Выходной день

Зимой 1967 года, будучи на гастролях в ГДР, мы оказались в городе Карл-Маркс-Штадте. Здесь я твердо решил увидеть то, что без всякого труда можно было когда-то посмотреть в Москве.

— Друзья! — обратился я в гостинице к своим товарищам. — Надо бы поехать в Дрезден, в галерею. Тут каких-нибудь восемь­десят километров. К тому же завтра у нас выходной.

Утром автобус на веселой скорости вез нас в Дрезден. Ско­рость была, видимо, слишком веселой. В моторе вдруг что-то неожиданно треснуло, автобус остановился. Водитель открыл ка­пот и надолго склонился над мотором.

—  Друзья! — воскликнул я. — Чего мы ждем? В такую погоду можно идти пешком. Автобус нас догонит.

Идея и в самом деле была неплоха. Она не понравилась только троим. Мы быстро пошли к городу, посмеиваясь над оставшимися. Действительно было глупо не воспользоваться чу­десной погодой и не прогуляться. Минут через тридцать ходьбы мы оказались далеко от автобуса, а город почему-то находился от нас все на том же расстоянии. Теперь, вышагивая так же торопливо, мы то и дело оглядывались: не идет ли автобус. Так, глядя назад, мы двигались вперед.

Погода к этому времени успела испортиться — небо заволок­ло тучами, пошел снег. Вскоре мы услышали позади себя шум приближающейся машины. Из-за снежной пелены появился само­свал. Водитель высунулся из кабины: не нужна ли вам помощь? Нужна, конечно. Шофер смущен: он может подвезти, но это самосвал, на дне кузова остатки цемента. Но что касается жен­щин, их можно в кабину... Женщины, конечно, сразу соглашаются. Когда мы влезли в кузов, стало понятно: мы выбрали не лучший вид пассажирского транспорта. При первом движении машины упал певец Шугунов. Сначала он рассмеялся, но, осмотрев после падения свое пальто, стал серьезным. Пострадал сразу и мой партнер, музыкальный эксцентрик Руковский. Человек грузный и уже в летах, он не рассчитал свои движения и наступил на небольшую кучу цемента, застрявшую в переднем углу кузова.

Цемент, не застывший в кучке, стал быстро ссыхаться на ботинке Руковского. Выяснилось еще одно обстоятельство: держаться за борт кузова из-за конструкции дна можно только в наклонном состоянии. Руки упираются в борт, носки ботинок — в дно кузова. Положение, напоминающее физкультурное упражнение — выжи­мание на руках. Вернее, на руке. Вторая рука должна была дер­жать полы пальто, иначе они становились своеобразным «двор­ником» по очистке самосвала. Было тяжко даже акробатам Коровиным.

Когда выяснилось, что сделано уже достаточно для укрепле­на мускулатуры рук, а дно кузова стало чище, мы распрямились и, держась друг за друга, организовали выразительную скульптурную группу. Группа пошатывалась, но держалась стойко. Только возгласы участников этой живой скульптуры не соответ­ствовали ее героическому облику. Чаще всего слышалось: «И кому это надо!» И действительно, когда картины Дрезденской галереи были выставлены в Москве, в музее Пушкина, то люби­тели живописи даже из других городов приезжали в Москву, а я, между прочим, живу рядом с музеем...

При остановке мы сильно пошатнулись, и Руковский наступил на цемент другой ногой. Куча к этому времени успела засохнуть, и эксцентрику не удалось достичь симметрии. Один ботинок у него остался в нетронутом состоянии, другой окаймлял цемент­ный венчик. Поблагодарив шофера за внимание, проявленное к нам, мы пошли к галерее. Совсем стемнело. Стараясь подбод­рить товарищей, я сказал:

— Друзья! Еще немножко, и мы увидим...
— Ах оставь, пожалуйста! — прервал меня Руковский. Он счи­тал меня виновником своих несчастий.

Подходя к галерее, мы заметили на площади наш автобус. Где-то он нас обогнал. Шофер автобуса бежал к нам.

— Не спешите, товарищи, — сказал он, — галерея сегодня за­крыта. Выходной день...


Журнал Советский цирк. Июнь 1968 г.

оставить комментарий