В одном строю

Сергей БОРЗЕНКО, Герой  Советского Союза, писатель.

В моей записной книжке памятных военных лет со­хранилась   карандашная   запись:

Музыка на фронте не смолкала —
Армия в сердцах ее несла...
Песня в час невзгодья утешала
И на подвиг воина звала.

Не знаю, кто написал эти слова и музыку к ним, но они удивительно точно отражают тягу советского воина к ис­кусству в те далекие, овеянные романтикой годы, когда песни и марши героического характера были тоже ору­жием, поражающим врага. На всех фронтах тогда можно было встретить артистов всех жанров, работавших в концертных бригадах. Артисты эстрады и цирка были частыми гостями на переднем крае. И так же, как солдаты, жили в землянках, так же, как сол­даты, подвергались бомбежкам и обстрелам, как солдаты, по аттестатам получали хлеб, махру, сахар и традиционные «сто грамм» для храбрости и тепла. В братских могилах вместе с  воинами вечным сном спят   и люди искусства.

Хорошо помню, как к нам в восемнадцатую армию из штаба фронта прибыла бригада московских артистов: Вла­димир Хенкин, Михаил Гаркави, Лидия Русланова, два фо­кусника из цирка, фамилии которых, к сожалению, запамятовал. Это было горькой осенью 1941 года. Над армией замыкалось кольцо окружения, и, казалось, было не до развлечений. Перед офицерами второго эшелона штаба армии, в скромном колхозном саду устроили торопливый концерт-Артисты выступали. Немногочисленные зрители сидели среди деревьев, с тревогой  поглядывая на небо,  по которому то и дело пролетали фашистские бомбардировщики: все   на   восток,   все   на   восток... Пела Русланова, когда пришел взволнованный комен­дант второго эшелона. Дослушав песню, он полушутя, по­лусерьезно скомандовал:

— По коням, товарищи!

На окраине села «юнкерсы» бросили бомбы. Артисты цирка заволновались,  им надо было уложить реквизит.

Полковой комиссар М. X. Калашник подошел к ним, сказал:

— Забудьте, что вы актеры, вы такие же воины, как все.

Офицеры торопливо разошлись. К саду подъехал огромный гражданский автобус, окра­шенный в голубой цвет, — артисты поспешно расселись в нем. В топкой балке из машин образовалась «пробка». Пока ее расчищали, прилетели «хейнкели», сбросили три бомбы. Две из них, попав в болото, не разорвались, одна разнес­ла    несколько    грузовиков. Выглядывая  из канавы, Михаил Гаркави пошутил:

—Вот это концерт! Запомнится  на всю жизнь.

На второй день кольцо окружения замкнулось, и ар­тисты испытали на себе все невзгоды вместе с воинами, прорвавшими   окружение.

И в последующие годы войны приезжала к нам в армию фронтовая эстрада, и каждое представление становилось большим праздником для уставших бойцов. За кулисами, наспех сделанными из плащпалаток, артистки снимали ват­ные стеганки и надевали концертные бархатные платья. Ли­рическая песня и сатирические куплеты были самым модным жанром. Пели тогда о фронте и тыле, друзьях и вра­гах, а трубы оркестра звенели, как боевое оружие. Акте­ры не жалели сил. Давали в сутки по пять концертов, и каждый заканчивался митингом, на котором бойцы клялись умереть, но добиться победы над лютым врагом.

У меня сохранилась афиша. На ней фиолетовыми чер­нилами написано: «Сегодня состоится концерт армейского ансамбля под управлением Г. И. Рисмана. В концерте при­нимают участие Николай Ястребов, Лидия Барбусова, Нико­лай   Щербаков...» Этот концерт запомнился на всю жизнь. Он состоялся в только что освобожденном Бердичеве, в полуразрушенном театре. К рампе вышел Анатолий Меленченко — кра­сивый молодой парень, сочинитель стихов и песен, испол­няемых ансамблем. Он, как заправский агитатор и пропагандист, поздравил жителей с избавлением от фашистского ига. Взлетела вверх волшебная палочка Рисмана, и хор в сопровождении  оркестра  грянул  Гимн  Советского  Союза.

Торжественно прозвучал широкий вступительный ак­корд. Словно дуновение свежего ветра, прошедшего над бесконечными степями, горами, озерами и лесами не­объятной Родины нашей, ворвалось в полутемный, до отка­за   набитый   зал. Изможденные местные жители стояли плотными шерен­гами, плечо к плечу, словно солдаты. Два с половиной года было запрещено им посещать театр. Да и не позволила бы гордость идти слушать барабанные марши да похабную пе­сенку  о  Лилли  Марлен.

А музыка всепобеждающей жизни, о существовании ко­торой жители города даже и не знали, все гремела и гре­мела, пробуждая в душах невиданную энергию. Мужчины вцепились в спинки кресел, словно под руками у них были приклады винтовок. Музыка призывала их к труду, звала за собой на борьбу, предоставляла возможность самолич­но расправиться с врагом, который смял и растоптал все радости   их   жизни.

Потом солист Николай Ястребов с огромной силой  пел об улице Ленина, о том, как фашисты, войдя в город, переименовали ее. Но улица всегда оставалась для народа улицей   Ленина. Меленченко прочел самые популярные в армии стихи Константина   Симонова, Затем спели песню о «Малой Земле», написанную стар­шим лейтенантом Борисом Котляровым, И вспоминались неповторимые дни, проведенные в десанте. Там, на «Ма­лой Земле» под Новороссийском, впервые я слушал ансамбль. Сколько раз на этом клочке советской земли, со всех сторон окруженном врагами и морем, находились актеры рядом со смертью. С поразительным упорством и настойчивостью трудился ансамбль — дал свыше тысячи концертов на передовой и там же получил широкое при­знание    и    любовь    солдат.

Раздались серебристые переливы лирического сопра­но. Зал замер в изумлении. Сержант Лидия Барбусова пе­ла «Вечер на рейде». Лида, Лида! Маленькая хрупкая женщина в солдатской гимнастерке, подпоясанной скрипучим ремнем, сколько радости принесла она своим голосом матросам на «Ма­лой   Земле». Не знаю, слышали ли знаменитые актеры столько апло­дисментов, сколько услышали артисты ансамбля в тот ве­чер в освобожденном городе. И не только местные жите­ли, но и мы, военные, вышли из театра с таким чувством, будто неиссякаемый родник вдохновения и творческих сил влился   нам   в   душу.

В годы войны по земле нашей Родины и по землям освобожденных нами стран вместе с советскими солдата­ми шагало могучее советское искусство, утверждая право­ту   и   силу  коммунистических   идей. Последний концерт фронтовой артистической бригады мне довелось прослушать в Берлине у дымящихся стен поверженного Рейхстага. Это ли не свидетельство того, что в грозный час войны в одном строю находились армия и искусство.



Обложки. Журнал Советский цирк. Февраль 1965

НА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ:
МАТРОССКАЯ  ХУДОЖЕСТВЕННАЯ САМОДЕЯ­ТЕЛЬНОСТЬ

НА ВТОРОЙ НАРОДНЫЙ АРТИСТ Ю.Г. ДУРОВ

НА  ЧЕТВЕРТОЙ  СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ:
АНСАМБЛЬ ПЕСНИ  И   ПЛЯСКИ МОСКОВСКОГО ВОЕННОГО   ОКРУГА