ке. Знала, как трудно, мучительно труд­но делаются открытия. Издавна акробаты используют для усиления толчка различные приспособ­ления. Но чтобы шест... Такого не было. Да и не даст он поступательного движе­ния телу прыгуна. Нет точки опоры. Нет! И никакой трюк невозможен.

Владимир не сдавался. Конечно, труд­но! Да, отдает себе отчет и готов ко всем неожиданностям. Да, знает, что это труд­ное сальто-мортале может и не полу­читься. Но попробовать надо. Лишь тог­да можно сказать «да» или «нет». В том-то и прелесть открытия, что долго бре­дешь в потемках, пока забрезжит лучик надежды. Надо попробовать. В конце концов он больше ничего и не просил. Не получит­ся— возвратится в труппу. А в случае удачи... Нет, нет. Так далеко даже зага­дывать не хотел. Только проверить идею.

Наконец, эксперимент разрешили. И вот он едет в родной город, чтобы про­вести его. Рядом Эльвира, четырнадцати­летний Андрей Федоров — оставшийся сиротой сын циркового артиста, которого Владимир, несмотря на то, что и сам мо­лод, взял на воспитание, и мастер спорта СССР Валерий Диков, выступавший в народном цирке завода имени Лихачева, на котором работал он, отец, брат. А надо сколотить труппу. Подобрать не партнеров, а единомышленников. Не­легкий путь предстоит.

Директор цирка И. Дубинский сразу понял все. Профессиональные подробно­сти ему ни к чему. Любит новое и верит в молодых. Коротко сказал:

— Все условия будут созданы.

Дубинский знал биографию земляка. Детство было тяжелым, как у тысячи ребят, росших в грозные военные годы. Отец погиб на фронте. У матери на ру­ках остались двое. Владимир самозаб­венно увлекся акробатикой. Она закаля­ла волю, помогала преодолевать труд­ности. В школе учился легко и хорошо. Три года был чемпионом Саратова по акро­батике. После окончания восьмилетки поступил в цирковое училище. Физиче­ская подготовка была отличной, а жаж­да знаний так велика, что за первый год учебы сдал экзамены и за второй курс, а на третьем — и за четвертый. Стал мастером спорта СССР и выиграл звание чемпиона страны 1956 года по акробати­ке среди юношей.

В. Замоткин. Готовясь к очередной поездке

Преподаватель Н. Степанов создал с Владимиром номер, в котором должны были проявиться безукоризненная тех­ника прыгуна, обостренное чувство ориентировки в воздухе. Делая арабское сальто-мортале с огнем в руках, Влади­мир Замоткин успевал зажечь четыре факела, стоящие в подставках, через которые перелетало его тело. Он выполнял флик-фляки — темповые эффектные пе­ревороты через спину с опорой то на руки, то на ноги — и успевал разложить на ковре три пары колец, а когда такими же прыжками возвращался в исходную позицию, то успевал собрать их. Он хо­рошо прогибался в пояснице и потому мог легко выполнить на крохотной пло­щадочке десять флик-фляков.

После выступлений с различными партнершами и сольной работы вошел в одну из сильнейших трупп акробатов-прыгунов. Одновременно выступал и в номере с ренскими колесами. Дубинский мысленно листал страницы творческой биографии Замоткина. Еще раз пытливо взглянул на артиста. Тот ли Владимир перед ним? Что-то новое чувствовалось в нем. Творческая и духовная зрелость, ответственность на­ложили отпечаток. Да, такой создаст но­вое, и он готов помочь.

Новое? В таком многовековом жанре, как акробатика? Не так уж часто его находят. В начале XX века подкидная доска и батуд обогатили и расширили возможности партерной акробатики. И вот в 60-х годах должен был вторгнуться новый снаряд. Разумеется, если все прикидки верны. Снаряд-то очень обык­новенный. Даже примитивный. Странно, что на него никто раньше не обратил внимания. Свободные часы Владимир проводил на стадионе. Внимательно наблюдал за тренировками прыгунов с шестом. Его интересовали все детали. Спортсмены и тренеры охотно делились секретами. Только никак не могли понять, какой прок от этого цирковому акробату. Еще какой! Именно шест и мечтал использовать Владимир для подъёма тела в воздух и посыла для исполнения трюка. Верный выбор! Громоздкие аппа­раты и сложные механические аттрак­ционы противопоказаны цирку, где должен властвовать человек.

Кто же будет властвовать рядом с ним? Владимир зримо представлял себе идеального прыгуна. Среднего роста. Стройный, даже несколько суховатый, с пропорционально развитой мускулату­рой, с удлиненным строением мышц — они легко воспринимают огромнейшие взрывы энергии. Он волевой, обладает отличной реакцией, умеет разумно рис­ковать. Не все, из кого формировалась труп­па, отвечали этим требованиям. Да это, видимо, и невозможно. Но каждый хотел хорошо начать жизнь в цирке. Все для них было непривычным. И манеж вместо пола, и подкидная доска, и шесты.

Наметанным глазом Владимир при­дирчиво приглядывался к ребятам. Хо­роших акробатов разглядеть нетрудно. Сложнее определить человека. Выдер­жит ли нелегкие испытания? Уживется ли с товарищами? Каждый пришел со своим характером, некоторые избалован­ные громкой спортивной славой. Владимира радовали спокойствие, на­блюдательность и хозяйственная сметка Олега Пенкина, исполнительность и доб­росовестность Марка Сироты, жажда не­обычного у Николая Кузнецова. Не­сколько тревожила замкнутость Валерия. Но, как выяснилось позже, шла она от застенчивости.

Время обнажало все новые и новые черточки в ребятах: доброту, взаимное уважение, заботу о товарищах. С первых дней стали складываться традиции: тор­жественно отмечать дни рождения каж­дого, сообща ходить в кино, театр, музеи и обсуждать виденное. Создали комсо­мольскую организацию, в которую во­шли все, за исключением руководите­ля — молодого коммуниста.

Владимир знал: нареканий не избе­жать. Кое-кто усмехнется, — дескать, из чемпионов легко труппу создать. А он и не делал на них ставки. Расчет прост: новое надо начинать с новичками. За год, отведенный на эксперимент, классного прыгуна не подготовишь, а из хорошего акробата артиста вырастить можно. Владимир был откровенным с друзья­ми: физическая и моральная нагрузки возрастут. В спорте тренировались не­сколько раз в неделю, а выступления на соревнованиях были не так уж и часты. В цирке же надо репетировать и высту­пать ежедневно. Успеть надо много: ов­ладеть прыжками с шестом, с подкидной доски, научиться отбивать ее и отходить с нее. Владимир без устали не только рассказывал, но и показывал.

Ребята учились жадно. Что из того, что Олег — мастер спорта СССР, чемпион страны 1966 года по акробатике, дву­кратный чемпион Украины? Что из того, что Марк — мастер спорта СССР, чем­пион РСФСР по акробатике, призер пер­венства страны? Что из того, что оба за­кончили Институт физкультуры и рабо­тали тренерами? В цирке-то были такими же новичками, как и мастер спорта Николай Кузнецов. Прыгун Николай превосходный. В его репертуаре причудливо сочетаются раз­нохарактерные прыжки: двойное заднее сальто-мортале в группировке и согнув­шись, двойное сальто-мортале боком, двойной пируэт. Репетировали с комсомольским задо­ром, с жаждой доказать, что смогут соз­дать оригинальное художественное про­изведение. Они и сами видели, как шаг­нули вперед за два месяца. Репетировали по пять часов ежедневно. Уже проступа­ли контуры номера.

Бывает же так: все отдается для побе­ды, а когда приходит она, не сразу улав­ливаешь ее аромат. Днем шла очередная репетиция. Еще раз Владимир убедился, что ребята хорошо отбивают подкидную доску. Решил: пора попробовать испол­нить сложнейший трюк. Никто не верил в возможность его исполнения. Крупней­шие авторитеты доказывали: взлететь-то с подкидной доски с привязанным к но­гам трехметровым шестом еще можно, можно выкрутить и сальто-мортале, но никак не приземлиться. На ходулях можно шагнуть вперед, назад, в стороны. А на шесте?..

Владимир стоял на своем. И теперь он должен был подтвердить свою правоту делом. Привязал к ногам шест (удобных креплений еще не было), стал на край доски. Подброшенный ею, взлетел мет­ров на восемь, выкрутил сальто-мортале. Приземлился и упал. Ребята взволнова­лись: не ушибся ли? Подбежали и уди­вились — Владмир лежал и улыбался. Только сейчас понял, в каком неисто­вом напряжении жил все это время. Трудно идти сквозь неверие. Теперь мог улыбнуться — такое трудное сальто-мор­тале возможно! Дело за техникой. Часа­ми будет прыгать на шесте, пока не ов­ладеет балансом.

Все мечты, все планы обретали реаль­ные черты. Виделся необычный номер. В нем не будет рядовых трюков. Не бу­дет простого чередования их. Каждый трюк должен вытекать из действия, воз­никать в ходе соревнования между ребятами. Обычно с подкидной доски тройное сальто-мортале исполняют в группировке. Валерий Диков первым стал испол­нять его согнувшись, что сложнее и эффектнее, а Марк Сирота этот же трюк исполняет в своей интерпретации — первое сальто-мортале прогнувшись, а два в группировке. Олег Пенкин единствен­ный исполняет комбинацию: рондад флик-фляк — тройной пируэт. Он впи­шет в номер и свою комбинацию: рон­дад — арабское сальто-мортале — рон­дад — арабское сальто-мортале — рон­дад — двойной пируэт через барьер ма­нежа.

И настал день. И состоялся дебют. Гремели аплодисменты. Сотни голосов воскликнули: «А-ах!», когда Владимир взлетел с привязанным к ногам шестом и уверенно приземлился. Летело звонкое «браво!». Он достоин этого, первый акро­бат, с чьим именем историки свяжут на­чало нового направления в прыжковой акробатике. Уставшие ребята счастливо улыба­лись, стряхивая капельки пота, обильно покрывавшие лбы. Для семерых премье­ра была первой в жизни. Каждому был вручен диплом дирекции и обществен­ных организаций Саратовского цирка. После теплого пожелания и доброго на­путствия посвящаемому в артисты стоя­ла дата: 24 сентября 1966 года. Дата рож­дения нового номера.

А затем пошли города: Ижевск, Маг­нитогорск, Челябинск, Минск, Запорожье, Горький, Москва. Участие в юби­лейной программе «Всегда в пути». На­звание ёмкое и обязывающее. Всегда в пути — не останавливаться на достигну­том. Всегда в пути — искать и находить новое. И они ищут. Многие судят об их номере как о законченном произведении. А он ведь еще так молод. Ни один театральный режиссер не считает премьеру завершением работы, а сотый спектакль — венцом творения. Почему же отказывают в перспективах роста молодому произведению? Готовят­ся новые трюки. Необычные и свежие, органично вытекающие из главной идеи номера. Минет года два, и появится про­изведение, в котором все трюки будут связаны с шестами.

Днем идут напряженные репетиции. Устраняются недостатки, о которых ве­чером шел острый и нелицеприятный разговор. Так уж заведено: ничего и ни­кому не прощать. Случалось, ребята сби­вались с трюка — не так ведь легко по­корить шест. Владимир брал шест в ру­ки и по фазам показывал, как и где зарождается ошибка, как грамотно ис­полнить сальто-мортале с шеста. Ежедневно идет кропотливая черно­вая работа по переплавке элементов акробатики в алмазы искусства. Не все выдерживают огромную нагрузку. Сла­бые уступили место тем, кто не стра­шится трудностей. Пришли в номер вы­сокопрофессиональные прыгуны Вяче­слав Вавилов и Станислав Панкул. Первый исполняет тройное арабское сальто-мортале с подкидной доски, второй репетирует четверное в группировке.

Их объявляют: «Акробаты-прыгуны с шестами Замоткины!» Сильные тела, словно выброшенные катапультой, вы­летают в манеж, выписывают разнооб­разные фигуры, сложные по замыслу, четкие и острые по рисунку. Им восторженно аплодируют. Новато­ры достойны триумфа!


И. ЧЕРНЕНКО

Журнал Советский цирк. Июль 1968 г.

оставить комментарий