«Кошкин дом» Надежды и Александра Поповых

Трудно себе представить цирк без дрессированных собак. Точнее, просто невозможно. Мы видим их — от самых больших до самых меленьких — в любой программе; «диапазон» пород тоже достаточно широк — холеные английские доги и обыкновенные, хотя и необычайно симпатичные.

Как правило, в таких номерах дрессировщики стремятся показать дрессуру «в чистом виде». Собаки ходят по барьеру на задних лапках, прыгают через обруч или скакалку, танцуют «барыню» («казачок», «цыганочку»), делают сальто и другие трюки. И, оценивая такие бессюжетные номера, мы больше смотрим, как животные исполняют тот или иной трюк, обращаем внимание на композицию номера, на темп работы, на оформление: реквизит, костюмы, музыкальное сопровождение. Ну и, конечно же, очень многое прежде всего зависит от самих дрессировщиков: их артистизма, манеры держаться, взаимоотношений С ЖИВОТНЫМИ.

В отличие от таких номеров в «Собачьей школе» Николая Ермакова, «Айболите» и «Кошкином доме» Надежды и Александра Поповых есть конкретный сюжет. Это мини-пьесы, разыгрываемые на манеже. Собаки здесь не просто исполняют те или иные трюки, а как бы играют определенные роли.

И если сегодня на манеже традиционными являются номера чистой дрессуры, то в незапамятные времена преобладали именно сюжетные.

«Собачья школа» Николая Ермакова уже давно и по праву считается классикой советского циркового искусства. В этой статье мне хочется более подробно остановиться на выступлении Надежды и Александра Поповых.

Обычно первым они показывают «Айболита». Сюжет номера прост: к доброму доктору Айболиту приходят на прием несколько больных собачек — одна занозила лапку, у другой болит хвост, у третьей зубы, у четвертой горло. Помогает вести прием медсестра Мария Ивановне (ее роль исполняет обыкновенная, слегка кудлатая дворняжка) — особа крайне строгая и педантичная, но такой, очевидно, и положено быть настоящей медсестре.

Добрый доктор Айболит всех вылечит: «присобачит» новый хвост, вынет из лапки занозу, даст чудодейственную пилюлю от ангины, правда, собачка, у которой болят зубы, при виде бормашины даст стрекача (но ведь и мы при виде ее радостных чувств не испытываем). Появится на приеме и «собачий симулянт», но будет разоблачен бдительной Марией Ивановной и с позором изгнан. А в финале доктор Айболит отправится на собачьей упряжке в зоопарк на срочный вызов.

Казалось бы, незамысловатый сюжет, но четвероногие актеры играют свои роли с такой подкупающей искренностью, что это вряд ли кого может оставить равнодушным. Невозможно без улыбки смотреть на то, как пациенты трусливо прячутся под стулья при упоминании о шприце и уколах или как они искренне радуются своему выздоровлению. Ну, а об исполнительнице роли Марии Ивановны можно сказать только одно: талант, несомненный талант!

Главный герой этого спектакля — добрый доктор Айболит, которого Александр Попов сыграл убедительно, тепло и мягко. Казалось, что это тот самый добрый доктор Айболит, знакомый каждому из нас с детских лет. Казалось, он сошел на манеж прямо со страниц замечательной книги Корнея Ивановича Чуковского.

Второй номер Надежды и Александра Поповых — «Кошкин дом». Я бы назвал его вариацией на тему популярной сказки С. Маршака. Артисты взяли для своей сценки только один сюжетный ход — пожар в доме кошки. Но если в сказке Маршака пожар — это как бы возмездие заносчивой кошке за ее пренебрежительное отношение к своим сиротам-племянникам, то здесь пожар — результат несчастного случая.

Словом, «загорелся кошкин дом», и все бросаются но помощь: петух подает сигнал тревоги, гусь звонит в пожарный колокол, «бежит курица с ведром, заливает кошкин дом», медсестра Мария Ивановна бесстрашно бросается в горящий дом, вытаскивает оттуда потерявшую сознание кошку и увозит ее в больницу. Свинья привозит пожарную бочку, и собаки-пожарные начинают тушить пожар. Но на чердаке остались голуби, и Жучка, подруге кошки. смело лезет по лестнице на чердак горящего дома и выпускает голубей но волю. Как и положено в сказке, все кончается хорошо: пожар потушен, дом спасен, кошка быстро поправляется в больнице и приглашает друзой к праздничному столу.

«Кошкин дом» — своеобразный спектакль на манеже, с прологом, кульминацией и эпилогом, над которым артисты работали в общей сложности около четырех лет. Сначала репетировали с каждым исполнителем отдельно. Потом объединили всех вместе — так сложился ансамбль. Но создать спектакль, пусть даже с немудреным сюжетом, далеко не просто: ведь животным надо было исполнять серию сложных трюков самостоятельно. Трудностей хватало, но конечный результат, безусловно, принес артистам определенное творческое удовлетворение. И главное, Поповы хотели, чтобы их «Кошкин дом» будил в зрителях добрые чувства.

Когда я смотрел оба номера Поповых, то ни разу не подумал о дрессуре. Собственно, я ее не замечал. Просто смотрел, как четвероногие актеры разыгрывали сочиненные для них пьесы, отмечал детали в их игре.

А дрессура? Да ее как будто и не было. И тем не менее оба номера — результат долгой и кропотливой работы. Однако дрессура у Надежды и Александра Поповых такова, что ее не замечаешь, а их самих воспринимаешь нс как дрессировщиков, а как актеров, играющих одни из главных ролей. Может быть, в этом и заключается основной секрет дрессировки, что ее не должно быть видно, и зрители должны думать, что четвероногие артисты все исполняют «по собственной инициативе»?..

После представления я зашел в гримерную к артистам и поблагодарил их за доставленное удовольствие. Но вместе с тем посетовал, что прекрасные номера адресованы лишь детской аудитории, а хотелось бы видеть в их репертуаре номер или вариант номера, рассчитанный на взрослых зрителей. На это Александр Попов возразил мне: — А я не понимаю, как можно делить цирк на «детский» и «взрослый». По-моему, цирк — такой вид искусства, которому все возрасты покорны в одинаковой степени. Ведь взрослым иногда очень хочется пусть на немножечко вернуть счастливые минуты своего детства. А где он может сделать это лучше всего, как не в цирке. Я не согласен с тем, что наши номера адресованы только детям. Они адресованы всем: и взрослым и детям, но воспринимают их, конечно, каждый по-своему... Но так воспринимают любой номер в цирке. Разве есть «детские» или «взрослые» варианты номера, скажем, у акробатов, канатоходцев, джигитов или жонглеров? Да и в любых других видах дрессуры?

—    И все же давайте согласимся, что в отличие от акробатов, канатоходцев, джигитов или жонглеров ваши номера имеют четкий сюжет и адресованы больше детям, нежели взрослым.

Хотелось бы видеть в вашем исполнении номер сатирического плана, подобный, скажем, дуровской «Железной дороге». «Айболит» и «Кошкин дом» — великолепные номера, но неужели вам самим не хочется чего-то большего?

—    Я отнюдь не утверждаю, — ответил мне Александр Попов, — что оба номерa — этакие «последние точки» в нашей творческой биографии. Жанр, в котором мы работаем, предоставляет нам неограниченные возможности, и у нас есть целый ряд творческих замыслов, которые мы очень бы хотели воплотить в будущем. Но для этого нам необходимо расширить, увеличить поголовье животных. Необходима также помощь сценариста, режиссера, художника, композитора, ведь артист не может все делать сам...

Мне кажется, что будущее дрессировщиков Надежды и Александра Поповых должно волновать не только их одних. И хочется надеяться, что в этот диалог включатся и другие заинтересованные лица, выиграет от этого только цирк.

Михаил НИКОЛАЕВ

оставить комментарий