Владимир Макаров - парень из России

На сцену тяжелой солдатской походкой вышел парень, поднял руку к горлу, слов­но расстегивая твердый воротничок гимнастерки, и сказал: «Спою советскую песню».

Оркестр заиграл «Смело, товарищи, в ногу». Строгая революционная песня звучала в эстрадной аудитории как-то не­ожиданно, даже с вызовом. И необычным для этого концерта был тихий и строгий голос певца, будто начинавшийся откуда-то издалека, приближавшийся к нам из глу­бины десятилетий. Эффектная оркестровка не сломала старую песню, напротив, сама эта песня превратила ансамбль в боевой собранный оркестр. Призывно нарастало звучание, певец уже не просто пел, — он обращался в зал, как оратор с речью, зо­вущей  к верности великим заветам.

И многотысячный зал встал. Потому что ее, эту старую песню, нельзя было слу­шать сидя — сидя не слушают Гимна, сидя не клянутся в верности отцовской борьбе. Так в юбилейный год Великого Октября узнали москвичи лауреата Всесоюзного кон­курса на лучшее исполнение советской песни, заслуженного артиста Северной Осетии Владимира Макарова. Я не оговорился, «узнали». Многие, ко­нечно, слышали его не раз и до этого: и когда он еще пел в Донецком шахтер­ском ансамбле; слышали его в нескольких программах оркестра Эдди Рознера и в ан­самбле Северной Осетии, с тульским орке­стром. Его всегда считали хорошим певцом, но, пожалуй, только в этом году узнали по-настоящему, как артиста одаренного и сильного, с глубоко своим, истинно нацио­нальным творческим лицом.

Макаров шел к своему нынешнему успеху трудно и неровно. Не всегда была столь необходимая в творчестве поддержка, сбивали с толку всяческие околоэстрад­ные дельцы, не верящие в успех советской эстрадной песни, навязывающие исполни­телям всевозможные шлягеры. Но твор­ческий и жизненный путь Макарова вел его к тому, чтобы он стал именно высокогражданственным певцом. Он родился в городе Дубне, под Тулой. Юность прошла на Дальнем Востоке. Там отслужил службу, потом остался работать, там же  начал  учиться  пению.

А потом годы работы на эстраде, и пер­вая заветная программа, которую приду­мал сам, — монтаж из русских советских песен. Где куплет, где строка, где одно-два памятных слова. Так же как одна деталь, как один образ напоминает о целом со­бытии, так должны были напомнить людям время, когда было «легко на сердце от песни веселой» и когда «все стало вокруг голубым и зеленым». Вставали в памяти «Катюша», «Синий платочек», «Землянка», «Темная ночь», «Самовары-самопалы». И как естественный вывод звучала в конце песня «Я люблю тебя, жизнь».

Гастроли прошли удачно, а сам Мака­ров твердо поверил в то, что «песня не знает границ» — ни временных, ни нацио­нальных. Тогда же его пригласили на ра­боту в Северную Осетию. В республиканском эстрадном ансамбле он уже поет целое отделение, а исподволь готовит большую программу советской песни, понимая, что ее нужно не только хорошо спеть, но и тщательно продумать, умело поставить. Макаров настойчиво ищет исполнительскую форму. Когда певец обращается к классической советской пес­не, ясно что ее исполнение не может быть лишь  почтительно-мемориальным.  Если  бы гак, то зачем выходить на сцену — убеди­тельнее прокрутить пластинку Утесова или Бернеса. Владимир Макаров стремится в старых песнях раскрыть современное зву­чание. Чуть сдвинуты ритмы, острее подача, инструменты подчеркивают форму.

Классическая советская песня помогла Макарову найти трактовку и самого совре­менного песенного материала. Русский певец ло стилю и складу характера, он, разумеется, не чужд и опыта мировой эстрады. Но, в отличие от иных наших пев­цов, даже специализирующихся на зару­бежной песне, он умеет сделать выбор. Эрнст Буш и Шарль Азнавур — эти имена достаточно говорят о вкусе певца, несу­щего в русскую аудиторию свои песни. С ними роднит Макарова тяга к балладе. Немецкая и французская форма баллады столь же отличны между собой, как и от русской аналогичной песни (скажем, «Бухенвальдский набат», «Память сердца»), но есть здесь и общие грани, есть какие-то единые закономерности в синтезе речи­татива, декламации и мелоса: песня дру­гого народа помогает понять свою песню.

«Балладу об отце» подарил Макарову югославский певец Джорджи Марьянович. Марьянович написал ее в России на стихи Олега Милявского. Надо видеть, как при­нимают ее слушатели, чьи отцы боролись с фашизмом. В его репертуаре много анти­военных произведений: «Песня солиста джаза из лагеря Маутхаузен», «Я не могу молчать», «Бухенвальдский набат»... Все эти песни Владимир Макаров не только поет, но и играет, достигая драматического накала.

Вспомните, как исполняет он «Пыль». Глухо, а потом все отчетливее звучит тре­вожная мелодия. Словно тысячи изне­могающих от усталости солдат идут по сожженной земле, идут «день-ночь, день-ночь», бредут, потеряв счет времени. Вы почти физически ощущаете, как они ша­гают сквозь войну, мешая кровь и пот... Певец наклонился вперед — словно в последнем усилии он продирается сквозь этот ад, где «нет ни жаровень, ни чертей. А только пыль, пыль, пыль...» — Последняя нота повисает в воздухе — пыль поглотила человека.

У Макарова счастливый дар актерского перевоплощения — редкостная удача для певца. Внешне он походит на Михаила Ульянова. Эстрадный певец часами следил за игрой знаменитого актера. Он не подра­жает ему, но выучился лаконичному, «не­театральному» жесту, скупой, чуточку жест­кой манере держаться. К сожалению, такая «учеба наблюдением» остается пока единственной школой драматического ис­кусства для многих наших эстрадных арти­стов.

За плечами тридцать пять. Но это толь­ко начало, разбег. Трудности? Он привык встречать их по-мужски. Стойко. Недостатки? Порой он ошибается в выборе песни, порой слишком рассчитывает на непосред­ственное воздействие своего темперамен­та. Но ведь, в сущности, это только начало. Главное — он привык быть требовательным к себе.

Владимир Макаров — певец, которому дано немало, и он щедро использует этот дар во имя одной-единственной цели. Ка­кой? Спросим у него самого.

— Я больше всего боюсь песен пу­стых, — говорит певец, — бессюжетных и безыдейных. Песня должна быть с со­вестью, с Гражданской  совестью.
 

А. БАЙГУШЕВ

Журнал Советский цирк. Апрель 1967 г

оставить комментарий