Воздушная фантазия Владимира Фалина

Вверх под самый купол взлетает человек. Взлетает медленно, как бы преодолевая земное притяжение. Вот он уже в самом зените — и вдруг резкий обрыв в висе вниз головой.

Как Икар, у которого солнечный жар растопил крылья, человек камнем падает вниз. Он распластан, прижат к земле. Кажется, что прижат не только силой притяжения, но и всей тяжестью навалившейся на него судьбы. Но человек не покорен, он находит в себе силы подняться и распрямиться. В его глазах — решимость и озарение. Что там, вдали? Где она, заветная цель? Человек рвется к ней. И, о чудо, он снова взлетает, описывая широкие круги, в подкупольном пространстве. Но на этот раз он летит стремительно и плавно. Он овладел этим пространством. Не бог, не ангел — он, человек. Распростертые как крылья руки. Трепещущий на ветру хитон... Он являет собой торжество человеческого духа...

Каждый волен по-своему трактовать номер воздушного гимнаста Владимира Фалина. Я лишь пунктирно наметил его сюжет. Очень условный сюжет, как и должно быть в цирке. Ведь там, где кончается условность, цирк умирает. Но как это ни парадоксально, условное на манеже тесно соседствует с реальностью. И для того, чтобы такой сюжет воплотить в жизнь, создать условный образ отважного, романтического героя, требуются вполне конкретные «всамделишные» средства. Я имею в виду трюковой репертуар — основу циркового искусства. Потому что изобразить, сыграть отважного, сильного, ловкого в цирке нельзя, им надо быть.

Как же Фалин реализует свой замысел? Прежде всего он совершенно по-новому осуществляет сам полет — без какой-либо подвесной аппаратуры, традиционных вращающихся механизмов («вертушек» и т. д.). Артист работает на одном тросе, похожем на обыкновенную лонжевую подвязку. Только цепляется она не за пояс исполнителя, а разветвляется внизу на два стропа, каждый из которых крепится к металлическим браслетам на запястьях рук. Такое конструктивное решение — счастливая находка. Оно позволило артисту значительно расширить весь арсенал имеющихся в его распоряжении художественных средств и в первую очередь обогатить пластический рисунок номера. Самое важное, у гимнаста освободились кисти рук, обладающие, оказывается, огромной выразительностью. В обычной работе на кольцах, жанре наиболее близком этому номеру, кисти рук у исполнителя несут лишь функциональную нагрузку: хоть одной рукой, но он обязательно должен держаться за снаряд. Освободив их от этой нагрузки, Фалин придал линиям рук законченность и пластичность, и они стали играть немаловажную роль в создании образного строя произведения.

Полностью «работают» на образ в этом оригинальном номере и трюки. Среди них есть такие традиционные, как «крест» — упор на разведенных в стороны руках под прямым углом к туловищу, различные блан-ши, есть и совсем необычные, но все они менее всего похожи на гимнастические упражнения и так же естественны здесь, как балетные па в танце. Трюковая работа, музыка, пластика — все у Фалина слилось в едином контрапункте.

Конечно, обо всем этом я размышлял позже, когда номер кончился, а когда он шел, я, как и все сидящие в зале, любовался его красотой. Всего лишь три с лишним минуты длился он, а кажется, что перед тобой прошла целая человеческая жизнь с ее радостями и печалями, взлетами и падениями. Номер этот лишний раз свидетельствует, что подлинно художественное произведение рождается тогда, когда в нем присутствует образ, подчиненный определенной идее.

Этими мыслями я поделился с Фалиным, когда в антракте зашел к нему в гардеробную.

— Совершенно с вами согласен, — сказал артист, — сам по себе трюк, пусть даже очень эффектный, меня не прельщает, если он не помогает лепить образ и характер. Кстати, все мои композиции, а у меня их несколько, строятся, в сущности, на одних и тех же трюках. Я лишь меняю, иногда даже до неузнаваемости, их пластику, рисунок так, чтобы они несли нужную мне смысловую нагрузку, передавали определенный эмоциональный импульс, настроение. В этой композиции, что вы видели, я попытался создать аллегорический, обобщенный образ человека, который разрывает гнетущие его оковы — ив прямом смысле, и в переносном, — оковы души и обретает полную свободу. Хотя есть в ней мотив и Икара и Прометея, мне хотелось взглянуть на своего героя шире, он как бы спрашивает себя: «Кто я, на что способен? Сумею ли выйти из борьбы победителем?»

Вырос он в рабочей семье, ничего общего с цирком не имевшей. В ней считали, что для того чтобы стать на ноги, нужна надежная специальность. И после школы пошел Володя, как и многие его сверстники, работать на завод. Получил квалификацию слесаря-сборщика, потом возглавил бригаду. И хоть любил цирк, был он для него недосягаемой мечтой. Но с мальчишеских лет занимался молодой рабочий спортом. И трудясь на заводе, стал не только новатором, передовиком производства, но и мастером спорта сразу в двух видах — гимнастике и акробатике. Спорт и привел Фалина в цирк. Работал в униформе, а в свободные часы тренировал себя, репетировал. Занимался с такой одержимостью, будто хотел наверстать упущенное время. Потом вошел в акробатическую группу и параллельно стал готовить самостоятельный номер на кольцах. Назывался он «Преодоление». Уже в самом его названии была заложена идея будущей композиции. Номер был выпущен в Пермском цирке и, кажется, имел успех, но настоящего удовлетворения артисту не принес. Вот Фалин и стал все чаще задумываться над тем, что можно сделать, чтоб раздвинуть границы жанра. Жила в нем беспокойная новаторская мысль, воспитанная еще на заводе тяга к поиску.

оставить комментарий