На фоне серых ширмочек

Если самого опытного, поседевшего в цифровых баталиях работника Госплана спросить, сколько потребуется в 1970 году конферансье — он, вероятно, пожмет плечами и ответит: «Не поддается учету...»

Конечно, конферансье потребуется меньше, чем, скажем, газосварщиков или микробиологов. Но их нужно будет больше, чем есть сейчас. За пятилетку будет построено более пятисот крупных предприятий. 500 крупных предприятий — это 500 новых клубов и дворцов культуры. Это по меньшей мере 50 эстрадных концертов ежедневно. И в каждом концерте кто-то должен выйти и сказать традиционную фразу: «Добрый вечер, дорогие друзья». А потом весь вечер зрителям должно быть весело и интересно...

Значит, есть все-таки какая-то минимальная потребность в молодых эстрадных исполнителях, и ее надо обеспечить. Этим призвано заниматься Государственное училище циркового и эстрадного искусства. Единственное в Москве, в республике, в стране, пожалуй, в мире! Все знают о больших успехах этого училища в воспитании молодых цирко­вых артистов. Сюда приезжают учиться даже из далеких заморских стран.

Однако комплименты в адрес учили­ща сразу кончаются, едва лишь дело коснется второй части его названия — «эстрадного искусства». Здесь нет пока ни больших, ни малых успехов. И не приезжают сюда учиться дорогие гости из заморских стран... Конечно, есть известные оправдания. Эстрадное отделение училища молодо — существует всего пять лет. Сделаны всего два выпуска. Нет помещений. Не хватает педагогов и т. д. и т. п.

И все-таки... Все-таки никакие оправдания не могут объяснить странных фактов.

Факт первый. В двух прошедших выпусках: конферансье — ни одного, куплетистов — ни одного, фельетонистов — ни одного. Правда, двое выпускников училища работают конферансье, и даже неплохо. Но они выпускались как клоуны. Они-то сообразили, что эстрада остро нуждается в молодых артистах ведущих жанров. И сами переквалифицировались.

Факт второй. В училище есть два манежа. И нет ни одной комнаты для эстрадных репетиций. Есть трапеции и трамплины. И нет обыкновенного занавеса. Есть батуд и сетка для воздушных полетов. И нет обычного дощатого помоста, который во всех энциклопедиях мира называется эстрадой.

Факт третий. Выпускники циркового отделения, как правило, выходят из училища профессионально подготовленными, с изящно поставленными номерами, хорошо одетыми и заранее трудоустроенными. Выпускники эстрадного отделения не знают и не умеют многого, номеров у них нет, костюмов тоже, о трудоустройстве их в общем-то никто не заботится.

Очень странно выглядит выпускной экзамен четвертого курса эстрадного отделения. Особенно разительна эта «странность» в сравнении с выпускным экзаменом циркового отделения. Тут, в манеже — торжественное представление с оркестром, световыми эффектами, парадом и эпилогом; молодые радостные лица, настоящий цирковой праздник. Там, в необорудованной комнате, на фо­не серых ширмочек, — тревожные лица будущих эстрадных исполнителей.

Выходит одна девушка, другая, третья. Поют песенки. Сразу становится ясно, что девушки взялись не за свое дело. Почему же педагоги не остановили их вовремя, не сказали им, что петь учат в Консерватории, в Гнесинском институте, в музыкальных училищах? Юноша читает рассказ, иллюстрируя его пантомимой. Девушка показывает пантомимический этюд. Опять девушка читает стихи, иллюстрируя их пантомимой. Опять юноша показывает пантомиму с элементами фокусов... Много пантомимы, слиш­ком много! Мало слова, мысли, логики, артистизма. Юмора нет и в помине. За весь экзамен ни на сцене, ни в зале не было ни одной улыбки. Грустная картина...

Конечно, есть среди выпускников ода­ренные молодые люди, которые найдут свое место на эстраде. Но, к сожалению, четырехлетнее пребывание в училище почти ничем не помогло им в этом. Ни один из выпускников эстрадного отделения не может показать законченный эстрадный номер. Всё — «наметки», «наброски», «этюды», «фрагменты». А ведь из театрального учебного заведения актер выпускается с несколькими ролями в репертуаре. Из музыкального — с одной или несколькими концертными программами. Да зачем далеко ходить за примерами: с циркового отделения того же училища выпускники чаще всего выходят с одним или несколькими номерами.

Опять появляется оправдание, что нет, мол, средств для приобретения репертуара. А в репертуарном отделе Министерства культуры РСФСР лежат де­сятки папок с приобретенным для артистов и неиспользованным или малоиспользованным репертуаром. А что, если артист будет выпущен с номером, по­строенным на «классическом» — обще­известном — репертуаре популярных артистов? Это плохо», — возможно, воз­разят мне. Но все ж лучше, чем ничего. Мне кажется, что сама система подго­товки молодых эстрадных артистов в училище нуждается в серьезном улуч­шении, а кое-где и в коренной пере­стройке.

Во-первых, она должна подчиняться реальным требованиям производства — главные силы следует сосредоточить на выпуске артистов ведущих жанров: конферансье, фельетонистов, куплетистов. Соответствующе должны быть ориенти­рованы и приемные экзамены на эстрадное отделение. Среди многочисленных абитуриентов надо искать людей, одаренных нужными качествами. А сейчас, к сожалению, при наборе обращают внимание на второстепенные, на мой взгляд, качества: одаренность в пантомиме, в гротескном, буффонадном плане. Нужно также значительно расширить набор. Пока на дневное и вечернее отделение ежегодно принимают всего пятнадцать-двадцать студентов, а это количество, учитывая естественный для творческого учебного заведения отсев, никак не мо­жет удовлетворить растущую потреб­ность эстрады в молодых артистах.

Во-вторых, необходимо, чтобы каж­дый курс имел художественного руководителя, так же, как это заведено в театральных учебных заведениях. И таким художественным руководителем должен быть не преподаватель «общетеатрального» мастерства актера, который несет ответственность за судьбу учащихся только первые два года, а мастер эстрады, который сможет профессионально ориентировать каждого из своих учеников, выпустить его полноценным, квалифицированным артистом. Сейчас в училище нет ни одного мастера эстрады — актера или режиссера, обладающе­го личным опытом и авторитетом, достаточными для выполнения такой задачи.

В-третьих, нуждается в перестройке учебный план. В настоящее время в нем есть, на мой взгляд, зияющий провал. Молодых артистов учат мастерству актера «вообще», потом пытаются поставить им эстрадные номера. Но их не учат эстраде. Эстрадному мастерству. Эстрадному ремеслу, если хотите. Мне думается, что третий, четвертый и пятый семестры обучения надо посвя­щать всестороннему изучению мастерства эстрадного актера. Каждый студент должен «пропустить через себя» все эстрадные жанры. Он должен научиться конферировать, петь куплеты, играть в миниатюрах и интермедиях, читать фельетон, а потом уже выбирать свой любимый, наиболее близкий ему жанр и делать в этом жанре номер. Только на такой основе он сможет создать что-то новое, оригинальное.

Я убежден, что серьезная общеэстрадная подготовка позволит сократить время, нужное для постановки номера, в несколько раз. Студенту, владеющему профессиональными навыками, не придется во время создания номера пости­гать истины, которые должны быть ему давно известны. Таким образом, каждого учащегося можно будет выпустить с законченным номером, а то и с несколькими разноплановыми номерами.

В-четвертых, обучение студентов должно быть тесно связано с практической работой эстрады. Что мешает, на­пример, использовать летнее время для производственной практики, для участия в профессиональных концертах, для организации самостоятельных студенческих эстрадных бригад? В то время, как учащиеся театральных и музыкальных учебных заведений каждое лето отправляют по путевкам ЦК ВЛКСМ по нескольку студенческих бригад для концертной деятельности — эстрадное отделение ГУЦЭИ почему-то остается в стороне. Мне кажется, следо­вало бы практиковать шефские концер­ты старшекурсников, добиваясь того, чтобы студенты хорошо освоились с публикой — главным партнером эстрад­ного артиста. Нужно, чтобы студенты участвовали и в больших летних эстрад­ных представлениях, пусть даже на первых порах. в роли статистов. Обще­ние с мастерами эстрады непосредствен­но на сцене, в рабочих условиях, будет незаменимой школой для выработки профессиональных навыков, которые невозможно приобрести в келейной обстановке класса.

Убежден, что молодой артист эстрады должен, что называется, наглядно изучать мастерство своих старших коллег, он обязан посещать все эстрадные концерты. Новые программы и номера должны обсуждаться и разбираться «по косточкам»стенах училища. Разве нормально такое положение, когда будущие эстрадные исполнители не знают нашей эстрады, ее мастеров. Дело доходит порой до анекдота. Я спро­сил одну из студенток (будущую фель­етонистку), кого из женщин-фельетони­сток она видела на сцене? Ответ был предельно краток: «Никого». Более того, она не смогла назвать фамилий трех (хотя бы трех!) конферансье, работаю­щих сейчас на эстраде. Видела только одного, и то по телевизору. Запомнила, что он брюнет. Не мало ли?!

Для того чтобы привить студентам вкус к эстраде, познакомить их с масте­рами этого искусства не только нагляд­но, но и творчески, не нужно никаких дополнительных средств. Нужны только желание и забота. Те желание и забота, которых пока, к сожалению, не видно. Чудесное превращение «гадкого утен­ка» в прекрасного лебедя происходит только  в  сказке.  А  в  реальной  жизни нужно долго и заботливо выкармливать и выхаживать утенка, пока он дойдет до лебединых кондиций. В этом слож­ном процессе должны принять участие и Министерство культуры РСФСР — пат­рон училища, и руководство ГУЦЭИ, и мастера эстрады — актеры, режиссеры, драматурги.

Нельзя забывать, что время не ждет. Юноши и девушки, которые минувшим летом трепетно готовились к сдаче всту­пительных экзаменов на эстрадное от­деление, в 1970 году выйдут на сцены новых клубов и дворцов культуры, что­бы произнести традиционную фразу: «Добрый вечер, дорогие друзья!» Нужно уже сегодня позаботиться о том, чтобы эту фразу произнесли хорошо подготовленные, многому научившиеся молодые артисты нашей эстрады.
 

М. ВИККЕРС

Журнал Советский цирк. Ноябрь 1966 г.

оставить комментарий