Виктор Плинер — артист, режиссер, педагог

Есть в цирке мастера, которые как бы олицетворяют собой целый жанр. Они не просто, как говорится, представители его. Но воплощают в своем творчестве, концентрируют все лучшее, чем славен он. Так стоит произнести: «Икарийские игры», и непременно возникает имя — Виктор Плинер.

Любители цирка со стажем хорошо помнят номер, созданный этим мастером. Долгие годы он украшал манеж. Нет, это не тривиальная комплиментарная фраза. Я имею в виду изначальный смысл слова «красота». Номер был действительно очень красив. И красоту эту рождала акробатика, искусно срежиссированная. Четкие и в то же время свободные перестроения придавали номеру особый, только ему присущий графический рисунок. Как и положено икарийским играм, здесь была игра, но игра не разухабистая, с криком и гиканьем, не безоглядная, не перехлестывающая через край — в ней все время мерцал огонек иронии, которая исходила от Виктора Плинера. Он хоть и принимал в игре самое непосредственное участие, был как бы выше того, что происходило на манеже, все время ощущался его взгляд как бы со стороны. И держал он игру в тех берегах, в тех рамках, что отвечали его вкусу, чувству меры, красоты и гармонии.

Обычно зрители но знают руководителей групповых номеров, не запоминают их даже в тех случаях, когда они выходят кланяться отдельно. Плинера знали, интеллигентный облик его помнился отчетливо. Известный кинорежиссер Яков Сегель в своем рассказе «Бабушка и цирк» написал о нем однажды несколько экстравагантно, но достаточно точно: на арену выбегал седовласый человек с головой адвоката и крепкими ногами футболиста.

Интеллигентность, особая культура поведения на манеже были свойственны не только самому руководителю, но и привиты им всем участникам номера.

Каждому времени, как известно, присущ свой стиль. Стиль номера, созданного Плинером, был счастливо угадан на годы и годы вперед, потому-то номер и оставался все время предельно современным, в полной мере отвечающим возрастающему вкусу зрителей. Впрочем, причина неизменного успеха, постоянного соответствия современному эстетическому уровню здесь не просто в случайной удаче-отгадке, не а подарке судьбы, причина все та же: высокая культура — предмет особой и неукоснительной заботы Виктора Львовича Плинера. Все это, конечно, при первоклассной технической, трюковой стороне. Без нее просто нет цирка — хорошего или плохого. Цирк Плинера был самых высоких степеней. Даже золотая медаль, венчавшая его в 1956 году на Международном фестивале циркового искусства в Варшаве, была воспринята, в общем-то, как нечто само собой разумеющееся.

Сказать о Плинере — руководитель номера, значит, не сказать ничего или по крайней мере слишком мало. Он был подлинным создателем его. Причем начинать приходилось, как всегда а этом виде акробатики, с нуля.

Дело в том, что в икарийских играх принимают участие дети. Сложные чувства вызывает маленький артист, гастролер « коротких штанишках. Здесь не только восторг и умиление. Но и сожаление: не рано ли? Не лишен пи он радости детства, тех радостей, что выпадают на долю его сверстников? Но и тревога: не отразятся пи пагубно на нежном, организме все эти физические и особенно моральные нагрузки?

Правда, последнее как будто бы снято очень помолодевшей женской спортивной гимнастикой. На помост крупнейших и сложнейших соревнований теперь выходят совсем уж девчушки. Однако я не убежден, хорошо ли это. Вглядываясь в побледневшие перед исполнением упражнения детские лица — не дай бог не добрать десятые доли балла! — я не испытываю радости. Цирк, по-моему, гораздо здоровей, нравственней в отношении своих юных артистов: здесь нет ложащегося тяжким бременем на неокрепшую детскую нервную систему — что бы там ни говорили о детской непосредственности и раскованности — ажиотажа вокруг очков и баллов. Нет отрезающего, холодящего душу — провал! На манеже неудавшийся трюк можно повторить и раз, и другой. А не получилось — идти дальше, «заиграть» без особого морального урона. К тому же вокруг тебя, рядом — партнеры, твои товарищи.

Что же касается радостей детства, то цирк сам по себе столь радостный и притягательный мир, что забирает приверженную ему душу всю без остатка. Ну а коли нет этой приверженности, поглощенности, то и нет цирка на всю и во всю твою жизнь. Что ж, каждому свое.

И все-таки ребенок на манеже — это, конечно, сложная творческая и жизненная проблема. И Плинер решал ее отменно.

Родители вручали Виктору Львовичу судьбу своих детей. И он становился для них всем: учителем жизни, воспитателем, педагогом, тренером, режиссером. И товарищем, партнером по работе. Он следил за их режимом, питанием, внешним видом, за их учебой, держал связь со школами, ходил на родительские собрания. Словом, действительно отвечал за их жизнь в полном объеме этого слова, ибо должен был не только подготовить исполнителей трюков или даже больше — мастеров манежа, но и воспитать образованных, достойных людей. Результаты его многолетней деятельности таковы: из уст других известных мастеров можно услышать сказанное уважительно о том или ином хорошем артисте: «Ну что же вы хотите, он прошел школу Плинера!»

Тренировки, уроки овладения мастерством Плинер вел очень интересно, увлекая своих питомцев разнообразием их. Хорошо зная психологию ребят, он понимал, что монотонность, однообразие в репетициях, унылое повторение одного и того же убивают всякий интерес, и постоянно искал новые подходы а обучении. Уча других, сам многому учился, пробовал. Его неуемность, собственная увлеченность, интерес к делу сказались, между прочим, в таком эпизоде. Как-то долго работая на одном месте — в Московском цирке на Цветном бульваре, — оставаясь здесь из программы в программу, он одновременно стал преподавать физкультуру в обычной школе. Видимо, сама природа его дарования — учить, наставлять, помогать — требовала интенсивного проявления ее.

Чуткий ко всему новому, он умело подхватывал то лучшее, что эффективно помогало в его деле, вот пример. Очень часто молодому артисту, едва научившемуся исполнять, скажем, сальто млн пируэт, кажется, что он уже владеет этими трюками. Но пируэт пируэту рознь. Одни вызывает восхищение, другой оставляет равнодушным. Легкость исполнения, пластическая выразительность тела, красота и законченность линий — вот чего требовал Плинер от своих питомцев. И чтобы наглядно продемонстрировать индивидуальные недостатки каждого, брал кинокамеру и снимал нужные моменты репетиции. А потом всем составом смотрели «кино про себя», и убеждались молодые и юные артисты, как коряво еще у них получается, как точны и верны указания Виктора Львовича. Лучше, ясное понимали, чего он от них добивался. И уходила, если у кого и копилась, тень досады на своего настойчивого и требовательного наставника. Теперь, репетируя, каждый как бы видел себя со стороны и контролировал.

Помимо чистоты исполнения трюков, школьности, как говорят в цирке, Плинер постоянно заботился об умении своих партнеров держать себя на манеже, о культуре движения. И в этой области актерского мастерства ему было что подсказать ученикам — сам он в юные годы помимо акробатики и гимнастики занимался в хореографической студии Айседоры Дункан.

Вся эта творческая работа привела к тому, что многие годы номеру Плинера по совокупности технических и художественных достоинство не было равных в его жанре.

В 1965 году Плинер оставил манеж и вот уже десять лет работает режиссером в Московском цирке не Цветном бульваре. Десять очень плодотворных лет. За эти годы цирк из его рук получил ряд первоклассных номеров, завоевавших любовь зрителей, отмеченных всевозможными призами и наградами.

Знаменательно, что он вновь держит пальму первенства в икарийских играх, но только теперь номерами, созданными им, естественно, руководят его ученики. Номер под руководством Александра Кузякова уже хорошо знают не только у нас, но и в ряде других стран, где на его долю выпал большой успех. А недавно он был удостоен высокого звания лауреата премии Ленинского комсомола.

Несколько месяцев назад Плинер подготовил еще один номер в жанре икарийских игр — «Русские забавы». Вот что написано в акте авторитетной комиссии, принимавшей его: «Русские забавы» являются новым художественным произведением циркового искусства, решенным в ярко национальном стиле. Номер изобилует особо сложными трюковыми действиями, выстроенными в оригинальной игровой композиции». Чтобы немного наполнить эти слова конкретным содержанием, приведу хотя бы несколько трюковых комбинаций, демонстрируемых в этом номере, подбрасываемый ногами нижнего партнера Михаила Скибина. Владимир Кондратьев исполняет в темп, то есть подряд, пятнадцать сальто-мортале с пируэтами. А Елена Фламчева — до десяти двойных сальто-мортале подряд. Но, пожалуй, особенно эффектны пассажные перелеты с пируэтами и двойные сальто-мортале с ног на ноги трех нижних партнеров-антиподистов.

Можно не сомневаться, что очень скоро «Русские забавы» составят творческую конкуренцию своему старшему собрату. Конечно, в значительной степени условную конкуренцию, ибо, к чести В. Плинера, надо сказать, что он сумел создать в одном жанре достаточно разные по художественному замыслу да и по трюковым особенностям произведения.

Но режиссерский диапазон Плинера не ограничивается лишь его родным жанром, он весьма широк — в его творческом активе номера самые разнообразные. Так, он помогал дагестанским канатоходцам под руководством заслуженного артиста Дагестанской АССР А. Абакарова создать великолепный номер «Леки». Столь же необычен и оригинален в своем жанре выпущенный им номер эквилибристов под руководством заслуженного артиста Азербайджанской ССР Т. Ахундова. Подобного ему на манеже нет. Своеобразием и рекордными трюками (например, исполнение двойного пируэта с плен о плечи) отличается номер его учеников «Акробаты на столах» под руководством Вячеслава Черниевского.

Список этот можно было значительно продолжить, и в нем фигурировали бы все новые и новые жанры. Но остановлюсь на последней работе, которая убедительно свидетельствует о неизменной увлеченности Плинера творчеством, его неуемном желании искать новое. О том, что годы не остудили его, что к нему не пришло, говоря словами поэта, «позорное благоразумие».

Когда Виктор Львович решил вместе с юной Надежной Романюк, умеющей прыгать, жонглировать, стоять на руках, наделенной музыкальностью и пластической выразительностью, создать номер «Гротеск-наездница с хула-хупами», не многие верили в возможность это осуществить.

Дело а том, что сам по себе конный гротеск весьма сложен: стоя на галопирующой лошади, наездница принимает балетные позы, танцевальные па, исполняет пируэты, перепрыгивает через различные препятствия. Сохранить при этом равновесие и внешне не быть озабоченным этим, но выйти из образа — задача очень трудная. А теперь добавьте к этому еще и хула-хуп. Как не трудно догадаться, в таком случае происходит перекрещивание инерционных сил. Та, что сообщается ходом галопирующей лошади, действует вертикально. А та, что возникает при крутке обручей, имеет, условно говоря, горизонтальное направление. Совместить их, как казалось многим специалистам, возможно разве что компьютеру.

Надежда Романюк со своим учителем опровергла это мнение. Более того, они не просто подготовили демонстрацию сложных трюковых манипуляций, а создали, положив их в основу, цельное произведение — яркую пародийную сценку на ковбойские мотивы. Подобного номера жанр конного наездничества не знал. Н. Романюк является первой и пока единственной исполнительницей танцевальных ритмов с обручами на галопирующей лошади.

Мы часто говорим, что опыт мастеров старшего поколения очень ценен. И это, конечно, так. Но хочется уточнить, особенно имея в виду молодых артистов, что это не просто старый багаж, как некоторые из них думают. Это фундамент, на котором прочней и лучше всего растет новое. Плинер однажды в интересной статье рассказал о выдающихся акробатах-прыгунах прошлых лет. И назвал ее знаменательно: «Помнить, чтобы идти дальше». Заслуженный деятель искусств РСФСР Виктор Львович Плинер и сам, опираясь на свой богатейший творческий опыт, с большим успехом следует этому призыву. Он сейчас находится в отличной поре творческой зрелости, и, думается, мы еще не раз будем свидетелями его новых интересных работ.

А. БОРИСОВ

оставить комментарий