Ярмарочные зверинцы и первые  дрессировщики

Имя Жана Ришара хорошо известно любителям цирка. Мы не раз публиковали отрывки из его книг. Ниже вниманию читателей предлагаются отрывки из его книги «Искусство укротителя, или выпускайте львов!», посвященные зарождению дрессуры, первым укротителям.

Первые упоминания о дрессировке животных относятся к древнему Риму. Люди же, выступавшие с дрессированными животными, делились там на две категории: одни из них били предшественниками тореадоров, другие современных укротителей. Если верить древнеримскому писателю Плинию Младшему, то по сравнению с его современниками мы до сих пор остаемся детьми в искусстве дрессуры. Ведь по его словам, в Риме дрессированные бабуины играли на флейте, слоны писали на аренах свои имена, поднятые на дыбы быки удерживали равновесие на мчавшихся во весь опор колесницах, а львов с подстриженными гривами запрягали четверкой в колесницы!

В конце средневековья в Западной Европе появились цыгане с танцующими медведями и обезьянами. Они пользовались‘большим успехом как у простого народа, так и при дворах королей.

Но только в девятнадцатом веке в ярмарочных зверинцах появился непосредственный предшественник нашего укротителя. Однако полное слияние цирка со зверинцем произошло гораздо позже, в начале двадцатого века, и этому в немалой степени содействовал упадок ярмарок и ярмарочных гуляний. что ускорило гибель ярмарочного зверинца, где начинали свой путь укротители, чьи имена не дошли до нас.

Среди первых известных нам укротителей был англичанин Джордж Уомбвелл. Он держал бакалейную лавку и а задней комнате, к удовольствию своих покупателей, устраивал настоящие представления с обезьянами, попугаями и рептилиями. В 1805 году он бросил торговлю и открыл зверинец, просуществовавший целое столетие. Слава его началась с покупки слома, что позволило ему успешно конкурировать с известным во всей Англии зверинцем Аткинса. Однако при переезде из Ньюкастла в Лондон слон погиб Уомбвелл сумел извлечь выгоду даже из этого: он повесил объявление, приглашавшее публику полюбоваться «...самыми большими останками на свете».

Почти одновременно с Уомбвеллом в Англии, во Франции, в Бавьере появился марселец Мартен. Начало его карьеры укротителя связывают с романтической историей. Мартен выступал в цирке акробатом Влюбившись в сестру владельца зверинца, он. желая получить руку красавицы, не колеблясь вошел в клетку к тигру Атиру, которого считали до этого неподдающимся дрессировке.

Мартен выступал в зверинцах до начала пятидесятых годов и, удалившись на покой, благополучно дожил до глубокой старости.

Вслед за Мартеном еще один марселец, Массилиа, заставил говорить о себе. Сначала он держал небольшой цирк, но вскоре оставил его и основал зверинец, затмивший осе остальные. Сам он занимался только слонами, но в его зверинце выступал укротитель Шарль, ученик Мартена, который демонстрировал интересную для того времени работу, правда, основанную на «диком», болевом способе дрессуры.

Одна из самых ярких фигур среди укротителей первой половины девятнадцатого века — метис из Кентукки Ван Амбург.

Карьера его началась с пари. Однажды, находясь в Бостоне. Ван Амбург узнал, что в зверинце Титюса львица только что убила смотрителя. Он тут же отправился в зверинец и, взглянув на львицу, сказал: «Я думаю, что, немного поработав с ней, смогу спать в клетке, положив голову на это создание, как на подушку». Слова были встречены взрывом смеха, однако, мсье Титюс согласился: «Хорошо, попробуйте Мы пробудем в Бостоне три месяца, и если вы поладите с этой африканской леди, я возьму вас к себе». Ван Амбург выиграл пари и стал дрессировать у Титюса хищников. Он показывал более рискованный трюк, чем «голова в пасти». Baн Амбург окунал руки в дымящуюся кровь и засовывал их в пасть хищнику, приводил с собой в клетку ягненка и даже маленькую девочку.

Однажды в Вашингтоне зверинец Титюса встретился с конкурирующим заведением Барнума. Каждый день Барнум придумывал новый трюк, чтобы нанести ущерб сопернику. Титюс узнав, что Барнум показывает в своей коллекции под названием орангутанга просто огромного бабуина, решил, что наступил удобный момент нанести сопернику удар. Он заявил через газету, что даже невежда не спутает бабуина с орангутангом. поскольку у последнего нет хвоста. На следующее утро Барнум прикрепил к клетке с обезьяной табличку: «Единственный в мире орангутанг, родившийся с хвостом».

Титюс признал себя побежденным. И тогда Ван Амбург перешел к Барнуму. Тут по-настоящему и началась его блистательная карьера.

С этим зверинцем Ван Амбург гастролирует и Европе, выступает в Англии, во Франции, где показывает со всеми своими хищниками пантомиму «Дочь эмира». После триумфа в Европе Ван Амбург возвращается в Америку, и там, в Бостоне, в 1846 году его карьера трагически оборвалась.

Вслед за первыми укротителями-мужчинами. в зверинцах появились женщины, очень быстро освоившие новое искусство.

Одной из первых укротительниц была француженка, мадам Лепрэнс. Вскоре ее примеру последовала мадам Борелли, а а Англии в это же время Уомбвелл уговорил войти в клетку ко львам Элен Чапмэн. Ее называли «Королевой львов» — имя, ставшее вскоре нарицательным для укротительниц в Англин.

Но вернемся к укротителям, которые работали по методу «дикой» болевой дрессуры. К сожалению, метод этот был тогда ведущим. Но в жестокости всех превзошел венгр Батти.

По словам поэта Теофиля Готье, завсегдатая цирковых кулис. «Батти казался ужаснее львов, и зритель при взгляде на него пугался больше, чем при виде хищников».

Карл Гагенбек, наблюдавший, как Багги репетировал, писал впоследствии: «Приходится только удивляться, как этому безумному укротителю удается выходить из клетки живым!»

Правда, он много раз бывал на волоске от смерти, и каждый раз укротителя спасал его помощник Лукаш. Несчастных случаев было такое множество, что полиция запретила венгерскому укротителя одному без своего помощника входить в клетку.

И все же, несмотря на все ужасы, происходившие в зверинцах, в последней трети девятнадцатого века зверинцы пользуются большой популярностью, чему, возможно, в немалой степени содействовал успех знаменитого Франсуа Биделя, которого Гюго называл «Львом среди львов».

Франсуа Бидель родился в 1839 году в семье владельцев небольшого зверинца. Он рано лишился отца и вскоре после того, как мать вторично вышла замуж за итальянца Упилио Файмали, превосходного укротителя, но очень жестокого человека, сбежал из дому. Перепробовав множество профессий, Бидель поступил смотрителем в зверинец Бернабо, потом перешел к Пиане, а затем открыл собственный зверинец. Коллекция ограничивалась обезьяной, удавом и двумя кайманами. Позднее к ним присоединились медведи, волки и великолепная львица Саида.

Саида была «звездой» его зверинца. Как только укротитель входил к ней, она, рыча, бросалась на него, но он останавливал ее и засовывал в пасть руку Иногда, подобно Ван Амбургу, он вводил в клетку разъяренного хищника ягненка.

Не меньше Саиды был популярен лев Султан, привезенный для Биделя уже взрослым из Атласских гор. Его прибытие в Марсель сопровождалось печальным событием. На перроне вокзала лев одним ударом огромной лапы убил неосторожно приблизившегося к клетке прохожего. В тот же вечер Франсуа Бидель дал представление и пользу вдовы погибшего, и на этом представлении он впервые вошел в клетку ко льву убийце. Ни один современный дрессировщик не стал бы подвергать себя такому риску, но Бидель был похож скорее на тореадора, чем на дрессировщика.

Несмотря на необычайную смелость Биделя. Султан и ему преподнес однажды «подарок». У Биделя болела нога, и он, споткнувшись, упал в клетке. Султан тут же бросился на укротителя, и только огромная физическая сила, которой обладал Бидель, спасла ему жизнь.

Бидель был не только великолепным укротителем, но и новатором. Он придал представлению в зверинце пышность и блеск, изменил манеру одеваться, свойственную ярмарочным укротителям. Бидель входил в клетку в черном рединготе, обтягивающих рейтузах светло-серого цвета к ботфортах. Откинутая назад пышная шевелюра и властный голос придавали ему весьма внушительный и импозантный вид.

Наш список бродячих зверинцев был бы неполным, если бы я не сказал несколько слов о династии Пезонов, карьера которых началась в 1835 году и окончилась незадолго до второй мировой войны.

Вначале пятеро братьев Пезонов демонстрировали ужасные драки между своим непобедимым медведем Карачу и догами. Позднее, когда это варварское зрелище было запрещено, братья разделились и создали каждый свой зверинец.

На смену основателям династии. Жану и Батисту Мезонам, пришло второе поколение. Эдмонд Пезон не только сам выступал в зверинце, но и обучил своему мастерству таких укротителей, как Капитан Анри, Каррер, Фернандо и знаменитый Фортюнио, главный вдохновитель ярмарочных празднеств в 1900 — 1910 годах.

Последнего из династии Пезонов, Жана Пезона, я видел в середине тридцатых годов.

Из старой школы укротителей я хорошо знал Марселя и Марту ла Коре. Последняя владела одинаково хорошо и «дикой» и «мягкой» дрессурой. Ребенком я часто наблюдал за ее работой; она была моим первым кумиром и вселила о меня любовь к этому виду циркового искусства.

Заканчивая рассказ о зверинцах, я хотел бы назвать еще имена братьев Лоран, Пуассона, Русселя и Мак Дональда, последних представителей исчезнувшего ремесла. Исчезнувшего, потому что изобретение круглой разборной центральной клетки дало новое направление дрессировке и изменило характер представления.

В начале двадцатого века Карл Гагенбек объединил цирк со зверинцем, и в его цирке впервые стали выступать дрессировщики с большими группами животных: Энриксен — с тридцатью белыми медведями. Ришар Савад — со смешанной группой, в которую входили львы, тигры и медведи. Одновременно в гастролировавшем в Европе американском цирке Востока выступал дрессировщик Бонавита с группой из двадцати семи львов. Что же касается восьмидесяти белых медведей Вилли Гагенбека, то это, мне кажется, составляет рекорд больших групп.

Вслед за Карлом Гагекбеком, французский дрессировщик Альфред Курт, впервые вошедший в клетку в возрасте почти сорока лет, создал свой «Зооцирк» и стал давать представления, второе отделение которых было целиком отведено дрессуре хищников.

Его примеру последовали вскоре братья Амар и Буглион, но это уже область современности, где действуют иные дрессировщики и иные методы дрессуры.

Перевод с французского Ольги Кузнецовой

оставить комментарий