В двух Америках

Самолет с белыми звездами на фюзеляже долго кружил­ся на небольшой высоте над советским лайнером «Жолио Кюри». Внимание американ­ского летчика, видимо, привлекли необычные предметы в трюме тепло­хода.

Дворец спорта в Гаване во время  наших гастролей был всегда заполнен зрителями

Их можно было видеть через открытый люк. «Не мины ли везут русские на Кубу», — думал летчик, пролетая над кораблем, чуть ли не задевая крылом его мачт. Но круг­лые предметы — это были обыкно­венные эмалированные миски, из ко­торых кормили дрессированных со­бачек — артистов советского цирка. Вместе со львами, медведями и ло­шадьми на гастроли на Кубу направ­лялись и собачки. Сами же артисты держали путь на остров Свободы по воздуху. Комфортабельный ИЛ-18 доставил мастеров советского мане­жа из Мурманска в Гавану за шест­надцать часов.

Мы летели ночью, навстречу дню, и поэтому, очутившись на рас­свете на Кубе, стали на полсуток мо­ложе. Ослепительное солнце, подни­маясь из морской лазури, как бы приветствовало нас. Приезжать в незнакомый город особенно хорошо утром. Тишина. Все виденное и слышанное восприни­мается остро, запоминается надолго. Несмотря на ранний час, Гавана встретила нас шумно: множеством цветов, дружеских улыбок. На аэрод­роме собрались артисты кубинского цирка, работники культуры и совет­ского посольства.

Президент Кубинской республики Освальдо Дортикос среди  наших артистов

С того момента как мы сошли с самолета кубинские друзья окружи­ли нас повседневной заботой и вни­манием. Мы разместились в двухэтаж­ном мраморном особняке, принадле­жавшем до революции крупному американскому миллионеру. Там нам создали отличные условия для отдыха после  работы. Выступали мы во Дворце спорта, вмещающем около двенадцати тысяч человек. Когда я впервые вошла в этот зал, у меня закрались сомнения: заполнится ли он весь? Во-первых, это огромное помещение. А во-вто­рых, мы здесь уже были не первыми, полтора года назад во Дворце спорта выступала большая группа артистов советского цирка. Как примут зрители нашу    программу?    Правда,    она    во многом отличалась от предыдущей программы. В ней было больше раз­нообразия. Мы привезли с собой дрессированных животных — львов, медведей,  лошадей  и  собак. Но я не учла психологии кубинско­го зрителя — восторженного и благо­дарного. Авторитет советского цирка в Гаване настолько велик, что жители города не раздумывали — пойти или не пойти на представление. Они еже­дневно заполняли огромные трибу­ны, а по субботам и воскресеньям не хватало мест для всех желавших попасть на наш спектакль. Кубинцы приходили в цирк целыми коллекти­вами — рабочие заводов, солдаты и офицеры народной кубинской армии, студенты и школьники, сельскохозяй­ственные рабочие из пригородных государственных   хозяйств.

Желающих посмотреть наши вы­ступления было настолько много, что по просьбе Министерства культуры Кубы нам продлили на целую неде­лю гастроли в Гаване. Все свободное время мы стара­лись употребить на знакомство с Га­ваной, с ее достопримечательностя­ми. Мы дважды смотрели балет — классический и национальный, встре­чались с руководителем балетного ансамбля, известной балериной Ма­рией Алонсо, беседовали с большим другом Советского Союза, неутоми­мым борцом за мир поэтом Никола­сом Гильеном. Побывали в этногра­фическом музее, на вилле американ­ского писателя Эрнеста Хемингуэя и в других памятных местах. Но больше всего нас интересова­ли сами кубинцы. Мы встречались и разговаривали с ними на улицах го­рода, на пляжах, в цехах фабрик и заводов, куда ездили с шефскими представлениями.

В  Доме писателей мы встретились с известным кубинским поэтом Николасом Гильеном

Наши артисты побывали на сахар-ном заводе. Здесь все процессы об­работки сахарного тростника механи­зированы. Нам рассказали, что завод восстановлен после того, как бежав­шие в США бывшие его владельцы вывели завод из строя. Молодому го­сударству с помощью социалистиче­ских стран, и в первую очередь Со­ветского Союза, удалось быстро пу­стить в ход разрушенные предприя­тия  и построить  новые. Рабочие сахарного завода очень тепло встретили нас, благодарили за братскую помощь. Но, пожалуй, еще теплее была встреча с рабочими сигарной фаб­рики, где изготовляются знаменитые гаванские сигары. Их делают вруч­ную. Рабочие с исключительной вир­туозностью быстро и ловко сверты­вают из табачных листьев сигары. Когда рабочие фабрики узнали, что мы приехали к ним в гости, в цехах сразу же возникло необычай­ное возбуждение. Сидящие за сто­ликами начали от радости шуметь, стучать   инструментами. От имени наших артистов я при­ветствовала коллектив фабрики, рас­сказала им о советском цирке. Рабо­чие   расспрашивали   о   нашей   стране.

Встреча студентов школы искусств и артистов нашего цирка переросла в  демонстрацию дружбы  между советскими и кубинскими  на­родами

Заключительные слова потонули в восторженном   стуке   инструментов. Мы видели не только, как тру­дятся жители Гаваны, но и как весе­лятся. Наш приезд на Кубу совпал с карнавалом в стране. К этому тради­ционному празднику кубинцы гото­вятся целый год: шьются костюмы, изготовляются маски, флажки, гир­лянды. Карнавал — это праздник всего народа, в нем участвуют взрослые и дети. Причем дети веселятся обычно днем, а взрослые по вечерам — в субботу и в воскресенье. И так в течение целого месяца. Установился определенный ритуал этого празд­ника. Перед его началом выбирается королева карнавала. До революции королевой избиралась самая краси­вая девушка. Теперь кроме красоты учитывается и общественная деятель­ность кандидаток на звание короле­вы. Карнавал овладевает всеми ули­цами города. Всюду слышен смех, взрывы хлопушек, звуки оркестров. И, глядя на веселящихся кубинцев, не­вольно думалось, что так безраздель­но отдаваться веселью может только победивший и свободолюбивый на­род. Стоило нам в это время по­явиться на улице, как нас тотчас же окружали гаванцы.

Многие наши молодые артисты подружились с кубинскими юноша­ми и девушками, в частности со сту­дентами школы искусств. После за­ключительного представления студен­ты пригласили нас к себе. Они зна­комили нас со школой, исполняли свои музыкальные произведения. Эта встреча явилась демонстрацией кубино-советской дружбы. Все при­сутствующие в зале запели «Интер­национал». На Кубе мы чувствовали себя как дома, и нам не хотелось покидать эту свободную территорию Америки. Но по условиям контракта необходимо было выехать в другую латино-американскую страну — Мек­сику.

В этом зале мы выступали

Мехико — столицу Соединенных штатов Мексики, — как и Гавану, мы впервые увидели с воздуха. Был уже вечер, когда город показался под крылом нашего самолета. Он сверкал бесчисленными огнями, разноцветной рекламой. Первое, что мы ощутили, вступив на землю, это тяжелый воздух. Го­род находится в 2800 метрах над уровнем моря. Атмосфера сильно разряженная. После выступлений на манеже некоторые из нас испытыва­ли недостаток воздуха и поэтому вынуждены были пользоваться ис­кусственным кислородом. Второе, с чем столкнулись мы в Мексике, — это с изнуряющей жарой. Днем темпе­ратура достигала 50 градусов. Мехико — огромный город с кра­сивыми современными постройками. Встречаются среди них и небоскре­бы. Обращают на себя внимание магазины. Их много. Они буквально за­валены товарами, но покупателей нет. Все объясняется просто. Ведь после Кубы мы попали в капиталистиче­скую страну Латинской Америки, ко­торой присущи разящие контрасты. Магазины ломятся от товаров, а на­селение предпочитает покупать их на базаре,  где они более дешевы, хотя худшего качества. Мы побывали на этих базарах. Но и здесь торговля идет плохо. Чтобы привлечь покупа­телей, крестьяне-индейцы, одетые в яркие национальные костюмы, ис­полняют танцы. Тут же на базаре можно увидеть выступления бродя­чих музыкантов.

Контрасты в городе встречаются на каждом шагу. Пышно наряженные богачи и кое-как одетые бедняки. Всюду кафе и рестораны для бога­тых, а бедняки вынуждены доволь­ствоваться лепешками, которые гу­сто приправлены перцем чтобы при­тупить аппетит. Мексиканцы — люди очень музы­кальные и пластичные. Они прекрас­но играют и танцуют. Мы смотрели их этнографический балет, слышали их национальный оркестр Марьячи. В Мехико, в районе площади Гари­бальди, есть своеобразная биржа этих оркестров. При желании каждый мо­жет взять к себе домой оркестр, от­правиться с ним в ресторан или при­гласить его на свадьбу. Побывали мы и на корриде — бое быков, завезенном в Мексику еще испанскими завоевателями — конкви­стадорами. Сейчас это дикое зрели­ще кроме Мехико можно увидеть только в Мадриде. Корида имеет свой сложившийся веками порядок. Начинается она торжественным парадом. Затем на арену из темного хле­ва выпускают быка. Помощники тореодора стараются перед поединком разъярить животное. Они втыкают в холку   быка   острые   бандерильи.   С этой же целью на арену выезжают на лошадях пикадоры и начинают колоть его пиками.

Мексиканцы прощаются с советскими артистами

Наступает самый торжественный момент кориды. На арене появляется в красивом белом костюме тореадор. Народ шумно приветствует его. Сна­чала он дразнит быка красным пла­щом, ловко увертываясь от его ро­гов. Затем тореадор длинной и тон­кой шпагой должен нанести точный удар между лопаток в шею быка, чтобы попасть прямо в сердце. Эта процедура корриды требует от торе­ро высокого искусства. Не каждому удается сразу убить животное. Мы видели семь боев. В двоих из них вышли победителями животные, они не дали себя заколоть. Профессия тореодора  требует от че­ловека большого мужества, ловкости, риска.   Тореадоры   всегда   играют   со смертью. Это бесспорно героические люди. Но их героизм никому не нужен. В Мексике кориду без жертв и без крови считают несостоявшим­ся зрелищем. Ее посетители любят острую игру нервов. У нас же, со­ветских артистов, коррида вызвала чувство глубокой досады: люди на­прасно рискуют жизнью, убивают ни в чем не повинных, молодых живот­ных.

Мы не сомневались в том, что мексиканцы — любители захватываю­щих зрелищ — будут часто посещать спортивный зал, где проходили наши гастроли. Это предположение оправдалось. На протяжении сорока четырех дней гигантское помеще­ние, рассчитанное на 18 тысяч зри­телей, гудело как гигантский улей. Зрители аплодисментами и свистом выражали свой восторг. Правда, в на­чале гастролей первые ряды не бы­ли заняты полностью. Сказывалось влияние буржуазной пропаганды. К искусству советского цирка в зажи­точных слоях города относились с явным недоверием. Но наши арти­сты делали свое дело. Газеты и журналы печатали восторженные от­зывы. Это сказалось и на посещении представлений. Вскоре в партере, как и на галерке, не было свободных мест. Перед началом гастролей мои но­вые мексиканские друзья советовали мне перестроить работу так, чтобы угодить зрителям, привыкшим к острым ощущениям. Но я осталась верна себе, своему гуманному мето­ду работы, который лежит в основе моих выступлений со львами. Несмот­ря на такое предупреждение, мои выступления, как и остальных наших артистов, зрители приняли с востор­гом. Каждое представление заканчи­валось манифестацией дружбы между мексиканским и советским народами. Особенно запомнилось заключитель­ное представление. Когда после спектакля мы обратились к мекси­канцам с прощальным приветом, в зале произошло небывалое. Зрители встали со своих мест и устремились на арену. Мексиканцы дарили нам радостные улыбки, крепкие рукопо­жатия, желали нам и нашей стране новых успехов.

Когда я увидела манеж, заполнен­ный зрителями, мне невольно вспом­нился американский летчик, пытав­шийся найти на нашем теплоходе оружие. И надо сказать откровенно, что он проглядел. Мы все же при­везли с собой в Латинскую Америку оружие — правда, это были не меж­континентальные ракеты и даже не обыкновенные автоматы. Нашим оружием было жизнеутверждающее, демократическое цирковое искус­ство, открывавшее сердца у зрите­лей, независимо от их идеологии. В этом я лишний раз убедилась, побы­вав на гастролях в двух Америках — в Социалистической Кубе и в капита­листической Мексике.

УЧАСТНИКИ  ГАСТРОЛЕЙ  СОВЕТСКОГО  ЦИРКА НА  КУБЕ  И  В МЕКСИКЕ (ФЕВРАЛЬ—ИЮНЬ   1964   г.)

Грачевы — жонглеры на мачтах.
Лозовик — воздушный полет с лопингом.
И.   Бугримова — дрессировщица львов.
В.   Голиков   и   Э.   Анзорге — воздушные гимнасты на рамке.
Э.   Рогальская — дрессировщица собачек,
В.  Канарский  и  В. Лавин — силовые акробаты.
М.   Костюк — жонглер.
Бирюковы — музыкальные эксцентрики.
Касьяновы  — акробаты-прыгуны.
Э.   Подчерникова — дрессировщица медведей.
С. Черных — эквилибрист на катушках.
Г. Ротман и Г. Маковский — клоуны.
В. Лунего — эквилибрист на мачте.
Костюк — эквилибристы с першами.
Рогалъские — молдавские наездники.
М.   Рудина — руководитель Молодежного кол­лектива.
В.   Цветков — руководитель гастролей.
 

И. БУГРИМОВА, народная артистка РСФСР

Журнал Советский цирк. Август 1964 г.

оставить комментарий