Важное замечание

В статье «Судьба жанра» («Совет­ский цирк» № 10, 1962) я по­пытался проанализировать со­временные воздушные номера. Мне хотелось указать на то, что их ис­полнители прекратили своп творче­ский рост и допускают однообразие трюков.

Основное внимание во время разбора я преднамеренно уделил вращающимся механическим аппа­ратурным номерам (вертушкам). Они принадлежат к числу труднейшей разновидности воздушно-гимнастического жанра. В этих номерах занято немало великолепных артистов. Они создают под куполом образы смелых, отважных людей. Я писал статью в надежде, что она вызовет дискуссию среди масте­ров манежа, направит их творческую энергию на ликвидацию в их номерах недостатков и на создание новых произведений циркового искусства. Однако дискуссии не получилось. Ответил только режиссер С. Морозов. В его статье «Воздух без воздуха» («Советский цирк», № 3, 1963), безусловно, есть верные высказыва­ния. Сам он в прошлом — прекрас­ный артист, работал в воздушном полете и в номере «Турники». На его глазах происходило становление со­ветского  цирка,  в  котором  Морозов принимал самое активное участие, занимаясь в Цирковом училище вос­питанием  молодежи.

Поэтому вызывает крайнее удив­ление высказывание автора статьи «Воздух без воздуха» о том, что в 30—40-е годы советские цирковые ар­тисты «варились в собственном кот­ле», не создавали ничего оригиналь­ного и только копировали аппаратуру и трюковой репертуар у иностранцев. Это ошибочное высказывание Морозова и заставило меня вновь вы­ступить на страницах журнала. Я не собираюсь заниматься с ним поле­микой по поводу отдельных непра­вильных и спорных оценок его статьи (например, о том, что кордепарель относится к трудному жанру), а по­стараюсь доказать, что Морозов неверно осветил историю нашего цир­ка, принизил роль отечественных мастеров манежа в развитии цирко­вого искусства. Еще в дореволюционном цирке, несмотря на засплие иностранных артистов, русские полетчики счита­лись одними из лучших. Именно тог­да работали знаменитые воздушные полетчики Кавреллис, Ж. Руденко, Д. Донато (Писсиути), Джиовании (Ф. Конев).

Ж. Руденко, Д. Донато и Джио­вании успешно выступали в 20-е годы и в советских цирках, В этот период когорта русских воздушных виртуозов пополнилась такими выдающимися ар­тистами, как М. Подчерников (Эльворти), А. Дашевский и Е. Морус. М. Подчерников поражал зрителей своим двойным сальто-мортале, исполняемым в прекрасном полете с трапеции на трапецию. Аркадий Дашевский, работавший в номере Д. Донато, всегда четко и уверенно делал двойное сальто-мортале. Е. Мо­рус, сын и ученик Д. Донато, уже тогда считался одним из первокласс­ных вольтижеров. Его талант особенно ярко рас­цвел в 30—40-е годы, когда он каж­дый вечер на представлении испол­нял тройное сальто в руки ловитора. Можно вспомнить и о таких пре­красных полетах 30-х годов, как поле­ты В. Галагана, Ю. Рябинина и Ф. Морозова.

В своей статье С. Морозов пре­возносит иностранных воздушных гимнастов, гастролировавших у нас в СССР в 20-е годы. Несомненно, по­леты Леотарис и Максим были пер­воклассными. Однако по трюкам они уступали нашим отечественным но­мерам.. Помню, в 1923 году в Рос­тов-на-Дону в цирк В. Труцци и Н. Никитина приехали французские артисты Максим. В это время там за­канчивал работу М. Подчерников. Иностранцы были так потрясены виртуозным мастерством русского ар­тиста, что даже не решались выступать после него. «Это не люди. Это — черти!» — восторженно говорил Максим о наших полетчиках. Советские воздушные гимнасты никогда не занимались плагиатом у иностранцев, а шли самостоятель­ным творческим путем. Именно в 30-е годы, когда, по словам С. Мо­розова, наши артисты не общались с зарубежными мастерами и были пре­доставлены самим себе, создан ряд оригинальных воздушных номеров с вращающейся аппаратурой. Одним из первых ее применил Б. Эдер {аттрак-цион «Эйфелева башня»).

В 1933 году под цирковой купол поднялась знаменитая «воздушная торпеда» Волгиных. Вслед за ними артисты Бараненко показали зрите­лям свою «жар-птицу». В то же вре­мя Д. Зементов и автор этих строк создали воздушную карусель из че­тырех исполнителей. Несколько поз­же начали работать с партнерами на вращающейся аппаратуре артисты В. Лисин и П. Щетинин. 40—50-е годы связаны с дальней­шими успехами воздушных гимна­стов. Исполнители достигли новых творческих высот. И поэтому, когда отечественный цирк вышел на миро­вую арену, наши артисты оказались не только не хуже зарубежных кол­лег, но даже превзошли их по своему мастерству. Спрашивается, как могли завоевать такой успех советские воздушные гимнасты, если они, как это ошибочно утверждает С. Морозов, только копировали иностранных гаст­ролеров. Сам, возможно, того не желая, Морозов умалил достоинство наших мастеров, которые вошли яр­кой страницей в историю русского и советского цирка. Нам, советским артистам, не при­стало забывать о тех, кто внес свой вклад в развитие циркового искус­ства. В «Воздухе без воздуха» С. Мо­розов отозвался в пренебрежитель­ном тоне о наших воздушных .гим­настках. Он с иронией пишет о том, что жены артистов прямо из кухни попадают в номера своих мужей. По-моему, нет ничего зазорного, если «домработница» полюбила цирковое искусство и после долгих и упорных тренировок стала артисткой. Так, кстати сказать, пришли на манеж из­вестные воздушные гимнастки В. Вол­гина, Е. Синьковская и П. Чернега, С. Бадина, М. Рябннина. В нашей стране для ищущих открыты все пу­ти. К тому же профессия артиста цирка — это не профессия избранных. Об   этом   тоже   нельзя  забывать.

Нельзя забывать и о будущем воз­душного жанра. Старым мастерам манежа необхо­димо отдать все свои силы и знания воспитанию молодых воздушных гим­настов, от творческих успехов кото­рых зависит дальнейший подъем со­ветского  циркового  искусства.

С. РАЗУМОВ, заслуженный артист РСФСР

Журнал Советский цирк. Ноябрь 1963 г.

оставить комментарий