Я работаю волшебником
Такое название носит книга, которую написал Владимир Переводчиков, Заслуженный артист Российской Федерации, мастер иллюзии высокого класса, почетный член «Магического круга» ГДР.
По всей вероятности, вам уже доводилось встречаться с ним: видеть этого разностороннего актера вы могли на своих голубых экранах в популярных передачах «Утренняя почта», «Будильник» или в концертах развлекательного характера. Впрочем, встречаться с ним. возможно, приводилось вам и на эстраде: В. Переводчиков непрестанно гастролирует по стране со своими вечерами иллюзионных миниатюр (афишное название «Чудеса да и только»).
«Чудеса да и только» — синтетический спектакль, в котором органично сочетаются многие виды иллюзионного жанра. Синтез различных форм присущ ныне едва ли не всем родам современного искусства: театру, кино, телевизионному шоу, эстрадным и цирковым представлениям — Это одна из примет нашего времени.
Режиссеры-постановщики спектакля, созданного во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства, М. Харитонов и Л. Авдеенко объединили музыку, слово, пантомиму, элементы цирка в целостное сценическое произведение, занимательное и веселое, щедро сдобренное юмором.
Всемирно известный иллюзионист, классик циркового чародейства Кио-стар-Ший частенько говаривал: «Фокусы показывать умеют многие, вопрос только, как показывать»... И он, безусловно, прав: в иллюзионном искусстве главное — не таинственные исчезновения предметов и даже не причудливость фокуса, а сам артист-исполнитель, его художественная манера, творческая индивидуальность и, наконец, его внутренний мир. Владимир Переводчиков обладает первейшим достоинством этого искусства — он умеет полностью завладеть вниманием зрительного зала. И хотя актер выступает от своего лица, не перевоплощаясь в какой-либо персонаж, тем не менее образное начало ощущается во всей его единой по стилю композиции.
Уж он то знает, как показывать фокусы. В его проворных руках «из ниоткуда» появляются то цилиндр, то дюжина зонтов, то огромная ваза... Веревка, разрезанная на несколько частей, оказывается целой, предмет проходит сквозь предмет; простая бумага невесть как превращается в денежные знаки. В особенности эффектна серия хитроумных трюков с шарфами. Просто диву даешься, глядя, как ловко они «сами» завязываются в узлы и тут же легко снова разъединяются, как из белых вдруг становятся красными, зелеными, желтыми...
Перед зрителями предстает многоцветный калейдоскоп поминутно сменяющихся фокусов — один затейливее другого. Вот на наших глазах чародей наполнил пестрыми шариками кулек, ввернутый из газеты, затем развернул его, и... те куда-то исчезли. Как же это возможно? Человеку свойственно удивляться; нас увлекает отгадывание загадок-головоломок, каковыми, в сущности, и являются замысловатые фокусы. Недаром в уставе Международной ассоциации магов иллюзия определена как «искусство, оттачивающее ум и дающее наслаждение». Магический калейдоскоп делает еще один поворот. Переводчиков берет лист бумаги и свертывает ее трубкой, а затем достает из нее стакан с водой. Да как же он туда попал? Выплеснув воду, фокусник совершает невероятное — продевает цветной платок сквозь дно стакана, в котором, как мы только что видели, находилась жидкость. Ну надо же! Однако это еще не все. Тот же самый «бездонный» стакан вновь наполняется водой. Просто непостижимо! Более того, стакан передается зрителям — смотрите, ищите «секреты», замаскированные приспособления. Но... даже самые дотошные освидетельствования — тщетны. Тогда, быть может, кто-то желает повторить этот фокус? Вот вам вода, вот платок — пробуйте! Пробуют — да не тут-то было...
— Не огорчайтесь, — улыбается артист, — раньше у меня тоже не получалось. Потренируйтесь годиков этак пять — и все пойдет как по маслу.
Этот же самый стакан иллюзионист вновь наполняет водой и вновь пропускает сквозь дно красный платок. Чудеса да и только! Впрочем, так оно и должно быть: фокус обязан удивлять. Это главное его назначение. А иначе он не был бы фокусом, а Переводчиков — мастером своего дела.
Искусство честного обмана, как иногда называют фокусы, любимо многими. По моим наблюдениям, в последнее время заметен повышенный интерес К этому жанру как среди профессионалов эстрады, так и среди любителей. Отличительная черта вечера иллюзионных миниатюр, исполняемых Владимиром Переводчиковым, — зрелищное разнообразие; во-вторых, отсутствие громоздкой аппаратуры, всевозможных ящиков, сундуков, ширм, какие мы привыкли видеть у старомодных фокусников; в-третьих, не пользуется он задниками, способствующими таинственным исчезновениям и появлениям; нет у этого мастера и многочисленных ассистентов. И, наконец, последнее — все чудеса творятся при ярком свете, как говорится, у нас под носом.
Представление проходит на одном дыхании. И этому в немалой степени способствует импровизационный дар Перевод-чикова. Он умеет создать ощущение, будто все его чудеса рождены тут же, сию минуту, на наших глазах. И когда глядишь из партера на искусные исчезновения и превращения в руках этого волшебника, то все представляется легко достижимым. В действительности же, за каждым интересным фокусом стоят огромное напряжение мысли и упорный творческий труд. Придумать новый занятный трюк — дело далеко не простое. Даже «короли фокусов» испытывают на этот счет трудности, о которых рассказывают в своих мемуарах.
Органическая потребность артиста — поиск новизны. Неутомимая энергия ищущей мысли Переводчикова направлена на изобретение небывалых трюков, новых приемов, свежей аппаратуры и невиданных зрительных эффектов. Однако успех поиска гарантирует лишь овладение богатейшим опытом предшественников, а также знакомство с основами современных научных и технических достижений. Потому-то пытливый актер неразлучен с книгой, потому, надо полагать, собрал — и продолжает собирать — солидную личную библиотеку. Все или почти все, что он показывает со сцены, придумано им самим. Даже те редкие в его программе фокусы из так называемого классического репертуара поданы по-своему, на современном уровне иллюзионного искусства. Замечу при этом: каждый новый фокус — не только новая мысль, а еще и долгая техническая разработка, длящаяся порой два-три года, затем — изнурительно-кропотливая доводка до точного и безотказного действия. И лишь после этого сможешь выйти на сцену и будешь вознагражден радостным изумлением зрительного зала. И тут к месту посетовать: как трудно рождается каждая новинка и как легко заимствуется она многочисленными беззастенчивыми копировщиками.
В спектакле «Чудеса да и только» помимо удивительных фокусов представлено манипулирование, то есть демонстрация посредством ловкости рук всевозможных исчезновений и загадочных появлений различных предметов. В прошлые времена этот вид иллюзионного искусства назывался престидижитацией (в переводе с итальянского — быстрые пальцы). И в самом деле, когда видишь, с каким проворством В. Переводчиков проделывает замысловатые, прямо-таки немыслимые пассажи с шариками, а его сын — тоже Владимир и тоже участник представления — с картами, диву даешься. Манипуляционная техника старшего и младшего Переводчиковых просто поразительна! В этой связи хотелось бы сказать несколько слов о Переводчикове-младшем.
К участию в спектакле он пришел не вдруг, а через серьезное, полное драматизма испытание. Еще в мальчишеские годы Володя мечтал пойти по стопам отца. «Что ж, заканчивай десятый класс,— сказал отец,— и приступим к тренировкам». Но судьба распорядилась по-другому: когда Владимиру исполнилось восемнадцать, он попал в автомобильную катастрофу. И как следствие — серьезная травма руки. Какой же манипулятор с безжизненными пальцами? Все! Прощайся, брат, с карьерой иллюзиониста. В короткой статье не расскажешь о тех душевных муках, какие пришлось преодолевать юноше-инвалиду на пути к заветной цели.
Парень, однако, оказался не из тех, кто сдается без боя: в нравственном поединке за свое будущее показал себя человеком мужественным и волевым. С исключительным упорством и, что немаловажно, самостоятельно, принялся он, превозмогая страшную боль, разрабатывать омертвевшую руку. Многочасовые, изнурительные, беспощадные к себе тренировки принесли свой результат — рука стала двигаться. В своем роде это был подвиг. Отец вернулся из длительной гастрольной поездки и ахнул: «Ну, Володька, быть тебе манипулятором...»
Переводчиков-сын отслужил армию и осуществил заветную мечту — стал артистом эстрады.
В спектакле «Чудеса да и только» можно увидеть столь же древнее, как и «магические превращения», искусство вентрологии или, говоря по-другому, чревовещания, основанного на способности исполнителя говорить за другого человека, не шевеля губами, за счет владения хорошо вытренированными голосовыми связками и правильно поставленного дыхания. Однако для этого жанра одной лишь голой техники, пусть даже и виртуозной, недостаточно. Необходимо еще и актерское мастерство, умение перевоплощаться в куклу, проникаться ее сущностью. В противном случае она останется мертвой бутафорией. Владимир Переводчиков и здесь добился совершенства.
Он проводит забавный диалог с обаятельной куклой-мальчуганом. И этот диалог не выглядит вставным номером, напротив, всем своим образным строем предстает в неразрывном единстве со структурой спектакля, чему способствует остроумный текст и шутейный, даже несколько ироничный тон, в каком артист подает разговор со своим занятным персонажем.
Творчески беспокойный актер-новатор внес в каноническую основу номера свежий мотив: он приглашает на сцену кого-нибудь из публики, надевает на него маску-аппликацию этакого комичного усача и ведет с ним от лица куклы смешную беседу. Такая дополнительная краска сообщает этому фрагменту спектакля еще большую привлекательность.
К области чудес можно отнести и необычные явления человеческой психики, загадочный феномен внушения и самовнушения. В этом смысле было захватывающе интересно наблюдать за реакцией публики, когда премьер спектакля приступил к психологическим опытам или ментализму, как их называет сам Переводчиков. Забегая немного вперед, замечу: после концерта я спросил у Владимира Андреевича, как следует понимать необычное слово «ментализм». Привожу его ответ, записанный на магнитофонную ленту: «Ментализм, — сказал он,— это раздел иллюзионного искусства, фокусы, связанные с развитием памяти и определенными знаниями в области психологии. Заметную роль в этом играют наблюдательность и мысленные внушения».
Ну, а теперь вернемся в зрительный зал и поглядим, что происходит на сцене, куда в это время актер приглашает подняться всех желающих принять участие в опытах. Эти люди будут не только помощниками, но и действующими лицами. Они же явятся и строгими контролерами. Однако прежде демонстратору надлежит отобрать из всех вышедших на сцену наиболее «податливых» или, как выражается сам Переводчиков, суггестопильных, иначе говоря тех, кто быстро и безотчетно воспринимает внушение, кто не контролирует свои действия и не пытается все подвергнуть логическому анализу. Подчеркнем, что в ментализме без обостренного чутья, без феноменальной наблюдательности, без познания основ психологии немногого добьешься.
Свой сеанс Переводчиков предваряет коротким вступлением:
— Сейчас много пишут, — говорит он, — об экстрасенсах и биополях, о гипнозе и телепатии, о медитации и системе йогов. На этот счет существует две точки зрения: одни ко всему этому относятся скептически, другие же, наоборот, утверждают, будто бы вполне возможна передача мысленной информации: чтение мыслей другого человека на расстоянии, внушение ему своей воли, предсказания будущего — и даже считают, что можно силой мысли двигать предметы.
Далее исполнитель поясняет, что сам он относится с должным пониманием и к той, и к другой точкам зрения. Но, будучи артистом эстрады, свое выступление намерен построить по законам именно этого искусства, ибо эстрада обладает своими специфическими средствами показа многих явлений, о которых говорилось выше. Этим небольшим введением Переводчиков как бы уславливается со зрителями о «правилах игры». Таким образом уже самим подходом к демонстрации психологических опытов он отличается от всех других исполнителей.
Людям присуща жажда чудес и тайн. Этим, вероятно, и объясняется тот огромный интерес, с каким собравшиеся следят за этой частью программы, эмоционально сопереживая вместе с участниками опытов. Глядя на какой-либо из экспериментов, ну, хоть бы, например, как прочно «приклеилась» ко лбу рука у доброго десятка людей, приглашенных из зрительного зала, начинаешь понимать, какой силой внушения, какой сконцентрированной волей обладает этот человек. А помимо того, догадываешься, как тонко чувствует он реакции и степень внимания (что очень важно) своих перципиентов — так Переводчиков называет добровольных помощников, как высоко развита у него избирательная наблюдательность, позволяющая экспериментатору по мелким, едва уловимым непроизвольным мышечным движениям определить намерения партнера.
Мне довелось видеть едва ли не всех, кто выступал с подобного рода опытами и в прошлом и в настоящее время, и могу вполне определенно сказать, что герой этого рассказа подает психологические опыты на свой лад. Ему удалось найти свежие приемы, которые придают его сеансам подлинное своеобразие. Художественные аргументы Переводчикова убедительны.
Вполне возможно, что у любознательных читателей возникнут вопросы — их нетрудно предвидеть, например, как Переводчиков обнаружил в себе способность к парапсихологии? Всех, кого заинтересует биография создателя яркого спектакля «Чудеса да и только», кому захочется получить более подробные сведения о нем,, о его родителях и его детстве, о том, каким путем пришел на сцену — да мало ли о чем еще захотелось бы узнать пытливому человеку — всех их отсылаю к написанной Владимиром Переводчичовым книге «Я работаю волшебником».
Р. СЛАВСКИЙ
оставить комментарий
RSS 
