Жепито с репризом
Перед нами книжка в ярком переплете, под романтическим названием «Цирковые огни».
Автор — Петр Жеребцов. Из лаконичной справки в начале сборника узнаем, что он «выступал на аренах» и рингах дореволюционного цирка. (П. Жеребцов. Цирковые огни, М., «Советский писатель», 1963). Видимо, желая продемонстрировать свою эрудицию, П. Жеребцов щедро оснащает страницы своих произведений цирковыми терминами и жаргонными выражениями. На стр. 6 авторское примечание: «Реприз — поклон артиста». Вынуждены поставить автора и редактора сборника в известность о том, что «поклон артиста» на цирковом жаргоне обозначается словом «комплимент». На стр. 24 П. Жеребцов разъясняет: «Дыбу — борьба в стойке». Автору повестей и рассказов о борцах дореволюционного цирка следовало бы знать, что во французской борьбе терминология в основном была французской. Борьба в стойке именовалась «дэбу», от французского слова «debout» — что означает: «стоя на ногах», но Жеребцов упорно пишет «дыбу», производя, очевидно, этот термин от русского слова «дыбом».
Нельзя умолчать об изобретенном П. Жеребцовым слове «жепито». По уверению автора, «жепито» — маска (стр. 137). Маски, под которыми выступали иногда в старом цирке борцы, на их жаргоне именовались «колпаки» или «чулки», а изредка «шапито». Незадачливый автор, не разобрав, как звучит слово, пишет его «жепито». Примеры грубого искажения П. Жеребцовым цирковых терминов можно продолжить. Но настоящая беда заключается в другом. Многие герои, действующие в произведениях П. Жеребцова, выведены им под подлинными фамилиями и именами. Среди них встречаются цирковые деятели, широко известные, пользующиеся признанием и любовью народа. При этом можно допускать авторский домысел лишь в каких-то деталях, но нельзя искажать истинный характер героев, основные факты их жизни.
С поразительной бесцеремонностью расправляется П. Жеребцов с Иваном Максимовичем Поддубным. В главе XII повести «Цирковые огни» (стр. 115—116) описана борьба Ивана Поддубного и Григория Кащеева. Всю главу цитировать невозможно. Но несколько строк следует привести: «Поддубный начал дышать тяжело. Заикин дал знак. Гриша понял и снова начал бросать Поддубного по манежу, как мячик. Несчастный король борцов потерял всю свою уверенность и хладнокровие... Почти задыхаясь, Поддубный сказал: «От борьбы отказываюсь!» И, продолжая шататься, с трудом поднялся к себе в уборную».
Чтобы представить Поддубного в возможно более жалком виде, П. Жеребцов придумал такую деталь: «Король» начал халтурить. Трусики развязались — это дало ему невольный перерыв. Но и это не помогло». Откуда такой уничижительный тон, ничем не оправданный сарказм по отношению к Ивану Поддубному? Иван Максимович является олицетворением русской физической мощи, им гордится народ. Кстати, история профессиональной борьбы не зафиксировала ни одной победы Кащеева над Поддубным. Во всех чемпионатах, в которых они встречались, неизменно одерживал победы Поддубный. Это было в Париже (1908), Петербурге (1908), Харькове (1909). Сцена борьбы выдумана П. Жеребцовым от начала до конца. Изображая Поддубного в таком непрезентабельном виде, с остальными своими героями П. Жеребцов вовсе не церемонится.
Иван Заикин — персонаж из повести «Цирковые огни» — представлен Жеребцовым как олицетворение самых низменных чувств: зависти и злобной хитрости. В книге есть такой эпизод. И. Заикин, оскорбленный тем, что Поддубный разговаривал с ним «через плечо», замышляет страшную месть! Перед «решительной» схваткой Кащеева и Поддубного, Заикин приходит к Кащееву и убеждает его: «Не осрами Волгу-матушку. Ломай Поддубного вчистую! Чего тебе короли? Сам ты король! Ломай по-нашенски, по-вол-жански...» и т. д. (Кстати, непонятно, причем тут «Волга-матушка» и «по-волжанскн»? Григорий Кащеев — крестьянин Вятской губернии, где, как известно, Волга не протекает.) Изобразив Заикина этаким доморощенным «Сальери», П. Жеребцов не нашел в его характере ни одной положительной черты. А ведь речь идет о знаменитом русском борце, человеке всесторонне одаренном. Заикин был одним из первых русских авиаторов, другом писателя А. Куприна. Заикину посвящены книги. Наконец, Заикин всю свою жизнь состоял в самых лучших отношениях с Поддубным.
П. Жеребцов охаивает не только людей, уже ушедших из жизни, но пытается превратить в шутов людей, и сейчас живущих и работающих среди нас, пользующихся уважением творческих работников советского цирка. Один из героев повести «Цирковые огни» Владимир Мирони изображен как недалекий, набожный человек. Он лишь гири выжимает, да жадно ест, да «молитвенно» крестится. Вся эта чепуха, написанная про Мирони, вероятно, автору кажется смешной. А нам смеяться не хочется. В. Мирони — псевдоним хорошо известного в цирке Владимира Сергеевича Миронова. В прошлом борец, затем видный артист, он создал и руководил превосходными акробатическими и гимнастическими номерами, а в настоящее время он режиссер-педагог. В 1921 году Мирони окончил школу физического воспитания при Военно-педагогической академии.
Не один В. Мирони, а все борцы, атлеты и цирковые артисты в книге П. Жеребцова примитивны, тупы и невежественны, у них нет других интересов, кроме обжорства и «накачки мышц». Еще одна из центральных фигур книги П. Жеребцова — арбитр Иван Владимирович Ванин, он же «дядя Ванин». Цитируем П. Жеребцова: «Арбитр сидел верхом на стуле, морщил свой мясистый лоб и, потирая пухлой ладонью, силился вызвать к жизни новые мысли... Слабо тренированная мысль отставала от мышц и никак не могла развиться в могучем теле студента, с такой же быстротой, с какой он входил в борцовскую форму. В жизни, впрочем, всегда так и бывает: одно живет за счет другого» (стр. 82).
В приведенном отрывке отчетливо выявляется, с позволения сказать, «философское кредо» П. Жеребцова. По его убеждению, работа над развитием силы мышц подавляет у человека способность мыслить. Полемизировать по этому поводу с П. Жеребцовым, конечно, смешно. Но нельзя не привести слова, сказанные еще двести лет назад Ж.-Ж. Руссо: «Желаете образовать ум вашего ученика, упражняйте его силы, которыми ум должен управлять, развивайте настойчиво его тело, сделайте его крепким и здоровым, чтобы он стал мудрым и рассудительным... Предположение, что упражнение тела вредит умственной деятельности есть жалкая ошибка; как будто обе эти деятельности не должны быть в согласии, и как будто одна не должна постоянно действовать на другую».
Полагаем, что все ясно. Однако, прежде чем поставить точку, необходимо сделать упрек издательству. В справке об авторе говорится: «Произведения П. Жеребцова впервые печатались в 1927—1928 годах и с тех пор не переиздавались». Мы убеждены, что не следовало переиздавать книгу П. Жеребцова со столь серьезными недостатками.
Б. КАЛМАНОВСКИЙ
Журнал Советский цирк. Ноябрь 1964 г.
оставить комментарий