Долгожданная пластинка Вадима Козина

3накомый коллекционер рассказал мне недавний случай, происшед­ший c ним в магазине грампластинок: «Некий гражданин — подумать толь­ко! — лет пятнадцати-шестнадцати обра­тился к продавцу с вопросом: «Когда y вас появится в продаже пластинка Кози­на?» Я прямо-таки опешил. Поворачива­юсь к нему: «Простите, я услышал имя Ва­дима Козина. А что вам известно об этом певце?»

Юноша c чувством явного превос­ходства взглянул на маня и отпарировал: «А вы что знаете о нем?» Вот так. A мы всё думаем, что имя артиста знакомо только старшему поколению».

Да, наконец-то фирма «Мелодия» вы­пустила диск-гигант Вадима Козина. Твор­чество этого известного исполнителя рус­ских и цыганских романсом остается, на мой взгляд, пока непревзойденным. Он не дал угаснуть исчезнувшим было после смерти Давыдова и Морфесси традициям старых мастеров, возродил своим творче­ством одухотворенность русского роман­са, к сожалению, ныне почти утрачен­ную. B 30-е годы он записал в студиях Грампласттреста более ста (!) произведе­ний, каждое из которых явилось незауряд­ным образцом вокального искусства.

Пятнадцать из них — на только что вышедшем диске. Теперь уже как-то и не вернтся, что Вадим Козин первым записал на пластинки такие романсы и песни, как «Снился мне сад» В. Борисова и E. Дидерихса, «Я люблю вас» Я. Пригоже­го и Ю. Адамовича, «Прощай, мой табор» Б. Прозоровского и O. Осенина, «Всегда и везде за тобою» C. Герделя, «Дружба» В. Сидорова и A. Шмульяна, «Маша» B. Си­дорова, В. Козине и E. Ивановой. Он был  первым исполнителем собственных песен: «Осень« (на слова E. Белогорской), «Любушка» и «Смейся, смейся громче всех» (обе на слова Я. Адова). Сейчас эти вещи поют другие певцы и певицы, но кто хотя 6ы раз услышит их в исполнении Ва­дима Козина, навсегда сохранит в памяти его чарующей голос.

Можно рассказать. немало интересного об истории записей, попавших на первую долгоиграющую пластинку В. Козина, но я ограничусь лишь несколькими штрихами.

B наши дни микрофон — самая обыч­ная принадлежность аппаратуры для зву­козаписи, а до войны он был редкостью, техническим новшеством. Вспоминается курьезный случай. При подготовке роман­са «Жалобно стонет ветер осенний» решили записать его в том виде, в каком он исполнялся в начале века, то есть c «цыганской венгеркой» в конце. Тогда вспомнили о старом гитаристе, что когда‑то аккомпанировал самок Варе Паниной.  Поехали за ним, привезли в студию.  А он вдруг начал озирaться вокруг и расте­рянно спрашивать: «А где же труба? Куда я должен играть?».  Выяснилось, что гитарист искал привычный ему фоно­граф, который давно уже приказал долго жить. K микрофону же ом отнесся c не­доверием...

Я заметил, что каждый раз, слушая «Нищую» в собственном исполнении, Ва­дим Алексеевич Козин досадливо мор­щился. Однажды я не выдержал и спросил: «В чем дело? Что-нибудь не так? Несколь­ко сентиментально, но вроде все нормальной. Он махнул рукой: «Да не так надо было петь ее», Оказывaeтся, во вре­мя записи операторы за стеклянной пере­городкой выразительными знаками все время торопили артиста, чтобы он пел быстpeе. Романс Алябьева требовал «иг­ры», драматических пауз, a приходи­лось спешить, чтобы полностью уместить его в прокрустово ложе черного диска.

Голос певца был идеален для исполне­ния как мужских, таки женских романсов. B этой связи представляется любопытным следующий факт. Популярную в 30-е годы «Газовую косынку» пели и Тамара Церетели, и Изабелла Юрьева, и Екате­рина Юровская. Однако редакторы сту­дии звукозаписи в Гранатовом переулке попросили записать этот женский романс Вадима Козина, ибо считали, что именно его пение, благодаря мастерству и душев­ной проникновенности, явится примером надлежащего исполнения.

Некоторые записи артиста известны в двух вариантах. Скажем, -- у него есть «Калитка», звучащая в сопровождении трио гитаристов (И. Ром-Лeбедев, B. Поля­ков, P. Мелешко), а есть — в сопровождении симфо-джаза под управлением М. Иг­натьева, и y Всесоюзной студии грамзапи­си был выбор. Непонятно только, почему скромный аккомпанемент c нехарактерным для этого романса цыганским укло­ном там предпочли классической инстру­ментальной аранжировке оркестра, ведь мелодическое богатство последнего очевидно, неприятная история приключилась и  c другой вещью — «Прощай, мой та­бор». Аннотация на конверте свидетельствует, что запись сделана е сопровождении гавайского ансамбля под управлением Б.  Крупышева. На пластинке же романс звучит под рояльный аккомпанемент A. Покраса. Мелкие, но дocадные оплош­ности.

Предвоенные записи Вадима Кози­на, как и старые пластинки Шаляпина, Вяльцевой, Паниной, Вертинского,­ предмет гордости любого коллекционера.

Но филофонисты, ревниво оберегающие свои звуковые эльдорадо, конечно, не в состоянии удовлетворить всеобщий инте­рес к романсу. Это — задача фирмы «Мелодия». Только от нее зависит наше приобщение к сокровищнице русской вокальной лирики. Уже изданы пластинки многих мастеров прошлого. На очереди — новые имена, хорошо нам известны в, но незаслуженно забытыe.

БОРИС САВЧЕНКО

Журнал Советская эстрада и цирк. Июнь1986 г.

оставить комментарий