«Русская тройка» Николая Ольховикова

Конно-акробатическая композиция «Русская тройка»!» Голос шпрехшталмейстера звучит, как обычно, приподнято. И это понятно, ведь на манеже один из лучших цирковых аттракционов, создатель которого Николай Леонидович Ольховиков к 60-летию советского цирка был удостоен звания народного артиста СССР.

Кто из любителей цирка не слышал о труппе Океанос! Ею руководил Леонид Сергеевич Ольховиков. Труппа в основном состояла из детей и воспитанников Ольховиковых, среди которых еще в детстве выделялся своими способностями Николай Ольховиков.

— Амплуа «жонглер на лошади» стало моим не сразу. В номере «Переходные лестницы» постигал эквилибр, в других номерах — приемы жокейской работы, акробатические трюки — на подкидных досках. Но честно говоря, я все время побаивался подкидных досок, из-за этого был скован. Боялась за меня и мать, сама прекрасная наездница и акробатка. Трудно сказать, в каком жанре я стал бы работать, не порази меня номер конного жонглера Виктора Феррони. Номер именно поразил, и тогда я понял, что это и есть мое...

В девять лет «юный жонглер Нико» впервые встал на круп лошади, имея за плечами три года серьезной акробатической работы.

—    Никогда не забуду тот день, — вспоминает Николай Леонидович, — когда на рынке в Грозном, у цыган, родители купили для меня пегую лошадку. Я гордо привел ее в цирк и уже через... неделю свободно стоял на ней. Если наездник хороший, то он быстро привыкает к ходу лошади. Обычно я работал на рыси, но довелось выступать и на галопе. Вот как это случилось. Я тогда учился в консерватории и во время каникул, чтобы подработать, пришел в цирк. Своей лошади у меня, разумеется, не было, поэтому пришлось «одолжить» у конников. А чтобы не перестраивать ход лошади, не испортить ее, приноровился к галопу...

Три дня репетиций — и Николай Ольховиков на безудержном галопе демонстрирует свои трюки под аплодисменты зала. Сделать подобное за столь короткий срок не удавалось никому!

Да, а учеба в консерватории, откуда и почему она в жизни циркового артиста? Вот что говорит сам Ольховиков:

—    Однажды (было это в 1949 году) я пел в прологе циркового представления песню «Мы за мир» С. Туликова. На спектакле присутствовали профессиональные певцы, которые, услышав мой голос, настоятельно посоветовали поступить в Московскую консерваторию. Скажу откровенно, не без колебаний решился я уйти из цирка, ведь пять поколений нашей семьи — цирковые...

Но все же Ольховиков уходит. И дела пошли так хорошо, что уже на втором курсе он с успехом исполнил партию Лыкова в опере Римского-Корсакова «Царская невеста», причем партнерами по спектаклю были такие впоследствии известные певцы, как Ирина Архипова, Евгений Кибкало. Ольховикова ждала оперная сцена, работа в столичном театре. Но не смог он превозмочь тяги к любимому цирку и, не закончив третьего курса, — вновь на лошади, на арене.

Трюки, принесшие Ольховикову известность, рождались по-разному. В параде-алле Ольховиков обычно выходил с красным флагом в руках. И как-то раз, в шутку, режиссеры Арнольд и Местечкин предложили: «Николай, выйди со знаменем и прыгни. . . на лошадь». Ольховиков кивнул в ответ, а на другой день, разбежавшись, вскочил («прыгнул курс» — говорят в цирке) на круп лошади, развернув перед изумленной публикой двенадцатиметровое полотнище флага, трепещущей лентой опоясавшее манеж. Уникальным в номере Ольховикова был и другой трюк — жонглирование факелами в темноте на летящей стрелой лошади, но лицом не в манеж, как это делали другие, а к публике. Именно это придавало трюку особую остроту.

Однако Николай Леонидович думал не только над трюковой сложностью своего номера. Он постоянно стремился освежить его, сделать образнее, артистичнее. Пение на лошади — это тоже уникальный прием Ольховикова. Вот как он вспоминает об этом:

—    Я всегда стремился чувствовать зрителя, иметь с ним контакт. Для одних нужно быть простым, рубахой-парнем, для других — элегантным, даже недоступным. Это был 1956 год. Я работал в Ленинградском цирке. Сменялась уже четвертая программа с моим участием. На улице — белые ночи, настроение — лирическое, а мне вдруг предлагают заканчивать свои выступления. Вот тогда я и сказал администрации, что придумал новинку — буду петь на лошади!

Чтобы проверить себя, Ольховиков попросил Николая Черкасова посмотреть номер. Известный актер, просмотрев выступление, предложил: «Не показывайте зрителю, что вы певец, просто напевайте и делайте свое дело. . .» Драматический тенор Ольховикова звучал эффектно, публика была очарована. Почти сорок лет работы в этом жанре, неустанное оттачивание мельчайших деталей позволили Ольховикову создать великолепный номер.

Но как бы ни были крепки руки и легки ноги, каким бы тренированным ни был весь организм, в жизни любого циркового артиста наступает момент, когда он должен оставить номер. Это как в спорте, когда боксер вовремя вешает на гвоздь перчатки, так и актер должен почувствовать время ухода и сделать это. И для Николая Леонидовача это не стало трагедией. Наоборот, Ольховиков занялся осуществлением своей давней мечты — вновь выпустить на арену «Русскую тройку».

.. .Серый в яблоках коренной, всхрапывая под дугой, вывозит на манеж сани. Лихо правит тройкой ямщик, а вслед за ней молодцевато выбегают парни и девушки в полушубках, озорно ловя в ладони падающие из-под купола хлопья «снега».

И вот перед зрителем разворачивается удалая русская масленица. Народное гулянье умело выражено средствами партерной акробатики. Сальто-мортале с рук, с плеч, искрящийся хоровод, когда парни берутся за руки, а девушки неожиданно вылетают из живого круга различными сальто.

— Создавая свой конно-акробатический аттракцион, взяв за основу традиционный номер отца, я в первую очередь стремился включить масштабные трюки. Ведь цирки сейчас строят большие, а значит, людей в манеже должно быть больше,
поэтому и стало в пирамиде пятнадцать человек.

Когда набиралась труппа, то пробоваться на конкурс пришло более двухсот пятидесяти человек. Отобрал же Ольховиков лишь шестнадцать. . . И что характерно, ни один из них не был в дальнейшем отчислен или заменен. В этой точности

отбора сказался огромный опыт и великолепная профессиональная грамотность

большого мастера манежа. Работа предстояла большая. На помощь пришли такие известные ветераны цирка, как Валентина и Виктор Щетинины и Михаил Разумовский. Упорным трудом, многочасовыми репетициями, энтузиазмом и смелостью ковалось блестящее будущее аттракциона. И Николай Леонидович создал из этой «сырой» молодежи настоящих акробатов.

. . .А на манеже вовсю веселье. Вот импровизированная карусель, одна из акробаток легко перелетает через разноцветные ленты. Или труппа строит «стенку», так похожую на древнерусскую крепость. Темп нарастает. Вовсю распалилась молодежь. С плеч долой полушубки, рассыпались по арене расписные рубахи. А вот и традиционный снаряд Ольховиковых — подкидные доски, сделанные по рецепту отца из карпатского бука. Надежно и уверенно чувствуют на них себя акробаты. Легкий взлет — и пошло крутиться тройное сальто, а за ним двойное арабское в колонну из двух. Сложные эти трюки. Но так просто выполняют их артисты, что зритель только ахает и веселится вместе с ними.

Выбегает на манеж лихой, в плечах косая сажень, парень с большущей балалайкой. Но что это? Прочно укрепив балалайку-перш на поясе, он ловко принимает обнявшихся в сальто парня и девушку, а ведь высота немалая — 3,5 метра. Другой красивый трюк: прыжок акробата с доски, удар носками ног в бубны; приходя на вторую подкидную доску, отбивает партнера, который и завершает трюк двойным сальто с пируэтом в колонну.

Вновь на манеже колонна из трех человек, и миловидная блондинка исполняет бланш-сальто. Обычно такой трюк выполняется накатом, но здесь артистка прыгает с запасом, как бы паря над головой верхнего. Вот это и есть школа высшего мастерства Николая Ольховикова!

Какой же аттракцион без клоунады? Из-за форганга выходит комик с самоваром, на подносе — конфеты. Зрители улыбаются, забывают о напряженных трюках. Это переключение внимания — тонко продуманный режиссерский ход Ольховикова. Этим руководитель аттракциона готовит зрителя к кульминационным трюкам.

— Сейчас эксцентрики в номерах мало. А ведь комик необходим. Раньше он был в каждом номере — и номер шел празднично, легко. Порой, когда нет хорошего клоуна, проигрывает вся программа. Введение комического элемента в номер оправданно. Долгие годы у меня был свой комик — Дельвари. Именно для него я и сделал репризу с самоваром...

Вновь прочно строится колонна, и комик, «случайно» заметив ставшего на конец подкидной доски акробата, протягивает ему самовар — дескать, попробуй с ним запрыгни. . .

Стихает музыка, смолкает зал. Вылетев с подкидной, верхний исполняет сальто с самоваром в руках и приходит в колонну на третьего, но не на плечи партнера, а мягким накатом. . . на голову!

Жемчужиной аттракциона является и такой рекордный трюк — двойное сальто-мортале в колонну на четвертого.

—    В 1979 году за «Русскую тройку» мы получили в Бельгии премию «Оскар». Все мои ребята не только замечательные акробаты, но и отличные наездники, они легко стоят на лошадях. Настоящие храбрецы. Ведь отрывные трюки — самые сложные. Исполняя их, акробаты буквально катапультируются с подкидных досок, при этом вращения тела самые стремительные или, наоборот, затяжные, даже плавные, своеобразные парения, которые особенно нравятся зрителю. И все же ценность любого трюка снижается, если постоянно надевается предохранительная лонжа. Так мы никогда не воспитаем смелость артиста. Ведь в конном спорте, в конкуре, когда лошадь берет препятствия, лонжу не надевают, спортсмены рискуют сломать себе шею, повредить позвоночник. И этот риск оправдан. Он должен быть и в цирке. Может, поэтому наш номер и имеет такой успех. Даже сдержанные японцы стоя аплодировали, приветствуя наше мастерство.

Я сторонник одной вещи: в групповых номерах обычно объявляют руководителя, а участников нет. Получается, что, проработав пятнадцать лет, такой артист уходит с манежа, а имени его никто не знает. Неправильно это. А почему бы не указывать в программках фамилии всех участников номера! Ведь для актера все дело в известности. Это важно для артиста, особенно в групповых номерах... Вот в спорте есть «вертушка Диомидова», а почему не сделать в цирке, например, «сальто на ходулях Саженева», и как достижение советской цирковой школы это сальто будет знать весь мир!

Вновь на манеже сани. Но где же акробаты? Чем не русская потеха: кто на спине, кто на животе слетают из-под купола цирка по горке-желобу они на манеж, кувыркаясь в сальто и пируэтах и прыгая прямо в движущиеся сани. А вот и финал: мерно бьют копытами кони, а на санях — чудо-пирамида из 15 человек, да такая ладная и крепкая, что залюбуешься.

—    После каскадов сложнейших трюков аттракциона финал, может быть, покажется простым. А ведь он очень сложен: в номере отца размер саней был больше, а для устойчивости даже меньшей по числу исполнителей пирамиды применялся специальный стержень. Теперь сани такие, как и самые обычные деревенские розвальни, от опорного стержня мы отказались, а вот людей в пирамиде стало больше.

Да, наш цирк стал сложнее, вырос в трюковом отношении. Но замечу: номера наши нередко плохо оформлены. Это влияет и на настроение актеров и на сборы. Цирк должен быть праздником для людей, радовать их, артисты — быть элегантными.

Особенно молодым напомню: больше следите за своей внешностью. Сложный трюк может повторить и хороший спортсмен, порой даже сделать это лучше. Ваша задача — всегда делать его красиво, артистично. Именно этим отличаетесь вы от спортсмена. И сколько раз вы отрабатываете трюк, столько же отрабатывайте и комплимент, ведь вы артисты!

И мой аттракцион не что-то застывшее. Работа идет постоянно: репетиции и репетиции. Именно в них рождаются новые трюки, продолжается тот творческий поиск, без которого немыслим труд ни одного артиста.

Наш номер — коллективный, и рождается он тоже коллективно. В его трансформации участвуют все исполнители. Ольга Самушёнок и Ольга Гришина, Анатолий Кочев, Виктор Иванов, Павел Беляев, Юрий Зайцев, Владимир Ворох — это те, кто служит мне постоянной опорой, мои единомышленники по номеру. Однако не следует думать, что другие отходят на второй план. В цирковом номере все равнозначны, как равнозначны у партнеров сила рук и пассировка. В групповом номере артистов должно объединять единство цели и творческое горение, малейший диссонанс остро воспринимается зрителем. В цирке должны быть только одаренные люди, а иначе не будет его искусства.

.. .Давно закончилось представление, погас манеж, ушли музыканты, а мы всё сидели в артистической уборной Ольховикова в старом цирке на Цветном бульваре, где тускло блестят зеркала и остро пахнет гримом. Николай Леонидович говорил горячо, увлеченно или вдруг замолкал, задумывался о чем-то. И в эти мгновения невольно бросались в глаза морщины, устало опущенные плечи, тяжелые, набрякшие руки старого циркового артиста, более полувека отдавшего своей трудной и благородной работе. Только видавшая виды кушетка помнит все боли изломанного тела, саднящих ушибов, растянутых связок. (О них не знает и не должен знать зритель.) Многое было: провинциальные шапито и блестящие цирки западных столиц, импровизированный манеж в годы Великой Отечественной на Малой земле и упругий ковер опилок Московского цирка. . .

Но вот лицо Ольховикова вновь оживает: он рассказывает, каким видит номер в будущем, улыбается и как-то теплеет взглядом, когда говорит о десятилетнем Леньке, уже уверенно сидящем на крупе коня, жене Ольге, цирковой наезднице и акробатке, и маленькой Настеньке, такой артистичной, что в свои четыре года она снимается в кино на Студии имени Горького.

— Знаете, — обращается ко мне Николай Леонидович, — порой уходить отсюда не хочется, — и он обводит взглядом оклеенные афишами стены. — Ведь наша семья когда-то жила в этом цирке. И когда приходится выступать здесь, на Цветном, я особенно волнуюсь, может, и сентиментально это.

Как-то странно блеснули его глаза, а может, только так показалось в вечернем электрическом свете. Ольховиков пружинисто поднялся, заторопился — пора, завтра представление.

«Сегодня и ежедневно» — притягательно обещают строки цирковых афиш. Сегодня и ежедневно, как всегда, на манеже его труппа, его аттракцион и сам Николай Леонидович Ольховиков — человек, живущий и творящий для народа, поистине народный артист.

Е. ВЕЛИЧКО

оставить комментарий