Звезда Вальтера Запашного

Аттракцион был в самом разгаре... Братья Запашные, словно играючи, управлялись с десятком полосатых и гривастых хищников. Вот Аскольд встал между двумя высокими ренскими колесами, на одно из которых, изготовясь к прыжку через дрессировщика, забрался красавец тигр.  Чуть поодаль, в напряженной позе, но с неизменной улыбкой на лице, замер младший брат Эдгард.

Все - и зрители, и животные -  следили за рискованным трюком. Когда полосатая зверюга пролетала над головой белокурого юноши, другой тигр  осторожно слез со своей тумбы и крадущейся походкой двинулся по направлению к  тигру-соседу - выяснять «весенние отношения».

- Шерхан, место! - раздался вдруг суровый оклик седоволосого зрителя из первого ряда.

- Так это же знаменитый Вальтер Запашный, отец молодых дрессировщиков, выступающих сейчас на манеже, - узнаю я «зрителя»!

Тигр замер, сверкнул коричнево-оранжевыми глазами в сторону строгого голоса, но все-таки попятился  и ленивым прыжком шлепнулся обратно на тумбу...

- Знаете, тигры тем и отличаются, что нападают исподтишка, как кошка, - комментирует ситуацию Аскольд, когда мы встретились в московской квартире Запашных. - Лев прет буром, напролом, а тигр обязательно выждет  момент, когда можно напасть наиболее безопасно для себя. Находясь в клетке, за всеми уследить трудно, ведь, исполняя трюки, приходится поворачиваться к кому-то спиной. Поэтому отец во время представлений всегда сидит в зале на ближайшем к форгангу кресле  и зорко следит за обстановкой в клетке.

Шерхана выдал хвост, и отец, конечно, прекрасно раскусил недобрые намерения самца: «язык» тела животных он знает досконально. Услышав знакомый голос, тигр понял, что его видят, и отложил драку до лучших времен.

Любая драка может, конечно, перерасти в опасность для дрессировщиков, но чаще мы защищаем хищников друг от друга, чем свою жизнь...

БАГИРА-ЛЮДОЕД

- Сколько всего ран, доктор?

- Сейчас сосчитаем. Так, тринадцать... семнадцать... двадцать шесть, - ответил хирург, зашивая затылок артиста цирка, доставленного прямо с окровавленной арены на операционный стол.

Так закончилась в 1961 году для Вальтера Запашного премьера его аттракциона «Среди хищников». Впереди его ждали мировая слава неповторимого дрессировщика хищников и... еще много-много ран. 

... Первый раз на манеже цирка Вальтер появился в шестилетнем возрасте: клоун вынул его из широчайшей штанины своего костюма и мальчик исполнил несколько незамысловатых акробатических трючков. Потом стал «верхним» в номере канатоходцев - дети цирковых артистов, как правило, осваивают сразу несколько жанров и часто начинают участвовать в представлениях чуть ли не с пеленок. Грянула война, и отец - акробат-снайпер - ушел на фронт вместе со старшим сыном, Сергеем. Вальтер стал в семье главным «мужчиной». Чтобы помочь матери, оставшейся без мужа-партнера по номеру «Меткие стрелки», прокормить четверых детей, тринадцатилетний подросток подготовил с младшими братьями акробатический номер, пользовавшийся у публики бешеным успехом. После Победы в номер вошел и вернувшийся с фронта Сергей. Достигнутого братьям было мало - они создали номер «акробаты-вольтижеры», равного которому по трюкам, наверное, нет до сих пор.

 - Но я буквально грезил дрессурой, - признается Вальтер Михайлович. - Мама рожала через каждые два года, и меня, маленького, часто оставляли у дедов в Богодухове. Каких животных там только не было! Деды до старости оставались богатырями, баловались «железом» и вместо зарядки по утрам тягались силой с быками. А мне разрешалось дни напролет возиться с живыми кроликами, котятами, собаками и прочей живностью. Подрастая, увлекся литературой по зоологии, наизусть цитировал Брема...

Мечтой всей моей жизни было выстроить океанарий и показывать там дрессированных морских животных, даже акул. Но эта мечта так и осталась неосуществленной. А вот разрешение на создание аттракциона с хищниками я всеми правдами и неправдами все-таки добился. Послал начальству одиннадцать сценариев, хотя мне  в ответ только твердили: ты потомственный акробат, а дрессировщиков в роду Запашных отродясь не было. Наконец, сдались. В числе первых животных, которых главк приобрел для будущего аттракциона, оказалась тигрица-людоед Багира.

 Разумеется, в сопроводительных документах на Багиру не было ни слова о ее кровожадном прошлом. Довольно взрослая, лет трех от роду, тигрица отказывалась есть мясо-убоину и явно побывала в руках жестокого укротителя, перебившего ей переносицу, но не сумевшего сломать характер. Потому фирма Кланта и сбагрила ее в СССР. Жуткую правду узнал случайно: проболтался пьяный индус, который привез из той же фирмы слонов для Дурова. Но отказаться от людоедки я не мог, ведь все мои недоброжелатели сказали бы, мол, Вальтер не справился. Нельзя было рисковать будущим аттракционом...

 Наблюдая за ней, я понял, что она чрезвычайно умна и обладает феноменальной памятью: Багира постоянно охотилась за мной и служащими, при этом никогда не повторялась в своих коварных уловках. Покорить ее стало делом чести.  Она стала примой аттракциона, прожила двадцать лет и умерла на моих руках. Я полюбил ее за талант. Только азбука дрессуры давалась ей сложно, потом она исполняла 64 трюка. Вспомните, сколько команд знает хорошо подготовленная служебная собака, и сравните.

- Но ведь именно Багира едва не разорвала вас тогда в Иваново?

- Она только воспользовалась суматохой. Аттракцион готовился три года: я отрепетировал трюки, которые до меня никто никогда не исполнял - но выпускался в спешке, с множеством недоделок. На манеже одновременно находились  тигры, львы, пантеры, леопарды, ягуары, рысь, черная пантера. Нам бы еще хоть дней десять: животные практически не знали полного рабочего света. На единственной репетиции оркестр до беспамятства напугал их громкой музыкой - и так же бездарные музыканты сыграли на премьере. Костюм не был готов -  я вышел в чужом костюме, в котором звери меня не признали. Я выезжал на тройке львов - осветитель встретил их ярким прожектором в глаза... Началась общая звериная драка - уловив момент, тигрица бросилась мне на спину. Падая, я инстинктивно схватил Багиру за бакенбарды и, не давая сомкнуть людоедские челюсти, плотно вдавил свой затылок в ее небо. Тем самым я спас жизнь себе, да и ей тоже...

ДЕТИ

 - Вы росли среди животных. Было осознание того, что они - хищники или это чувство у вас притупилось? - спрашиваю сыновей Вальтера Михайловича.

- Зрителей от хищников отделяет высокая клетка из металлической сетки. Сетка кажется тонкой преградой, но там, внутри ее - совсем другой мир. Детьми мы любили залезть выше сетки и заглядывать на манеж, представляя себя среди папиной группы. Иногда он разрешал нам после репетиции подойти к одному-двум самым спокойным животным.

Однажды (нам было лет шесть-семь) мы решили похвастать перед сверстниками и попросили отца взять нас ко всей группе. Все приятели сели в зале, отступать стыдно. Мы обняли ноги отца и так, практически повиснув на нем, вошли.  Отец постоял немного в центре, потом пошел по маленькому кругу... Все животные провожали нас настороженными взглядами - они любят напасть на слабого, но чувствовали, что эти детеныши под слишком сильной защитой.

- Очень испугались?

- Это был не то чтобы страх - мы же были с отцом, скорее  волнение, мощный адреналин, даже восторг...

Страшно бывает человеку самых разных профессий, когда чувствуешь непосредственную опасность, когда понимаешь: вот оно, ты на грани смерти. Умение контролировать себя в экстремальных ситуациях, не дать страху перерасти в панику - это и есть профессионализм. Отец многому научил нас, мы тысячи раз анализировали, что нужно делать в таких-то случаях. Сегодня в клетке мы больше всего надеемся друг на друга. Все меры защиты  вторичны, потому что даже на то, чтобы успеть включить брансбойт, потребуется время. А брат - рядом.

... Вальтер Запашный умеет воспитывать дрессировщиков. Когда-то он ввел в аттракцион свою первую жену - потомственную артистку цирка Марицу, которая теперь выступает с самостоятельной группой хищников. Женившись во второй раз на девушке «со стороны», то есть не из цирка, он и Татьяну (мать Эдгарда и Аскольда) постепенно вывел на манеж. Конечно,  сыновья тоже стали постоянными помощниками в репетициях. На представлении они ассистировали за клеткой и прекрасно знали всю последовательность трюков. Но знать и делать - это совсем не одно и то же...

- Мы с братом работали свои номера - «Дрессура обезьян-лапундров»  и «Жонглеры на лошадях» и иногда заменяли на манеже маму, если ей приходилось куда-то уезжать, ведь она вела всю административную работу в коллективе.

Но настал час, когда заменять пришлось не маму, а отца. Ему исполнилось семьдесят и старые раны (особенно та, что в недобрый час нанес ему любимый ручной лев Султан) заставили-таки лечь на операцию в Питере. На семейном совете решили: премьерой в Екатеринбурге Аскольд и Эдгард начинают новую страницу в летописи аттракциона. Сегодня родители входят в клетку только на репетициях, помогая советом...

Этот текст писался, когда Вальтеру Михайловичу Запашному исполнилось 75 лет. Торжества по случаю юбилея прошли в Кирове. В то время он был художественным руководителем своего циркового коллектива, а еще помогал сыновьям и работал над новой книгой.

- Я артист цирка. В нем родился и в нем останусь до конца своих дней, - сказал Вальтер Михайлович, когда мы прощались с ним в Москве. - На семидесятилетие я получил удивительный подарок: собственную звезду. Сейчас это модно - дарить людям звезды. И все же мне приятно думать, что когда меня не станет, где-то в созвездии Овена будет сиять звезда по имени Вальтер Запашный. И я верю, что эта звезда будет светить многим поколениям моих потомков...

Людмила Дикуль