На цирковом фестивале в Гаване

В августе 1981 года в столице республики Куба проходил цирковой фестиваль и конкурс номеров, первый в странах Латинской Америки.

Событие это значительное, способствующее поднятию престижа циркового искусства. К участию в фестивале и в конкурсе были привлечены артисты из Болгарии, Венгрии, Вьетнама, Германской Демократической Республики, Монголии, Польши, СССР, Чехословакии и, разумеется, Кубы. Прибыла также делегация из Никарагуа, но ее артисты в конкурсных представлениях не участвовали. Зато они рассказали, что в их стране действует до двенадцати небольших частных цирков, вмещающих от трехсот до пятисот зрителей, с уменьшенными манежами. Лошадей, слонов, хищных животных в этих цирках нет, из дрессированных животных показывают только собак.

Но вернемся к фестивалю и конкурсу. Программу, как его называли, гала-представления поставил советский режиссер М. Злотников и сделал это удачно, за что получил звание лауреата. В прологе, носившем героический характер, появлялись группы воинов, рабочих, земледельцев, в воздух поднимались космонавты. А финал представления был выстроен как карнавал. В целом складывалось яркое и оптимистическое зрелище.

Теперь о тех, кто участвовал в конкурсе. Но сначала оговорю: клоуны выделялись в особую группу, для них утверждались особые награды.

Из клоунов очень интересно выступили Май из Вьетнама и советские артисты В. и Ю. Кондратовы. Май — лирический клоун. Лицо его без грима, глаза удивительно выразительны. Костюм яркий, но никак не связанный с буффонадой. При первом появлении артист играет с кольцами, которые ловко ловит руками, ногой и на шею. Это именно игра, веселая, мальчишеская забава. Увлечен клоун, увлечены зрители. Когда возникают аплодисменты, Май останавливает их: еще не все кончено! И только в конце, когда он мастерски ловит сразу пять колец, радостно улыбается и сам начинает аплодировать.

Во втором антре он жонглирует воздушными шарами. Но вот ему понравилась зрительница, и он решает ей преподнести шар. Четыре лопаются по дороге из-за его неловкости, пятый артист несет осторожно, словно свое собственное сердце. Но девушке подарок клоуна не нужен, а когда он настаивает, она берет шар так небрежно, что тот лопается И тогда у Мая гаснут глаза, опускаются плечи и он подавлено уходит с манежа. Это производит сильное впечатление.

Большой и заслуженный успех имели клоуны советского цирка В. и Ю. Кондратовы. Пожалуй из всех наших коверных Кондратовы самые традиционные, мне он напомнили популярный в 30-е годы дуэт Биль-Виль. Клоуны почти не пародируют выступающих артистов, но исполняют самостоятельные комические номера, широко используя акробатику и жонглирование. (Напомню, что В. Кондратов много лет проработал в составе замечательного акробатического ансамбля, руководимого И. Федосовым.) В первом антре артисты, играющие детей, ссорятся из-за обруча, который они хотят вращать вокруг тела, и в конце концов ломают его. Но потом умудряются починить и совместными усилиями вращают огромное кольцо. Во втором антре они пугаются огромной обезьяны. В третьем — В Кондратов (по ходу номера его называют Бубликом), ловко используя сальто-мортале, при помощи ног забрасывает в большую корзину, которую держит на плече его партнер, сначала бутылки потом большие клоунские ботинки и, наконец, совершив акробатический прыжок, попадает в корзину сам. Таким образом, видно, что в номерах широко используются цирковые трюки. Но при этом существенно, что артисты создают выразительные и очень разные маски. Один из них — Юрий Борисович — человек важный, серьезный, относящийся к проделкам своего товарища снисходительно, а другой — Владимир Васильевич — торопыга, немножко капризуля, человек весьма подвижный. Гримом артисты пользуются мало. То, что создают Кондратовы, это именно обобщенные маски, а не психологически разработанные характеры.

Еще один наш клоун — Ю. Шамшадинов, пройдя стажировку в студии (режиссер В. Шпак), недавно начал выступать самостоятельно. Человек он интеллигентный, ищущий, стремящийся, чтобы каждая сценка наполнялась глубоким содержанием. Так, в антре «Шляпы» иносказательно говорится, что нельзя легкомысленно отбрасывать старые привязанности, что новые, тем более поверхностные увлечения не всегда ведут к добру.

Но пока Шамшадинову не хватает опыта и репертуара. К тому же его вступительная интермедия строится на использовании песни «Арлекино», которую исполняет А. Пугачева. На Кубе не знают ни этой песни, ни певицы, и в этой связи суть интермедии в значительной степени теряется.

О кубинских клоунах, возглавляемых Эдуардо Месса, я уже писал в нашем журнале (№ 6) Теперь их трое. Артисты ищут и находят подлинно творческие взаимоотношения. Дело это не легкое.

Говоря о номерах комического характера, следует вспомнить про музыкальных эксцентриков, представляющих кубинский цирк, Лос Моралитос. В номере главную роль играет он, она, скорее, ассистентка. Он выступает в обычном, но ярком пиджачном костюме, она — в вечернем туалете. На голове у него котелок. Артисты обмениваются смешными репликами. Она запрещает ему играть, отбирает инструменты, а он вынимает из карманов все новые дудочки. Потом он играет на сковородах, пиле («Подмосковные вечера» В. Соловьева-Седого), а кончается номер тем, что они оба играют на бубенцах. Конечно, нового в этом выступлении нет, именно так строили номера музыкальные эксцентрики и на наших аренах в 20-е годы: Рим-Ром, Дин-Дон, Брохерс и другие. Но реплики артисты подают естественно, непосредственно, играет он, особенно на пиле, увлеченно, и публика охотно аплодирует.

Теперь о номерах других жанров. Блестяще выступали исполнители икарийских игр, возглавляемые, В. Ушаковым. Не случайно они удостоены высшей награды фестиваля — «Гран при». Двойные сальто-мортале и пируэты сальто-мортале, исполняемые в темпе на ногах у нижних партнеров и при перелетах с ног одного партнера на ноги другого — все это трюки высшей трудности. Весь номер проводится легко, лихо, непринужденно. Прибавьте сложные прыжки, исполняемые в партере, и тогда можно ответственно заявить — это номер замечательный.

Может быть только стоит увеличить количество шуток (одна имеется — ребята спорят кто из них большее число раз перевернется в воздухе), а нужны еще одна или две, чтобы больше разнообразить выступление.

Р. и Г. Ибрагимовы, ставшие лауреатами конкурса, относительно молодые дрессировщики медведей, а начинали они в татарском коллективе — она как жонглер, он как акробат. То, чего достигли артисты, заслуживает внимания и уважения.

Медведи здорово изображают упражнения возле балетного станка, делают батманы, приседают, один из них хорошо прыгает вместе с артисткой через скакалку, уморительно танцуют. Медведи сами, без видимого приказа дрессировщика, уносят с манежа реквизит и даже собирают разбросанные кольца. Но, вероятно, интереснейший и сложнейший трюк такой: медведю на шею набрасывают кольца. Одно из них он ловит лапами и сам на себя надевает. Мало того, когда кольцо падает на землю, медведь нагибается, поднимает его и надевает на шею. Отличный трюк!

Что бы хотелось посоветовать Ибрагимовым? Умения, глядя на действия зверей, радоваться, удивляться, иронизировать, огорчаться. Пока Ибрагимовы зачастую выглядят, скорее, высокопрофессиональными дрессировщиками, чем артистами, и это мешает развитию их номера. Сейчас артисты мечтают поставить оперетту. Пожелаем им в этом успеха.

Нельзя переставать удивляться и восхищаться поразительными пластическими этюдами — профессионалы их называют «каучуком»,— показываемыми монгольскими артистами и соло и в паре. Что касается дуэта, то мы имели возможность видеть его в СССР, в том числе в Москве в Новом цирке. Сейчас он ничуть не хуже, а тогда его очень хвалили, и это было справедливо. В сольном номере Енг Тзетзег соединены удивительная, бесспорно уникальная гибкость тела и поразительное мастерство эквилибристики — артистка не просто стоит, она отжимается и на правой и на левой руке. А весь номер подается пластически необыкновенно выразительно, артистически наполнено. Смотреть на такое выступление — наслаждение. Это подлинно прекрасное, эстетическое явление, и нам остается только поздравить наших монгольских друзей с такими достижениями.

Из числа вьетнамских исполнителей хочется выделить артистку, которая поднимается на мачту, балансируя поднос с рюмками, в свою очередь установленный на сабле, стоящей своим острием на острие кинжала, рукоятку которого артистка держит во рту. То, о чем я рассказываю, точная копия номера советской артистки В. Бириной. Но исполняется уверенно, красиво и поэтому имеет успех. В номере с першами вьетнамские артисты порадовали уверенной работой, хотя и не предложили ничего принципиально нового. То же самое можно сказать о гимнастке на корд-де-пареле.

Артисты из ГДР Марьянос выступали с номером «Игра с дьяболо» (второго номера — фигурная езда на велосипедах — я не смотрел: он начал показываться после моего отъезда — не был готов пол). Номер с дьяболо мне довелось раньше видеть в Берлине. Дело в том, что катушки в этом номере очень большие, раза в четыре больше, чем те, с которыми выступают наши артисты и, как правило, они взлетают под самый купол. Четыре человека перебрасывают эти катушки в самых различных комбинациях и обычно в воздухе находится три, а то и четыре катушки. Может быть, этот номер технически и не очень сложен, но он эффектен.

Из числа кубинских артистов сильнейшим, безусловно, был исполнитель номера «Высшая школа верховой езды» А. Санчес. О нем я уже рассказывал в нашем журнале. Сейчас только прибавлю: нельзя не восхищаться тем, как артист, сидя совершенно прямо, не прибегая к шпорам, при помощи одной узды, которой он также действует незаметно, заставляет красавца коня производить под музыку сложнейшие танцевальные движения.

Второй первоклассный кубинский номер — жонглера Архелие Эррера. Его своеобразие в том, что он не подбрасывает теннисные мячи вверх, а бьет ими об пол, делает это тремя, четырьмя, пятью мячами в разных комбинациях. Бьет мячи не только руками, но и пристукивает их ногой и еще при этом умудряется танцевать. Бесспорно, это номер мирового класса.

И еще один кубинский номер — эквилибр Ахелио Ариас, который удерживает равновесие на разных предметах при стойке на одной руке. Правда, в этом номере есть и «стойка на пальце». Но это именно трюк, и не случайно он исполняется, когда на руку надета перчатка. Подается же он выразительно, что для цирка очень существенно.

Остальные номера, демонстрируемые на конкурсе, оказались слабее, да иначе и быть не могло: всегда в программах номера разного уровня.

Болгарский артист Мичкаров демонстрировал баланс на трех и пяти катушках, делал это вполне удовлетворительно. Но подобных номеров много, так что он ничем не удивил.

Артист из Венгрии Крастей, изображая подвыпившего человека, удерживал равновесие на вольностоящей лестнице, а также, стоя на ней, жонглировал, вращал на палке скатерть, играл на трубе. Но в этом жанре есть куда более сильные исполнители.

Жонглеров из Чехословакии Жоа мне ранее довелось видеть в пражском варьете. Работают они стремительно, но особенно сложных трюков не показывают.

Мне понравилась, как говорят а цирке, одна «хохма»: артист делает вид, что у него сорвалась булава и она летит в публику, но оказывается, что это хлопушка, рассыпающая конфетти и удерживаемая в руке при помощи тонкого троса.

И в заключение не могу не выразить восхищения тем, как кубинская цирковая дирекция организовала и провела конкурс. И очень жаль, что в нашей стране, с ее сильнейшим цирком, ничего подобного не происходит. А между тем, подобные конкурсы весьма способствуют подъему интереса к цирковому искусству со стороны режиссуры и, конечно, зрителей, повышают исполнительское мастерство, что, как известно, всегда необходимо.

Ю. ДМИТРИЕВ

оставить комментарий