Закон цирковой жизни

«Помочь товарищу? Конечно, поможем!» — всегда отзовутся артисты цирка. Кое-кому кажется, что это всего лишь особенность их профессии, требующей смелости, решительности, определенного риска.

Но мне и моим коллегам, не раз выезжавшим за рубеж, пришлось воочию убедиться, что чувство товарищества и взаимной выручки, забота об общем успехе органически присущи советским людям. Эти качества воспитаны социалистической действительностью, всем строем нашей жизни. Очутившись на чужбине в иной обстановке, столкнувшись с западными нравами и порядками, особенно остро осознаешь, каким неисчерпаемым богатством обладают советские люди, утверждающие в жизни великую заповедь строителей коммунизма: «Человек человеку — друг, товарищ и брат».

В том, что чувство товарищества, готовность прийти на помощь другому— характерная черта именно советских людей, мы убедились хотя бы во время поездки нашего цирка в Западную Европу в 1958 году. В коллективе том были сестры Кох, Карандаш, джигиты Кантемировы, дрессировщица тигров М. Назарова, участники нашего воздушного номера — Папазо-вы. Мы выступали в международной программе вместе с артистами из других стран. Среди них была акробатическая группа молодых исполнительниц с нехитрым реквизитом. Мы обратили внимание на творческую беспомощность акробаток, на незавершенность их трюков, несовершенство аппаратуры. В свободное время мы помогли им улучшить реквизит, многое изготовили сами, показали, как ярче, эффектнее преподносить трюки. На прощальном вечере, за чашкой кофе, молодые артистки растроганно говорили о чувстве благодарности, которое испытывают к нам, о том, что и прежде неоднократно выступали с опытными мастерами из разных стран, но никого не встревожила судьба их номера и их самих, что только советские артисты пришли им на помощь. Надо признаться, что эти горячие излияния нас тогда несколько смутили и даже удивили — ведь проявление дружеской помощи — дело для нас обычное. Уж таков закон нашей жизни.

Мы помогаем своим коллегам всюду, где приходится бывать, особенно в братских странах социализма. Примеров тут можно привести много. Расскажу только, что сделали мы, советские артисты, лишь за одну поездку в Болгарию. Усовершенствовали аппарат гимнаста Савы Дымчи-ка. Обычно аппарат этот устанавливали на арене пять минут — пауза для циркового представления очень большая. После того как конструкцию аппарата изменили, установка его стала занимать не более тридцати секунд. Для артистки Нади Табаковой мы придумали не только реквизит, но и целиком воздушный номер, включив в него элементы акробатики и жонглирования. Помню, что артист Г. Резников помогал воздушным гимнастам, Ю. Быковский и его партнеры — акробатам-прыгунам, К. Берман — комикам. Нас, советских артистов, радуют успехи болгарских товарищей, признанные и на международных фестивалях.

Мы говорим и пишем, что у артистов советского цирка нет секретов от своих коллег. И “это не пустые слова, они отражают существо дела. Мастера манежа щедро передают творческой молодежи свой опыт, знания. Я сам прошел хорошую школу в сильном номере Океанос и получил «благословение» руководителя его Л. Океаноса (Ольховикова) на самостоятельные выступления.

Конечно, жалко и трудно расставаться с хорошим партнером, но, если ему по силам подготовить самостоятельное интересное произведение, как не поддержать его в этом, как не помочь осуществить замысел! С народным артистом республики Е. Ми-лаевым долгое время выступал Н. Андронов, который старательно учился у руководителя номера. И когда у Андронова возник план подготовить свой номер эквилибра на велосипеде, опытный мастер одобрил замысел своего ученика. И что же? За свой номер «Эквилибр во вращении» Андронов получил звание лауреата на Всесоюзном смотре новых произведений циркового искусства в 1963 году. Можно назвать и других артистов, ранее работавших с Милаевым, а сейчас успешно возглавляющих свои номера.

Уже писалось о том, что заслуженные артистки РСФСР сестры Кох передали свой номер «Семафор-гигант» молодым артисткам — сестрам Авдеевым. Но хочется отметить, что номер Авдеевых не просто добросовестная копия существовавшего ранее, а его, так сказать, улучшенное издание. В нем появились новые эффектные трюки. Примечательно, что молодежи предложили эти трюки и помогли их освоить Зоя Болеславовна Кох и ее сестры. Прежних исполнительниц «Семафора-гиганта» не тревожило, затмят ли их славу сестры Авдеевы, — ими двигало желание помочь молодежи полнее и выразительнее проявить свои способности, подготовить своеобразный, интересный номер.

Так же поступил и заслуженный артист республики В. Лисин, передавая свой номер сестрам Бирюковым, так поступили и артисты Шидлов-ские, передавая аппарат и трюки новым исполнителям — Марковым. Ветераны нашего манежа стремятся, чтобы молодежь пошла дальше их, и радуются, если это удается.

Всем известно имя нашего лучшего комика манежа Карандаша, которого многие видные советские клоуны по справедливости называют своим учителем. Мне хочется отметить, что он не только делится с молодежью своими наблюдениями и раздумьями, но даже репертуаром. Все знают, как сложно создать оригинальную репризу. И все же Карандаш не побоялся свои репризы, в которых им все было выверено и отточено, передать менее опытному артисту, так как видел в нем не конкурента, а товарища по творчеству, с которым вместе вершит общее дело.

Я тут в основном приводил в пример артистов старшего поколения, которых лучше знаю. Но эти же черты 'присущи и нашей молодежи. Мне рассказывали о таком случае. Талантливый артист Л. Костюк начал репетировать новый трюк — балансировал перш с партнером, сидя на моноцикле. Дела шли успешно, со временем трюк можно было бы включить в номер. Но вот в одном из цирков он встретился с молодым велофигуристом Г. Карпи. Как-то после репетиции тот подошел к Костюку и сказал примерно следующее:    «Вижу, что трюк тебе удается, но я давно думал о таком трюке, начал с партнершей уже осваивать его, уступи мне его».

И никакого спора не произошло. Костюк рассудил, что ему хватит изобретательности и настойчивости создать другой интересный трюк. И теперь эквилибр на моноцикле успешно демонстрирует Карпи в своем номере, за который он на смотре новых произведений циркового искусства был удостоен звания лауреата.

Совсем не случайно весть о том, что кто-то исполнил рекордный трюк — двойное сальто-мортале на ходулях или тройное в воздушном полете,— моментально облетает все цирки страны. Об этом мы, артисты, узнаем обычно раньше, чем сообщит печать, и гордимся, что советскими мастерами манежа взята еще одна высота. Так, всех нас горячо порадовал успех молодого артиста В. Замот-кина, создавшего интересный номер «Акробаты-прыгуны с шестами».

Мы не только радуемся победам своих товарищей, но и всегда готовы содействовать этим достижениям. Скажем, заболел один из исполнителей, без его участия номер теряет композиционную целостность. Тогда, чтобы спектакль не проиграл, чтобы зрелище было полноценным, артисты других номеров берутся заменить заболевшего. Мне рассказывали, что так обычно бывает при аналогичных обстоятельствах в коллективе «Веселая арена» под руководством В. Владимирова. Мне и самому приходилось наблюдать подобное, например, во время гастролей советского цирка в Италии. В группе акробатов-прыгу-нов, возглавляемых В. Максимовым, заболел исполнитель. Как быть: исключить номер из программы или демонстрировать его в сокращенном виде? И мы решили, надо сделать все, чтобы номер не пострадал, чтобы зрители получили от выступления нашего цирка наиболее яркое впечатление. Один из моих партнеров, В. Па-пазов, выходил на манеж с артистами Максимовыми, участвовал в их выступлении. Не раз выручали товарищей участники номера Канагиных, братья Казаченко и многие, многие другие.

Примечательно, что в этом духе у нас воспитывают молодежь уже в стенах Государственного училища циркового и эстрадного искусства. Исполнитель известного сейчас полета «Галактика» В. Рощин, будучи на студенческой практике, вызвался заменить заболевшего студента в номере «Партерный полет». И вот не раз и не два, а в течение двух месяцев, отработав собственный нелегкий номер, он следом выступал еще в одном. Тяжело было, но юноша хотел, чтобы номер товарищей выглядел полноценно, чтобы ни один штрих из его художественной ткани для зрителей не пропадал.

Такие факты наблюдаешь часто. Артисты обязательно поддержат товарища в трудную минуту, постараются при творческой неудаче или болезни укрепить его веру в свои силы.

Взволнованно рассказывает о таком случае писатель А. Аронов в своей повести «Пассажир без билета». Вы помните, артист Осинский вернулся с фронта без руки. Казалось бы, надо оставить и самую мысль о манеже. Тогда от товарищей по номеру под руководством В. Волжан-ского в ответ на запрос, примут ли они своего прежнего партнера, приходит телеграмма: «В любом состоянии зпт без рук зпт без ног зпт безо всякого испытательного срока согласен возвращение Осинского на прежних условиях тчк Волжанский».

И тут хочется подчеркнуть — это не исключение. В свое время из-за ошибки униформиста получил травму воздушный гимнаст А. Вязов. Конечно, от него самого потребовалась огромная сила воли, чтобы не опустились крылья полетчика. Но разве не сыграло тут своей роли то, что партнеры, друзья и товарищи — артисты различных жанров сердечно поддерживали его, ободряли, помогали ему. Вязов вернулся в номер, возглавил его, исполняет в нем основные трюки.

Можно вспомнить и более поздний случай, который произошел года че-
тыре назад в ГУЦЭИ. Под руководством педагога-режиссера Л. Шаляпина готовился к выпуску номер турни-стов. Неожиданно одна из участниц его серьезно заболела. Тогда у руководства училища возникло предложение не включать ее в уже отрепетированный номер. Но молодые турни-сты считали ее членом своего коллектива. И, конечно же, они решили не оставлять товарища в беде, помочь девушке наверстать упущенное, сдать экзамены. Номер был выпущен в том составе, в каком определился в самом начале, и сразу был включен в столичную программу.

Меня могут спросить, всегда ли отношения артистов уж так идеальны? Отвечу поговоркой: «В семье не без урода». Да, бывают досадные исключения из правил. Некоторые артисты руководствуются порой эгоистическими соображениями, проявляют непонятную ревность к успехам других, заботятся только о том, чтобы их номер выглядел выигрышно, не беспокоясь о художественной выразительности всего представления. Иной раз артист, добившийся успеха, держится так, будто все ему нипочем. Репетируется, например, парад-пролог, все его участники, как и полагается, подтянуты, а он выходит на манеж небрежно одетый, как бы подчеркивая, что лишь снисходит к общему делу. Это производит крайне неприятное впечатление, как фальшивая нота. Каждый такой поступок мы, артисты, разумеется, осуждаем, но часто только про себя, не всегда решаясь сказать прямо в лицо тому, кто нарушил закон нашей жизни, что поступил он недостойно, порочит звание советского артиста. Не всегда проявляем мы достаточно принципиальности. И напрасно. Поправить ошибающегося — долг каждого, не надо считать, что это, мол, дело руководства, оно, дескать, примет меры, укажет и т. д. Дружное осуждение заставит любого нарушителя этики серьезно задуматься над своим поведением. Я знаю, что Ирина Бугримова, например, всегда без стеснения сделает замечание любому коллеге, который неправильно ведет себя. Так же прямо высказывает свое мнение и Карандаш. А как иначе?! С хорошим другом всегда поделишься последним, встанешь на его защиту, а если надо — решительно удержишь его от неверного шага, дурного поступка. Мы, артисты цирка, обязаны относиться друг к другу, как верные друзья-товарищи. Говоря словами Маяковского, надо,

«Чтоб вся на первый крик:

— Товарищ! — оборачивалась земля».
У нас у всех одна общая задача — неустанно поднимать родное искусство, завоевывать новые рубежи в своем творчестве. Успешно решить ее можно только сообща и только опираясь на замечательный и священный закон нашей советской жизни: человек человеку — друг, товарищ и брат.

И. ПАПАЗОВ, артист цирка

оставить комментарий