Геннадий Ротман и Геннадий Маковский: Клоунада - любовь наша

Просторная гардеробная нового Дворца циркового искусства в Москве. Обычный антураж помещения, в котором прописаны клоуны: немыслимые парики и смешные афиши, крупноразмерные башмаки, словно предназначенные для баскетбольного центрового, а на вешалке — просторные, как паруса, штаны и прямо-таки абстрактная тельняшка с броскими черно-желтыми полосами.

Предновогоднее интервью дают заслуженные артисты РСФСР Геннадий Маковский и Геннадий Ротман.

Отвечают партнеры на наши вопросы, вопреки предположениям, не слитной скороговоркой, вроде «мы видим свое призвание в том чтобы смешить людей», а совсем по-разному. Маковский, вороша соломенные волосы, неторопливо и обстоятельно, а Ротман, смуглый, худощавый, с почти индейским профилем, энергично, даже наступательно и чуть иронично.

— Вопрос несколько банальный, но всегда не лишенный для читателя интереса. Как вы пришли на манеж!

Маковский. Иначе говоря, как мы дошли до жизни такой! Совершенно по-разному. Я, как и многие клоуны, вследствие «несчастного случая». Мечтал о театре. По возвращении из армии играл а ансамбле «Верстка и правка» при Центральном Доме журналиста. Поступал а Вахтанговское училище.

После первого же тура меня «отсеяли». Как оказалось, в том году требовались только герои-любовники, а я, нетрудно заметить, простак. Тогда же увидел на стене объявление о приеме на эстрадное отделение в ГУЦЭИ. Подал туда. И меня зачислили после первого же тура.

Ротман. Если бы на манеже было такое амплуа — трагик, я, видимо, им бы и стал — мое первое посещение цирка окончилось слезами. Я увидел, как мою мать — ассистентку в иллюзионном аттракционе Клео Доротти — распиливают на две части. Орал дурным голосом, пока не увели за кулисы...

А вообще мой приход в цирк закономерен. Отец многие годы работал на арене в качестве сатирика. Люди старшего поколения, наверное, помнят такую пару — Горский и Весенин. Первый— мой отец. Таким образом, в ГУЦЭИ меня привела, как вы понимаете, наследственность, хотя учился на эстрадном отделении...

Маковский. А я одно время даже готовился стать эстрадным куплетистом. В паре с известным ныне конферансье Альбертом Писаренковым. Он играл на рояле, а я на аккордеоне.

Ротман. Наша судьба решилась на выпускном экзамене. Мы показали комиссии классическую буффонаду. Реакция была неожиданной — нам предложили заняться цирковой клоунадой. Мы, как люди дисциплинированные, не возражали и сейчас, спустя девять лет, не жалеем об этом.

— Кому из режиссеров вы больше всего обязаны!

Маковский. Всегда добром поминаем наших наставников в училище — Юрия Павловича Белова и Бориса Александровича Бреева. Они выпустили нос «в свет», дали, как говорится, закваску. Плодотворным было и наше общение с главными режиссерами Московского и Ленинградского цирков Марком Соломоновичем Местечкиным и Алексеем Анатольевичем Сониным. И все же наибольшую роль в нашем становлении как артистов сыграл Арнольд Григорьевич Арнольд — человек высокой культуры, тонкий знаток арены. Перед первой встречей с ним Геннадий и я немного струхнули. Дело в том, что мы, тогда еще совсем желторотые птенцы, самовольно изменили его режиссерскую трактовку какой-то сценки — ждали бури. А он отнесся к нам удивительно снисходительно, доброжелательно и даже сказал какие-то лестные слова. Мы многим ему обязаны. С огорчением приходится отметить, что сейчас ощущается некоторый кризис в цирковой режиссуре...

Ротман. ...в связи с чем мы с Геннадием и поступили на заочный факультет цирковой режиссуры при Гитисе.

— В наше время «роды оружия» в искусстве порой соприкасаются и иногда даже вторгаются один в другой. Какие у вас отношения, например, с эстрадой! Любите ее!

Ротман и Маковский. Очень!

Маковский. Не упускаем случая показаться на эстрадных подмостках. Давали свое антро в Москве на сцене Центрального Дома работников искусств и в Доме актера. С удовольствием выступили бы в мюзик-холле. А если говорить о «глобальных» замыслах, задумали целую эстрадную программу...

— А как складываются ваши отношения с кино!

Ротман. Несколько однобоко. Мы мечтаем о работе в кино, любим его, но пока эта любовь без взаимности. Но мы не падаем духом. В новом году (сплюнем через левое плечо) вы, наверное, увидите нас в двухсерийной ленте «Карнавал», где мы заняты в своих обычных интермедиях. А хотелось бы... Вы, конечно , понимаете? Пример Юрия Никулина заразителен...

Но мы не ждем милостей от кинорежиссеров и сами ставим фильмы. Пока только на манеже и только пародии но гангстерские и ковбойские картины.

Маковский. Поскольку сейчас мода на многосерийные фильмы, мы тоже не остаемся в стороне. 3 новом году думаем продолжить свою «киноэпопею» пародией на мультфильмы.

Ротман. Поначалу задумали было целую кинопрограмму со сквозным сюжетом. Но пришлось от этого отказаться. Зрителю трудно было бы уследить за действием, которое прерывается номерами. И не надо забывать, что главная задача коверных все-таки в том, чтобы заполнять паузы, не давать аудитории остыть.

— Основа всякого антре — литература. С кем из писателей вас связывает творческая дружба!

Ротман. Дружим в основном с Салтыковым-Щедриным. Ильфом и Петровым, Зощенко, Буховым. С современниками отношения как-то но складываюся. А хотелось бы... Наши писатели, за редким исключением, цирк почему-то не замечают. Может быть, размеры нового Дворца циркового искусства заставят их обратить на нас, клоунов, внимание.

Маковский. Пока же мы с Геннадием, как правило, пишем для себя сами.

— Как вы пишите вдвоем! Илья Ильф и Евгений Петров на этот же вопрос, помнится, отвечали так: кДа так н пишем вдвоем. Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые».

Ротман. У нас почти так же. С той только разницей, что по редакциям нам бегать не приходится. А если говорить совсем серьезно, то пишем мы всегда вдвоем, одновременно. Самое сложное для нас — найти финал, ударную концовку, венчающую антре. Это единственная причина, из-за которой у нас бывают разногласия и мы иногда расходимся. Не больше, правда, чем на пять минут...

— Интервью у нас предновогоднее. Поэтому естественный вопрос: каковы ваши творческие планы на новый год!

Маковский. Если верить графику Союзгосцирка, 1972 год мы будем встречать в новом Московском цирке. Это для нас большая честь и ко многому обязывает. Готовим сейчас три новых клоунады...

Ротман. Впрочем, есть опасность, что покажем их не раньше 1973 года. Мастерские шьют нам костюмы и делают реквизит по году-полтора. Говорят, все силы брошены на обслуживание второго коллектива «Цирк на льду». Но это не оправдывает «ледяного» отношения к нуждам других артистов.

— За последнее время в печати можно было прочитать ряд статей, где авторы ратуют за клоунские антре с участием животных, в частности лошадей. Что вы думаете по этому поводу!

Маковский. В одной из наших новых сценок — она называется «Кучер и купец» — на арене появится лошадь, в конце концов она задает трепку подгулявшему купчику. Но, как вы, наверное, догадались, лошадь эта «клоунская», ненастоящая... Пока на манеж с нами выходит только кот Конфуз и «спасает» меня от белой мыши. Хотели бы ввести в одно из антре какое-нибудь забавное крупногабаритное животное. Однако осуществить это в ближайшем будущем вряд ли удастся, так как 1973 год мы собираемся встретить на...

Ротман. ... необитаемом острове. Дело в том, что мы задумали создать клоунский аттракцион на целое отделение: «Как мужик двух генералов прокормил». Идею нам подсказал Салтыков-Щедрин, остальное наша фантазия.

— Что вы думаете о состоянии современной клоунады! Каким должен быть, по-вашему, сегодняшний коверный!

Маковский. Несколько смущает тенденция, которая наметилась за последнее время в нашем жанре. Непонятная боязнь маски, грима, гротескного реквизита... Некоторые молодые клоуны предпочитают собственное лицо в прямом смысле этого слова. Однако смешное ли оно? Выходят на арену милые ребята, но «народ безмолвствует». Даже улыбок не видно.

Ротман. Это, если можно так сказать, «окультуривание» жанра неорганично для клоунады. Она призвана быть сочной, порой даже, я не боюсь этого слова, грубоватой, немного ярмарочной. Mы за возрождение классических приемов буффонады. А между тем у нас идет иногда обратный процесс — так сказать, «облагораживание» клоунады, что в корне неправильно. Можно и облить партнера водой и посыпать опилками или дать апач — лишь бы это не было самоцелью, о «работало» на идею антре, на номер.

Маковский. И очень важно, кто это делает и как. Что одному можно, другому противопоказано. В «Огнях рампы», например, Чарли Чаплин в роли клоуна использует весь арсенал ярмарочных приемов, но так талантливо, что нет и тени пошлости. Можно обратиться к советским комикам арены. Мусин в одном из антре рвал дерматин, а сам с опаской поглядывал на штаны. И это не оскорбляло, так как он делал все мягко, обезоруживающе простодушно...

Ротман. В нашем репертуаре есть немало сценок с юмором лиричным, если можно так сказать, «с грустинкой». Но с какой радостью приняли бы мы участив в цирковой репризе балаганного толке, в пародийной, буффонадной
сценке! Высмеяли хотя бы некоторых шпрехшталмейстеров, которые отнюдь не стали лучше оттого, что их назвали ведущими. Сколько о них подчас манерности, ложной многозначительности! Так и подмывает вывалять такого напыщенного «шлреха» в опилках.

Маковский. И еще одно. Вот мы выступаем в новом цирке, где используются самые последние достижения инженерной мысли, где полно технических чудес. Но в реквизите клоунов техника «времен Очаково и побережья Крыма». У нас с Геннадием—это метла с мотором мощностью в одну нечистую силу. Не настала ли пора соединить силы режиссера и инженера-конструктора? Насколько богаче, изобретательнее стали бы клоунские антре.

— Мы, кажется, забыли, что интервью-то новогоднее, тем более с артистами веселого жанра. Придется вам по традиции рассказать о забавных эпизодах из своей жизни.

Маковский. Как ни стройно, смешные случаи происходят чаще всего именно под Новый год. Запомнились мне рождественские гастроли в Бразилии. Была там у нас одна ударная реприза, Геннадий перед уходом за форганг показывал мне бутафорскую фигу. Место это выигрышное и всегда вызывало у зрителей смех. А там даже улыбки на лицах не видно было. Оказалось, а Бразилии изображают дулю, когда хотят... пожелать счастья. Теперь это забавное воспоминание, тогда, поверьте, нас охватила полная растерянность.

Ротман. Комичный случай произошел у Маковского в поезде, когда он ехал на гастроли в Ленинград. Не успел он сесть в вагон, как в купе вошло несколько суровых товарищей в сопровождении проводницы.

—Что у вас в портфеле? — не спуская с Геннадия глаз, строго спросил один.
— Пистолет, — спокойно ответил Маковский.
— Заряжен?

Геннадий полез в портфель, чтобы проверить, и тут раздался выстрел... Что было, описать трудно! Проводница упала в обморок. Сбежались пассажиры.

А началось все с того, что крайне внимательный шофер, везший Маковского к вокзалу, заметил торчащий из портфеля клоунский пистолет и поднял тревогу — мол. ловите преступника.

— Вопрос, без которого но обходится ныне ни один интервьюер: ваши хобби!

Маковский и Ротман. Собираем сатирическую и юмористическую литературу.

Маковский. Я к тому же страстный автомобилист. В прошлом веке Николай Васильевич Гоголь восклицал: И какой же русский не любит быстрой езды? Я убедился: милиционер-регулировщик.

Ротман. Увлекаюсь музыкой, особенно симфоджазом.

— Наконец, последнее. Кем бы вы хотели быть, если бы не выбрали профессию цирковых артистов!

Ротман. Думаю, стал бы кинорежиссером.

Маковский. Пошел бы учиться в юридический. Очень интересна работа следователя.

— Если бы так и случилось, что было бы вашим хобби?

Ротман и Маковский. Клоунада!


оставить комментарий