Цирковые истории

МЕДВЕДЬ ОТВЯЗАЛСЯ

В юные годы я цирк полюбил, клоуном ездил по свету...
Скольких историй свидетелем был! Помню особенно — эту.
...Утронник был,
цирк не время притих, жду представленья дневного,
и в гардеробной уселся за стих.
В поисках нужного слова в зеркало глянул, поправил парик,
о выходном размечтался...
Тихо...
И вдруг — за спиной детский крик:
—    «Дядя! Медведь отвязался!..»
Я оглянулся — беда у дверей (благо, что были открыты) —
замерла стайка нарядных детей из дедморозовской свиты,
тех, что Снегурку спасали в пургу на цирковом представленье.
С бурым — уверены — сладить могу, ДЯДЯ я в их представленье.
Только бы тут и видали меня — знаем характер медвежий...
Но обступила меня ребятня с доброй наивной надеждой...
Не посрамить бы мне рыжий парик!
— В морду медвежью глядя, к зверю иду...
Может, я в этот миг в цирке — единственный дядя!..
Жарко дышал он, отвесив губу... Чувствую — взмокла сорочка...
Молча его привязал я к столбу, зверь огрызнулся, и точка.
Тут дрессировщик примчался.
Ворчу:
—    Где же вы были!..»
—    «В столовой...»
—    «Жирный компот был!»
Он — бац по плечу:
—    «выручил, друг!
Браво, клоун...»
В юности все мы бываем смолы, не измениться б с годами.
Смотришь, порою, былые орлы Сделались вдруг — индюками...
Пусть побелеет моя голова, в сердце б мороз не закрался, если придется услышать слова:
«Дядя, медведь отвязался!»

КЛЕН В СОСНЯКЕ

Я на поляне в сосняке был встрече рад с осенним кленом:
как будто на одной ноге стоит в манеже Рыжий клоун!
Не унывает клен-старик,
хоть знает (на висках уж проседь),
что яркий солнечный парик
его зима заставит сбросить...
По-клоунски беспечен клен — шут в сосняке!..
Ему несносны, вцепившиеся з небосклон, худые чопорные сосны.

РОД ЛЮДСКОЙ

для меня
загадки-люди.
Верю людям увлечённым, их словам,
глазам, морщинам...
Этим — тонко сочинённым — электронным
сверх-машинам!
Узнавая по приметам, я люблю
людей с секретом...
Чтоб, не требуя почета, пели звонкою душою, чтобы в них
таилось что-то нераскрытое,
большое...
Чтоб горели, не сгорая, обновляясь, как природа...
Род людской не представляю без людей
такого рода!

СОБАКУ ПРОДАЮТ

Собаку продают на птичьем рынке Забуду ли когда-нибудь глаза ее?!
В слезящихся — стыдливые искринки: собаке жутко стыдно за хозяина.
Она, видать, была не привередлива, порой глодала кость, что бог пошлет...
Не продала хозяина, но предала, а он ее — публично продает.
И всю-то жизнь хотелось ей
немногого — в глаза бы другу преданно смотреть...
Она за честь приятеля двуногого могла б в жестокой схватке умереть!..
И вот сидит — ни веры, ни достоинства. Любой лишь заплати и уводи...
Отводит взгляд... За человека совестно... И ни к чему — медали на груди.

Леонид КУКЧО

оставить комментарий