На манеже — Александр Кисс

Саша! Посмотри-ка скорей, какая красавица едет на лошади! — так громко «прошептал» один гимназист другому, что все, кто сидел на партах возле окон, как по команде посмотрели на улицу.

А по улице шла манящая своим красочным зрелищем цирковая кавалькада. На великолепной белой лошади сидела очень юная девушка, но как сидела — гордо, спокойно, улыбаясь царственной улыбкой всем, кто сбежался смотреть на приехавший в Елисаветград цирк.

И как увидел гимназист Саша Кисс эту очаровательную наездницу, так впервые дрогнуло его сердце.

Едва дождался он вечера и, отпросившись из дома, как будто идет готовить уроки к товарищу, вэяа с собой все свои сбережения, побежал покупать билет в цирк и купил самый дорогой, а потом побежал в кондитерскую и накупил на все оставшиеся деньги конфет. И вот с этим огромным кулем конфет сидит Саша Кисс в своем первом ряду и ждет.

«Наездница Ксения!» — звонко объявляет огромный дядька с таким же огромным голосом.

Маленькая, хрупкая, стройная девушка ловко подпрыгивала на лошади, которая слушалась каждого ее движения, каждого приказа.

Никто не имел в тот вечер такого успеха, как наездница Ксения, и, когда окончилось представление, за кулисами цирка уже ждали красавицу наездницу нарядные господа — богатые местные купцы, которые могли подарить ей не куль с конфетами, что принес сын машиниста водокачки, а самые дорогие подарки. И уже стояла у ног юной «принцессы цирка» фантастических размеров корзина цветов, которую успел доставить в цирк самый находчивый из поклонников.

И нелепый же был у Саши вид посреди всей этой роскошной публики. Да его, юношу в куртке гимназиста, никто и не замечал — мало ли кто ходит вокруг.

А Ксения как-то сразу его заметила, как и он ее. Может быть, именно потому, что он так отличался от всех остальных, всегда надоедавших ей бесцеремонностью и фамильярностью. Спасибо хозяину цирка, доброму старому Нельдыхену, не раз уже ограждавшему ее от настойчивых ухаживаний.

Вот и на этот раз хозяин появился как раз вовремя и, поблагодарив дам и господ за высокое внимание, попросил их дать юной наезднице отдохнуть.

Повздыхав и поругав про себя хозяина, все разошлись.

Всо, кроме Саши.

—    А тебе что, особое приглашение? — уже не считая нужным любезничать с каким-то гимназистом, грубо обратился к Саше хозяин.

И тут вдруг Ксения неожиданно для себя воскликнула:

—    А это ко мне.
—    К тебе? — удивился Нельдыхен, но он был занят другими делами, и потом. от такого мальчишки, собственно говоря, ничего предосудительного нельзя было ожидать.

Так и ушел хозяин, оставив вдвоем Ксению и Сашу.

А потом хозяин видел этого гимназиста на каждом представлении, а когда цирк уехал из города, вместе с ним сбежал из дома Саша Кисс. И Нельдыхен, немного поворчав, согласился взять парнишку в цирк конюхом, тем более, что просила за него наездница Ксения — краса и гордость его цирка.

Заботливо ухаживал Кисс за лошадьми, особенно за белой лошадью Ксении.

Прошло несколько лет, и дружба бывшего гимназиста с красивой наездницей переросла в большое чувство: Саша и Ксения стали мужем и женой.

Так было положено начало одной из старейших а нашей стране цирковых династий — династий Кисс.

Счастливо сложилась личная судьба Саши, счастливо сложилась судьба творческая: уже со своими лошадьми подготовил он собственный номер.

Тогда-то и услышали впервые зрители:

«На манеже — Александр Кисс!».
«На манеже — Александр Кисс!» — звучит сегодня, спустя восемьдесят лет.

На манеже — правнук Александра, тоже Александр. Пока самый младший из династии. Он родился в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году.

А через двадцать лет на аренах советского цирка появился поставленный выдающимся советским жонглером Александром Киссом-отцом для Александра Кисса-сына оригинальный номер «Юность». Саша Кисс — студент четвертого курса института физкультуры и спорта, и девушки, участвующие в его программе, Алла Максимова и Галина Румянцева, — тоже студентки, правда, первого курса, они моложе Саши на два года — им по восемнадцать.

Номер, который они показывают, весь какой-то очень юный, радостный, искренний. Вот красивым прыжком на манеж вылетает Александр Кисе. И сразу начинается соло на гитаре. Нет, артист не играет на гитаре, а эффектно жонглирует этим довольно-таки нецирковым предметом.

А вот появились девушки, и началась стремительная демонстрация акробатических трюков, акробатику сменяет спортивная гимнастика (Максимова и Румянцева — мастера спорта по спортивной гимнастике). Мы как будто наблюдаем вольные упражнения из гимнастического многоборья. Весь номер — как страничка спортивного парада, парада молодости и силы.

Любое цирковое амплуа с каждым годом становится все более объемным, как бы аккумулируя в себя родственные, а порой и не родственные жанры.

Эквилибристика — исстари сестра жонглирования. Кисс-отец получил свой самый ценный приз — приз лучшего жонглера мира за трюк с восемью кольцами и балансом на катушке. Кисс-сын уже сегодня показывает завидное мастерство    жонглера-эквилибриста.

Правда, пока он еще бросает только семь колец.

Отец и сын...

Впервые они вместе вышли на манеж в 1972-м, когда Саше было всего пятнадцать.

В тот навсегда оставшийся в его памяти майский вечер в Краснодаре он танцевал с отцом веселую летку-енку. И летели вверх красные фонарики, которые ловко подбрасывал мальчик. Фонарики, осветившие ему путь в трудную цирковую профессию.

Фонари-фонарики...

Они и сегодня стремительно летят вверх, куда стремительней, чем в тот далекий вечер, да и больше их стало, этих фонариков.

И прибавились к маленьким фонарикам кольца и тяжелые булавы.

В программе Кисса не объявляют как танц-жонглера, и все-таки он танц-жонглер. И его номер построен на постоянном соединении жонглирования и танца.

Но как только артист замечает, что его партнерши показывают акробатические трюки, тут же старается не отстать от них. И делает это не без успеха.

А вот юноша неожиданно заметил, что девушки ловко перекидывают кольца. Подумал секунду-другую — и началась игра: кто кого перекидает. И летят вверх веселью кольца: все выше, все быстрее.

вот Кисс закружился, как волчок — назад, вперед, направо, налево, — и всюду его преследуют булавы, которые бросают и бросают девушки. Куда бы ни повернулся, всюду булавы. Да не страшны булавы добру молодцу. Без труда справляется он с ними.

Когда композиция «Юностъ» исполнялась впервые, она шла что-то около двенадцати минут, теперь она идет ровно восемь, хотя номер и не уменьшился ни на один трюк. Темп — и союзник и враг жонглера. От него и горести: не справился с темпом — упали на пол булавы. Но от него и радости, когда не помешал темп и все выполнено чисто. А значит, можно все делать еще быстрее, прибавлять новые булавы и новые балетные па.

Особенно эффектно выглядит конец номера: как будто выступая в русской плясовой сюите, пританцовывая, покидает артист манеж, не забывая, конечно, тут же и жонглировать: из-под выплясывающих веселый танец ног ловко выпрыгивают булавы, которые артист ловко «укрощает». Уже окончился номер. Уже смолк оркестр, а Саша продолжает выплясывать со своими булавами.

В композиции «Юность» очень сильно спортивное начало. Возникает ощущение, что за спиной участников номера невидимые судьи, которые решают судьбу юноши и девушек, делающих на арене все. чтобы занять первое место.

В популярной песне поется: «Главные матчи не сыграны». Так вот Александр Кисс на каждом представлении — утреннем, дневном, вечернем — «играет» свой главный матч.

...Александр-прадед с одним из своих лучших номеров — с дрессированными лошадьми — выступал и тогда, когда ему было уже пятьдесят пять.

Александр-внук получил в Италии приз Энрико Растелли, вручаемый лучшему жонглеру, когда ему было уже сорок восемь.

Александру-правнуку еще только двадцать...


Ю. ЗАРАНКИН

оставить комментарий