Звездная увертура

Пусть не покажутся странными первые строки. Написаны они в новогоднюю ночь, а это объясняет многое. Автор, пи­шущий о цирке, с удовольствием отме­чает интерес великих писателей прошлого и со­временности к этому яркому зрелищу, веселому и задорному. Автор вспомнил героев литератур­ных произведений, посвященных цирку, описания цирковых номеров и аттракционов. Перед его мысленным взором неожиданно предстал гим­наст в космическом пространстве. Высоко под куполом звездного неба он продемонстрировал в новогоднюю ночь ранее никем не исполнявшийся трюк, объяснение которого в то время никто не сумел дать. Вот описание, оставленное потомкам. «Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми ру­ками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не быва­ло, побежал далее».

—        Черт знает,  что такое написано тут! — может воскликнуть  в  недоумении читатель.

И это вполне справедливо. Действительно, черт, посланный фантазией Николая Васильевича Гоголя в просторы зимнего звездного неба, украл месяц. А участница этого фантастического ат­тракциона «поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе».

Новогодняя ночь! Самые неожиданные пред­положения возникают в такую ночь. Представьте только на минутку, на самое короткое время та­кую картину. Николай Васильевич Гоголь прихо­дит в художественный отдел Союзгосцирка и предлагает изложенную выше заявку космиче­ского аттракциона. Не примут!

—        Написано у вас живо, увлекательно, — скажут ему в художественном отделе,— чувствуется хоро­шее знание языка, но по трюкам такими воздушными номерами можно было удивить лет сто на­зад, да и то в Диканьке. А в наши дни...

А в наши дни советский человек с советской земли фотографирует невидимую с нашей плане­ты сторону Луны. Скажем прямо — какая поль­за была от того, что черт спрятал месяц в кар­ман? Никакой. Только тьма окутала землю. А со­ветская автоматическая межпланетная станция, со­вершающая путешествие по точно заданной ор­бите, свет на Земле удвоила. Невидимое стало видимым. И давняя мечта побывать в гостях на соседней планете становится вполне осуществи­мой. Кто из клоунов не собирается совершить такого путешествия, такой гастрольной поездки по маршруту Луна — Марс — Венера — Юпитер, дать представление в лунном цирке, отправить с берега моря Мечты телеграмму-сообщение об аншлагах?! А пока, до отбытия в такое турне, почему бы не рассказать о нем в цирке — под куполом и на арене. Видятся тысячи людей, на­правляющихся в новое здание Московского цир­ка — огромное, просторное, светлое. Звучит му­зыка, написанная для цирка Дмитрием Шостако­вичем, и дирижирует на представлении народный артист Советского Союза. Могучие звуки оркест­ра, без искажения и шумов, усиленные репродук­торами, встречают зрителей широкой, просторной мелодией «Звездной торжественной увертюры». Световая   реклама,   исполненная  по  эскизу Кукрыниксов, мягкими переливами цветов озаряет площадь, словно в полнолуние, и голубые тени ложатся на аллеи, ведущие к цирку.

Если бы такое виделось не только в новогод­нюю ночь, а стало достоянием сотен тысяч зри­телей в любой из вечеров!

А программа? В ней нет ни одного повтора. И у клоунов новые репризы, и у воздушных гимна­стов отсутствуют кочующие из номера в номер трюки, и Олег Попов показал новый номер на проволоке. Да и подготовлены эти номера быстро, при этом исполнители не требовали для себя осо­бого репетиционного времени.

Удивительное представление! Режиссер-поста­новщик отказался от парада-пролога. Вспомните, в минувшем году прологи, даже короткие (долгих прологов зритель уже не выдерживал), даже ко­роткие прологи механически пристегивались к программе, как меховой воротник к демисезон­ному пальто. Актеры выходили к зрителю с та­ким отсутствующим видом, столь безразличные, что радость ожидания циркового представления на время гасла. Лишь после парада, когда дей­ствительно начинался цирк, в зале возникали аплодисменты.

И эта программа тоже началась с появления всех исполнителей. Но не было у выходивших на левую сторону манежа одинаково поднятой пра­вой руки, а у выходивших на правую половину арены поднятой левой руки. Против обыкновения на арену выкатились клоуны, и возникла умори­тельная сцена. Бестолковщина одного и меткие ответы другого — этот забавный спор вызвал дружный смех зрительного зала. Спор привлек внимание артистов — товарищей по представле­нию. Выходили они к спорящим каждый по-своему. И в этом появлении узнавался тот жанр, который артисты представляли в программе. Шуточный спор клоунов перерастал в массовую задорную цирковую комедийную сцену. И текст был прочи­тан осмысленно, с подлинным мастерством, и пес­ня исполнена музыкально, и клоунские репризы прозвучали уместно, свежо, остроумно. Да, это был первый номер цирковой программы — мас­совый, яркий, веселый.

Что поделаешь? Опять новогодняя ночь увлек­ла нас в будущее, и попали мы на программу, ко­торую так хочется увидеть в цирке, встретиться с режиссером, всегда новатором.

Среди зрителей мы увидели выдающихся ма­тематиков, физиков, астрономов, радиотехников, создававших в содружестве с артистами цирка это феерическое зрелище, названное «Звездной увертюрой». Такое название, по замыслу авторов, символизировало вступление в новую эру меж­планетных путешествий и открытий планет и звезд солнечной системы, проникновения в бесконечное пространство, в еще неведомые системы других солнц.

Изыскания и успехи в области автоматизирую­щих устройств, электронных машин, ультразвука, искусственных материалов нашли любопытное применение в цирке, вызвали к жизни новые но­мера. Так в давно минувшие времена изобрете­ние велосипеда принесло в цирк новое, обогати­ло его. Цирк, если он хочет быть современным, шагать в ногу со своим зрителем, не может оста­ваться в стороне от идейных, культурных и науч­но-технических достижений своего времени. Со­ветская наука и техника развиваются такими темпами и в таких величественных масштабах, что «чудеса без чудес» пятилетней давности сегодня на арене цирка воспринимаются как музейный экспонат.

Да, на представлении, которое мы увидели в новогоднюю ночь, не было на арене опилок, не было старушки метлы, поднимающей пыль, оформление возникало само собой, поднимаясь откуда-то снизу, либо опускалось из-за купола. Все это совершалось бесшумно, быстро, почти не­заметно для зрителя, и лишь один человек из пуль­та управления распоряжался всем этим сложным хозяйством. Поражающими, хотя и вполне объ­яснимыми были многие трюки, в которых техни­ческие достижения давали возможность создать впечатление   невесомости  людей   и   предметов.

Но главное, и это самое замечательное в программе,— новейшая техника не заслонила че­ловека. Цирк, издавна привлекающий демонстра­цией     красоты,     силы,     смелости,   пластической стройности человека, и в этой программе был ве­рен своей главной традиции. И действительно, чем многограннее наука и техника, чем богаче духов­ный мир человека, проникающего в тайны вселен­ной, тем прекраснее должен становиться физический облик создателя современной науки и техни­ки. Разве может человек с расслабленными мыш­цами, вялый и слабый, отправиться в дорогу на сотни тысяч километров, двигаться на сверхвысо­ких скоростях? И новому, здоровому, стройному, физически развитому, бесстрашному человеку аплодировали зрители на том представлении, ко­торое увидели мы в новогоднюю ночь, загляды­вая в прекрасное завтра нашего цирка.

Этому человеку, идущему по советской зем­ле, преобразующему мир, опережающему семи­летний план развернутого строительства комму­низма, аплодируем мы сегодня, вступая в новый 1960 год.

М. ГОНЧАРОВ

Журнал Советский цирк 1960 г. январь